Родители и школа: разговор на разных языках

«Мы хотели показать разработчикам стандартов, с одной стороны, нужды людей и их запросы, с другой – указать на риски, – объясняет социолог Виктор Вахштайн. – Потому что каждое удовлетворение текущих потребностей повлечет за собой неудовлетворение очередных».

Реально ли учесть все пожелания при разработке стандартов нового поколения? «Мониторинг – единственный способ картографии, полезный для навигации и принятия решения», – убеждены разработчики.

«Я считаю, что данное исследование – это тот исключительный случай, когда у субъектов образовательного процесса решили сначала спросить их мнения, а потом что-то сделать, – уверен Давид Константиновский. – Ведь все обсуждаемые вопросы можно назвать нервом нашей жизни. Однако как этот материал будет использован, мы не знаем. Хотелось бы, чтобы он был полезен авторам стандартов и учтен при их подготовке».

Первоклассник делает карьеру

Первый вопрос, заданный исследователями себе и другим, казался очень простым.

Чего хотят от школы родители? «На уровне деклараций – всех мыслимых добродетелей школьного образования!», – констатируют авторы мониторинга. А на самом деле?

Для начала социологи поинтересовались у респондентов из 14-ти регионов России, чем те руководствовались, выбирая школу для своего первоклассника.

Общеизвестно, что за фактом предпочтения того или иного образовательного учреждения скрывается целый комплекс надежд и требований. Присматривая школу, мамы и папы обращают внимание на школьный уклад, те или иные особенности образовательного процесса, наконец, на учителей.

В 2008 г. лишь 3 процента городских и 27 процентов сельских родителей рассказали социологам, что не имели никакой альтернативы. В большинстве своем все по-прежнему хотят, чтобы школа находилась поближе к дому. Так ответило 56 процентов опрошенных. А это значит, что различия между образовательными учреждениями или педагогическими системами для россиян, в сущности, не имеют решающего значения. Они готовы рассуждать о множестве ценностей современного образования и школьного уклада, но территориальный фактор (близость к месту проживания) перевешивает остальные.

Другой печальный момент: мамы и папы зачастую не надеются на то, что учителя будут хорошо относиться к их ребенку. На важность этого обстоятельства (и на то, что оно стало решающим при выборе школы) указали всего 23 процента опрошенных. Что же остальные? Считают, что хорошего отношения в школе все равно не дождешься?..

Выяснилось, что родителей значительно больше волнует «престиж учебного заведения». На это, как на причину выбора образовательного учреждения для шестилетнего ребенка, указали 36 процентов опрошенных.

25 процентов респондентов признались, что их предпочтение связано с отсутствием платы за учебу, так как в начальной школе она становится не менее высокой, чем в выпускных классах.

Поначалу социологам показалось предсказуемым, что 53 процента родителей из города и 39 – из сел указали на главную причину выбора образовательного учреждения: «здесь хорошие учителя». То есть добрые, душевные, внимательные? Нет, имелись в виду педагоги, которые дадут детям «хорошую подготовку для продолжения учебы». На этом фоне не удивительно, что при выборе начальной школы 12 процентов городских и 7 процентов сельских респондентов заявили, что дальновидно подумали и о «связях образовательного учреждения с вузами, колледжами и пр.».

Здоровье малышей, о котором сегодня столько рассуждают и родители, и школьная администрация, волнует всех едва ли не в последнюю очередь. Лишь 16 процентов городских мам и пап и 9 процентов сельских на вопрос о причине своих предпочтений ответили: «Здесь хорошие условия для сохранения здоровья детей». «Ориентация на карьерные перспективы теперь является доминирующей на всех ступенях образования», – подчеркивают социологи.

Схема 1

Факторы выбора школы (ответы родителей учащихся начальных классов)

Разделяй и властвуй

Но начинается гонка за счастливым билетом значительно раньше: до поступления в первый класс.

Еще в ходе мониторинга 2006 г. исследователи отметили новую тенденцию: даже заботливые, добросовестные родители, следящие за физическим и психическим развитием детей, больше всего озабочены тем, чтобы обеспечить своим отпрыскам поступление в престижные гимназии и лицеи. А для этого дошкольников нужно научить читать и писать. И чем раньше – тем лучше.

В ряде регионов социологи обнаружили «центры развития», принимающие малышей уже в возрасте шести месяцев. «Опрошенные нами школьные психологи находятся в глубоком недоумении относительно «методик развития», используемых этими учебными заведениями, – подчеркнули авторы мониторинга. – Такую ситуацию можно назвать критической. Психическое здоровье ребенка оказывается менее привлекательным ориентиром по сравнению с карьерными шансами, которые обещает дать элитное образовательное учреждение».

«Советская школа всегда справлялась с мощнейшей неоднородностью на входе, – комментирует Виктор Вахштайн. – Это был плавильный котел, не усиливающий, а уменьшающий социальное неравенство: обстоятельство, чрезвычайно важное, например, для мегаполиса. Однако сегодня ОУ такого типа трудно вписаться в современную ситуацию.

Отсутствие внятной системы предшкольного образования породило мощнейший барьер на входе в первый класс. Социальное неравенство транслируется со старшей ступени на начальную школу. Теперь поступление в нее связано с такой же нервотрепкой для родителей, как и конкурс в институт. Все знают, что при этом страдает здоровье детей. Психологи бьют тревогу.

Но сложившаяся ситуация удовлетворяет потребностям основных игроков – школьной администрации, учителей и родителей. ОУ стремятся к усложнению программ и потому стараются взять ребенка уже подготовленным и не тратить на его обучение много времени. Родители желают, чтобы их малыш попал в хорошую школу. Дети пока еще не понимают что к чему, но с такой демотивацией, которая у них появляется, рискуют на всю оставшуюся жизнь остаться ни в чем не заинтересованными».

«Это пример негативного самосогласования потребностей, – подтверждает Давид Константиновский. – Раньше школа и без того сортировала учеников с первого по шестой класс: в классе «А» оказывались те, у кого родители имеют ученую степень, в «Б» – у чьих мам и пап ее нет, а в «Г» собирались дети местных алкоголиков…

Сегодня дифференциация начинается уже до поступления в школу. Старт ей дает жесткая предшкольная подготовка. В Федеральной целевой программе развития образования специально говорится о предшкольном образовании и о том, чтобы с его помощью выровнять стартовые возможности будущих школьников. Но что в итоге получается?»

…В итоге социологи установили: в некоторых регионах охват малышей формами предшкольного образования составляет 125%. Это означает: каждый четвертый ребенок задействован в двух видах подготовки. Он ходит в группу «пишичитайка» в детском саду, занимается с репетитором, который учит его писать и читать, посещает школу инновационного развития и занятия в той гимназии, куда родители хотят его определить. Администрация школы заинтересована в этих бесполезных уроках, поскольку на них педагоги приглядываются к детям, «сортируя» их, признавая одних «годными», а других – нет.

В некоторых странах такая жесткая дифференциация на раннем этапе запрещена. В исследованных регионах она существует, но вуалируется.

«Доходит до того, что в отдельных образовательных учреждениях так называемые «психологические тесты готовности к школе» выполняют функцию ЕГЭ, – признает Виктор Вахштайн. – Они оказываются либо способом отсеять ребенка, либо поводом администрации поговорить с родителями и сказать: «В общем, давайте не к нам или не на этот год».

Администрации ОУ нередко указывают на то, что экзамен для поступления в первый класс под названием «психологический тест на готовность к школе» не играет роли ЕГЭ хотя бы потому, что он не проверяет навыков чтения и письма.

Анализ заданий подобных тестов в нескольких регионах позволил установить: в некоторых из них не было заданий по чтению и письму, однако косвенно они аппелировали к навыкам (в них содержались рисунки с надписями).

Психологи, в свою очередь, обратили внимание и на то, что «обучающие программы, ставящие своей целью научить ребенка читать для прохождения вступительного теста, идут вразрез с рекомендуемыми методиками обучения чтению и письму».

«Никто не сомневается в том, что учителя в начальных классах могут научить детей читать и писать, – считает Дмитрий Куракин. – Но одна из главных проблем современной школы – большая дифференциация между уровнями учеников. Если полкласса умеет читать и писать, а полкласса – нет, это требует специальных методик. А их нет. Поэтому школе необходимы дети, которые на сто процентов обладали бы соответствующими навыками еще до поступления в первый класс».

…По мнению большинства профессионалов, «натаскивание» дошкольников на умение читать и писать блокирует другие навыки и компетентности, ограничивает мотивацию ребенка к обучению.

Особенно отчетливо это проявляется в 3–4-х классах, когда иссякает познавательный ресурс «натаскивания».

«Родители с психологическим образованием на фокус-группах признавались нам: “Как профессионалы мы осознаем, что детям вредны такие нагрузки, что эта нервозность передается ребятам, которые не понимают, почему они должны бояться школы, но очень быстро приходят к выводу, что бояться ее надо”, – рассказывает Виктор Вахштайн. – Одним словом, они, как психологи, во всем отдают себе отчет. Но как люди, которые хотят, чтобы их дети учились в хорошей школе, предпочитают закрывать на это глаза. Поэтому и принимают решение учить ребенка читать и писать до поступления в первый класс».

Словом, даже самые просвещенные родители согласны, что совершают ошибочные действия. Но таким образом они пытаются уберечь своих детей от более отдаленных негативных последствий, которые сулит неведомая взрослая жизнь.

Папам и мамам нужно пристроить ребенка в школу, обеспечивающую социальный трамплин в виде определенного уровня образования. Учителя не хотят иметь дело с классом, где половина детей умеет читать, а половина – нет. Школьные администрации заинтересованы получить однородные коллективы учеников. Школьных психологов никто не слушает…

«Все это позволяет сделать вывод о том, что мы имеем дело с системным кризисом в области дошкольного и начального образования», – заключают социологи.

Будем здоровы?

В иерархии запросов к школе, выстраиваемых участниками образовательного процесса (родителями, учителями, психологами) в 2007 и 2008 гг. требование «сохранения здоровья учащихся» остается на первом месте. О его важности заявили 95 процентов участников мониторинга во всех 14-ти регионах.

Исследование показало, что в 2008 г., в отличие от прошлых лет, уровень беспокойства родителей за детское здоровье остался прежним. Выявился и другой важный факт: по сравнению с 2007 г. возросла озабоченность по этому поводу специалистов – школьных психологов.

«Здоровье первоклассников – как физическое, так и психологическое – действительно демонстрирует негативную тенденцию. И парадоксально лишь то, что семьи менее чувствительны к этому факту, чем специалисты», – подчеркнули авторы мониторинга.

Как показали собранные данные, родители (которые на уровне деклараций признают и важность детского здоровья, и приоритет «знаний» над «оценками») в действительности считают главным показателем успешности своего ребенка одно: высокие оценки. Это требование распространяется даже на учеников начальной школы, не взирая ни на бюджет времени, ни на перегрузки.

«В результате потребностный запрос, нацеленный на качество образования, актуализируется в весьма поверхностных показателях, – свидетельствуют социологи. – Типичный родитель спокоен, когда его ребенок занят с утра до вечера, и учится на одни пятерки».

Исследователи получили доказательства, что всеобщее (на 95%) признание детского здоровья ценностью номер один расходится и с административной практикой. Лишь очень немногие учителя и руководители школ заявили о потребности в действующем медкабинете. Социологи объяснили это тем, что в большинстве обследованных образовательных учреждений он справляется с минимумом возложенных на него обязанностей. Главное, однако, в том, что это малое и кажется администрации школ достаточным для охраны детского здоровья.

Ни один участник опроса, говоря о приоритете здоровья подрастающего поколения, почему-то не высказался в пользу активизации и расширения деятельности медкабинетов.

Не менее удивительным показалось исследователям и то, что никто из учителей, родителей, руководителей школ так и не озвучил потребности в эффективно работающей психологической службе. О важности своей работы говорили только сами школьные психологи.

«Из этого следует: либо «кредит доверия» психологической службе в школе по-прежнему низок, либо такая потребность (как и в случае с медкабинетом) не актуализирована», – сделали вывод авторы исследования.

Нравится ли вам патриотическое воспитание?

За последние годы родительский спрос на воспитательные услуги возрос многократно. На фокус-группах, проводимых в ходе мониторинга, активно обсуждался вопрос о роли современной школы в этом процессе. Прошло то время, когда родители почти единодушно утверждали, что в ней «не должны этим заниматься».

«Мы убедились, что новый стандарт, фиксирующий 10 часов в неделю на внеучебные нагрузки, отвечает запросам всей семьи, – рассказывает Виктор Вахштайн. – Сегодня родители проводят гораздо больше времени на работе, чем раньше. Родительский бюджет времени трещит по швам. Поэтому мамы и папы заинтересованы в том, чтобы школа выполняла функции социального сейфа. Ребенка нужно туда отдать, запереть, а затем, в целости и сохранности, забрать. Соответственно, всем хочется, чтобы сейф был лучше и надежнее».

…На вопрос: «Если школа возьмется за организацию ежедневного досуга учащихся во второй половине дня (по образцу «продленки»), будут ли ваши дети посещать эти мероприятия?» большинство ответило «да».

Схема 2

Хотели бы вы, чтобы в вашей школе начали действовать детские организации?

«Люди склонны делегировать воспитательные функции образовательному учреждению, – отметили социологи, – причем не абстрактному «идеальному», а конкретному, в котором учатся их сын или дочь. Тренд на делегирование воспитания профессионалам выражается и в таких явлениях как расцвет различных форм дополнительного образования».

В основном «отказники», ответившие «нет», объяснили свою позицию лишь несовершенством школы. И только 5–7 процентов опрошенных принципиально отказались доверять образовательному учреждению досуг своих детей. Многие родители отвергают группу продленного дня, потому что с ребенком согласны проводить время мама-домохозяйка или бабушка. Некоторые решили проблему занятости своих отпрысков с помощью музыкальной или художественной школы и спортивных секций.

Лишь единицы не хотят никаких кружков и секций по вечерам, потому что обеспокоены перегрузками детей.

Важный факт: мамы и папы, участники фокус-групп, в 2008 г. однозначно проголосовали за детские организации. (Против самой этой идеи выступают лишь 9 процентов опрошенных). Правда, современные родители видят их по-разному.

На сегодняшний день лишь треть из тех, кто принял участие в мониторинге, считают, что в России снова должна быть создана единая детская организация (по типу октябрят или пионеров). Львиная доля респондентов (немного больше, чем в 2007 г.) предпочли бы различные тематические объединения по интересам (военно-исторические клубы, учебно-научные сообщества, национальные организации и т.п.).

Остается вопрос: «Кто и как должен осуществлять «духовно-нравственное» или «нравственно-патриотическое воспитание» в школе?»

Парадоксально, но запрос на «развитие морально-нравственного сознания» в интегральной шкале ценностей (составленной по суммированным опросам педагогов, родителей, представителей общественных организаций) в 2008 г. отошел на одно из последних мест. А между тем, еще в 2006 г. он оставался на третьей позиции!

Кажется, всех утомили дискуссии о появлении в школе «Основ православной культуры» или «Религиоведения», равным образом как и посредственные уроки духовно-нравственного воспитания, введенные в региональный или школьный компонент.

«Пожалуй, еще рано говорить о том, что «запрос на совесть и ответственность» сдает позиции и вытесняется потребительскими требованиями, – признают социологи. – Однако за такой динамикой может действительно скрываться настораживающая тенденция».

Стремятся ли родители, чтобы школа воспитывала ребят в патриотическом духе? «В ходе опроса стало очевидно: патриотическое воспитание в школе не является доминирующим запросом ни для семей, ни для учителей, – говорит Давид Константиновский. – Хотя отмечается в числе несомненно позитивных направлений работы, которые родители хотели бы видеть в образовательном учреждении. Например: «Да, хорошо бы еще и художественно-эстетическое, и патриотическое воспитание для наших детей!».

Однако сегодня запрос на патриотическое воспитание отражает дух времени. Важно, что это запрос государства. Нет сомнений, что оно будет вписано в стандарт».

Отправьте родителей в школу!

Схема 3

В ходе мониторинга выяснилось: учителям не нравится многое. Но одной из своих главных проблем они называют родителей. Точнее, их низкий уровень подготовки.

«По мнению основной части опрошенных нами педагогов, большинство семей не выполняют своих функций по образованию ребенка, не способны организовать его внеклассную деятельность, поддерживать эффективный режим и контроль над выполнением требований учебного процесса, – отметили социологи. – Родительские собрания, призванные решать обозначенные проблемы, оказываются недостаточно действенным средством. Многие учителя напрямую заявили, что необходимы специальные программы».

«Несмотря на бурное развитие государственно-общественного взаимодействия (правда, нередко откровенно профанируемого), родительское сообщество сегодня не является частью школьного», – заключили социологи.

Впрочем, и родители, в свою очередь, жалуются, что их «не слышат» педагоги. А школьные психологи повсеместно отмечают «пропасть» между школой и семьей. Психологи и социологи называют и ее причину: отсутствие эффективных механизмов взаимодействия и внятного «общего языка».

И то, и другое сообщество одержимы иллюзиями. Родители заявляют приоритеты, которыми не руководствуются в повседневной жизни. А учителя склонны им верить.

Примечательно: эти мамы и папы – во всяком случае, родители младшеклассников – оканчивали школу в 90-е годы. И школа, по сути своей, была той же самой...