Школа как она есть

Как педагог представляет свою профессию и себя в ней? Наверное, неудивительно, что румынские учителя прежде всего отмечают: им досталась трудная стезя (много обязанностей, заданий, личного участия, но при этом низкие зарплаты, проблемы с нынешними учащимися, которые не хотят учиться, как это было раньше). 52% опрошенных считают, что члены общества негативно относятся к их ремеслу.

Но в то же время 71% на вопрос «Если бы вам снова предстояло выбрать себе профессию, отдали бы вы предпочтение карьере учителя?» ответили положительно. Кроме того, более 80% педагогов полагают, что румынская школа работает очень эффективно, дает хорошие результаты. Свыше 70% надеются, что могут существенно повлиять на судьбу учащихся, сыграть важную роль.

Эти декларации и процент тех, кто под ними подписывается, позволяют сделать следующие выводы об учителе. Участники проекта обладают невысоким уровнем концептуализации и низкой способностью к рефлексии собственной профессиональной идентичности. Кроме того, их высказывания свидетельствуют об идиллическом, полном романтики видении собственной роли, обязанностей и достижений.

Мифология профессии изобилует метафорами, описывающими преподавание как миссию, любовь к детям, искусство, учитель предстает апостолом, героем-спасителем, королем класса... При этом преподавание (по мнению тех, кто им занимается) скорее есть дар природы, оно требует более призвания, нежели знаний. Тем самым утверждается идеология «прирожденного учителя» («Преподавание... – это талант. Как священник, как доктор – то же и учитель... У хорошего учителя педагогика в крови»).

Другое зеркало, отражающее портрет учителя, – восприятие учащихся. В их ответах в фокус-группах упоминаются черты, которые они больше всего ценят в своих наставниках. Это способность к общению, эмпатия, уважение к детям, чувство юмора. Как и ожидалось, большинство обсуждают идею дисциплины и авторитета. С этой точки зрения, по мнению учеников, можно выделить несколько категорий учителей:

• требовательные до вздорности; спрашивают больше, чем дают; игнорируют другие предметы; не способны наладить реальную коммуникацию; излишне жесткие;

• способные держать правильный баланс между требовательностью и дружественностью; умеющие общаться с детьми и учить их; люди, которым не все равно, что будет с их учениками;

• те, «которые спят в классе», излишне терпеливы и позволяют учащимся много лишнего.

Конечно, важнее всего вторая категория. Но любопытно, что в основном учащиеся предпочитают сверхтребовательного учителя («ну да, придирчивый педагог – это в целом плохо, это уж слишком, но он вас хотя бы учит...») чересчур податливому («он кажется хорошим, но вы у него ничему не научитесь»).

Интересный портрет преподавателя возникает из детских рисунков и сочинений. Некоторые вносят свой вклад в героизацию и романтизацию профессии – особенно это относится к литературным текстам четвероклассников (их интервьюировали в последний школьный день, накануне расставания со своим учителем). Они создают подлинную лирическую атмосферу, подтверждающую суждение Митчелла и Вебера о школе как о «факторе ностальгии»².

Кроме этого романтического образа есть еще и две сильные метафоры, которые вносят свой вклад в портрет учителя.

Учительница-мама – преподавание видится как материнство или как вскармливание («моя учительница мне как мама, потому что мы с ней проводим почти все время», «я очень люблю своих учителей... они мне как вторая семья. Они нам как матери»).

Учительница – принцесса из сказки («она нас просто околдовывает...», «ее глаза блестят, когда она говорит с нами о наших предках», «каждый день она появляется как радуга после дождя...»).

Ребята характеризуют себя как трудных, непослушных, грубых, ленивых, охотников за хорошими отметками и знают, что «быть учителем такого поколения учеников, наверное, трудная задача». Они подчеркивают: налицо отсутствие мотивации, потому что учеба в школе не дает им возможности хоть изредка получать удовольствие. «Конечно, мы можем учиться лучше... но только если учителя пристают к нам с этим... а если нет, так мы и не учимся! Гораздо интереснее заняться чем-то еще».

Школьники говорят и о том, что «успешный ученик – это тот, кто получает хорошие отметки, не тратя слишком много времени на учебу». Последнее утверждение – не просто декларация, в нем содержится целая философия успеха при минимальных затратах (и, судя по всему, оно позаимствовано молодыми людьми из мира взрослых). Восхищаясь внезапно разбогатевшими румынскими знаменитостями, дети заражаются прагматическим подходом, призывающим получать больше, вкладывая все меньше и меньше усилий.

Таким образом, формула академического успеха замещается поверхностной социальной моделью, и, применяя ее как защитный рефлекс, позволяющий сберечь энергию, ученики начинают верить: если цели удалось достичь ценой меньших усилий, то это само по себе уже успех.

Детские рисунки важны не только как изображения, но и как многослойные образы, которые скрывают или сочетают немало социальных, культурных и личных представлений³, из них возникает яркая картина среды классной комнаты «как она есть».

Образовательное пространство, отражаемое на бумаге детьми, достаточно типично и включает в себя «классические» элементы помещения для занятий (школьная доска на большинстве рисунков занимает центральное положение, при этом часто она неоправданно большого размера). Далее следуют стол учителя, парты учеников, шкаф, цветы, флаг, вешалка, печка.

Когда на доске, постоянно изображаемой на рисунках, что-то написано, то, как правило, математические формулы. Это означает, что для большинства учеников независимо от их культурного происхождения «моя классная комната есть комната, где проходят занятия по математике». Числа и математические символы чаще всего используются и детьми, и взрослыми как символические метки для изображения классной комнаты. Математику воспринимают как тот самый школьный предмет, который точнее всего говорит о цели обучения. Способность интерпретировать коды и язык математики видится как главное, что делает учителя учителем.

Нарисованные действующие лица этого образовательного пространства вызывают не меньшее любопытство. Неизбежно на картинках изображаются учителя и ученики, но, кроме того, и друзья из соседней школы, родственники и даже герои мультфильмов. Половина учащихся изобразили лишь себя, на трех (из 135) рисунках представлен только преподаватель: «Ученики на перемене, а учитель в классе пишет упражнения на доске». На 12% рисунков можно увидеть само помещение класса, в нем нет ни учителя, ни детей.

Другие элементы тоже хорошо иллюстрируют учебную атмосферу. Так, хотя большинство педагогов подчеркивали свою приверженность методам групповой или коллективной работы, на рисунках в основном показаны учителя, читающие лекцию перед классом; ученические парты стоят стройными рядами (лишь на одной картинке они расставлены иначе).

Приводимые далее вопросы–ответы могут и не относиться к обобщенному портрету школы (образовательные учреждения, конечно, более сложны и многообразны). Но суждения эти достаточно наглядны и говорят сами за себя, не требуя интерпретации исследователя.

Вопрос: «Скажи, пожалуйста, что такое для тебя школьный учитель?»

Ответ: «Надсмотрщик в тюрьме!»

Вопрос: «Если я спрошу тебя, хочешь ли ты стать учителем, что ты ответишь?»

Ответ: «Не-е-ет!» (все без исключения).

Вопрос: «Каким должен быть идеальный учитель?»

Ответ: «Я не знаю... Даже представить себе его не могу...»

______________