События

Воспитать – значит вывести в люди

Каждое следующее поколение детей спешит озадачить взрослых. Пока первые самоутверждаются, вторые отстаивают последние бастионы своего влияния. Своими размышлениями о том, как же найти общий язык с очередным «младым незнакомым племенем», поделился с собравшимися на Второй международной научно-практической конференции «Научный поиск в воспитании: парадигмы, стратегии, практика», академик РАО, доктор педагогических наук, профессор Борис Михайлович Бим-Бад.

Когда воспитание излишне

Определений термина «воспитание» бесконечно много. Каждая школа, исследовательское направление, педагогическая концепция имеет свое представление о воспитании. Начну с определения воспитания в моем понимании, за которое несу личную ответственность, а потом перейду к наиболее важным аспектам этой категории.

Русскому языку особенно повезло. В нем есть специальное слово – воспитание. Его нет ни во французском, ни в английском, ни в испанском, ни в массе других языков. Потому что никто никогда не отделял обучение от воспитания, воспитание от образования.

Действительно, абсолютно невозможно представить себе, чтобы мы воспитывали человека, не сообщая ему какой-то информации, то есть, не внося чисто учебных, образовательных элементов. И невозможно учить, не вызывая тех или иных отношений, не способствуя формированию каких-то ценностей. Это единый процесс – e?ducation (франц.), education, (англ.). И только по-немецки и по-русски есть – воспитание.

Я обратился к словарям русского языка и прежде всего к Владимиру Ивановичу Далю. Что значит – воспитать? Питать, кормить, поить, одевать, растить – до тех пор, пока человек не выйдет в люди. Даль приводит массу поговорок, объясняющих, что такое вывести в люди дочь или сына. А как только вышел в люди, воспитание кончается.

Если вы от строительства социалистической казармы переходите к обществу капиталистического бардака, полной неразберихе, хищничества, эгоизма и эгоцентризма, то получаете смену ценностей и всех парадигм соответственно.

Воспитание – в исконно русском смысле – есть то, что обязано стать ненужным, потому что оно нацелено на самостояние человека. И когда возникает самостоятельность, появляется возможность эффективного самосовершенствования, воспитатель и воспитание отпадают.

Это значит, что содержание и методы воспитания целиком определяются идеей самостояния. Решительно все в воспитании, любое взаимодействие, его содержание, методы определяются этой идеей. Например, воспитатель ловит момент, когда ребенку нужно что-то сделать самому. «Я сам», – говорит малыш, пытаясь завязать шнурок. И нужно не подавить проявление самостоятельности, не помешать ему.

Растущий человек то испытывает глубокую, серьезную потребность в помощи и руководстве, то, наоборот, тяготится ими. И задача воспитателя в том, чтобы нащупать, понять, уловить интуитивно и по разным признакам момент, когда можно бережно взращивать самостоятельность и когда она не будет во вред человеку.

Взгляните на мир вместе с детьми

Самостоятельность возможна, только если человек ориентируется в мире. Поэтому одна из важнейших задач воспитания – ответ на вопрос «что такое хорошо и что такое плохо?». Иными словами, нужно выработать ценности.

Какое возможно самостояние, если в человеке нет фильтра, через который он пропускает все, что есть в этом мире? Это может быть крайне отрицательный фильтр или, напротив, весьма полезный и спасительный.

Буквально на днях я проводил экспериментальный урок литературы в одной московской школе. В 9–10-х классах мы обсуждали современные сложные коллизии в небольших рассказах самых блистательных мастеров, каких только можно найти у нас и за рубежом. Ребята слушали невнимательно. Эксперимент мой провалился. Ничему я их не научил. Ничего в них не вызвал к жизни. Ничего не развил абсолютно.

Воспитание – в исконно русском смысле – есть то, что обязано стать ненужным, потому что оно нацелено на самостояние человека.

И когда попытался понять, в чем же дело, то начал учиться у них. Стал спрашивать: «Ребята, а кто побеждает в жизни?». Ответ был убийственным и по форме, и по содержанию: сильный и хитрый. Я никак не ожидал, что мне ответят с такой скоростью, все и одинаково. То есть, они совершенно точно продемонстрировали, что для них все главное в жизни уже ясно, и никакие там коллизии в тонких психологических романах и рассказах их совершенно «не колышут», потому что они знают нерв и структуру бытия.

Я получил урок на всю оставшуюся жизнь, потому что понял: у них есть фильтры, не пропускающие ни высокого, ни прекрасного, ни доблестного, ни возвышенного, ни собственно-человеческого; в них горит желание насилия, потому что хитрость – это вид насилия, отбирать у других, опережая других, с помощью силы. Жизнь для них – это поле, на котором нужно охотиться…

Таким образом для того, чтобы добиться самостояния человека в нашем не только плюралистическом, но и противоречивом, совершенно безжалостном, подчас душераздирающем, я бы сказал – в жестоко противоречивом мире, для этого нужно изучать его вместе с детьми. И обнаруживать с ними способы взаимодействия, объединение усилий, побед, свершений, творчества вне и помимо насилия, хитрости, грабежа и уничтожения.

Мы страдаем, как и любое поколение, от межпоколенческого разрыва. И наши привычки, воспитание, ценности совсем иные, чем у детей, с которыми мы взаимодействуем и которым пытаемся помочь, потому что воспитание – это вспомоществование в росте.

В детей нужно вложить жажду знаний, труда, понимания мира, в котором они живут, куда они не просились прийти, куда их насильственно втолкнули, и где они вынуждены существовать, как бы трудно это ни было. Нужно с ними проживать эту жизнь. Мы ее тоже плохо знаем, друзья, и далеко не всегда понимаем…

Чтобы человек не потерялся в океане бытия, ему совершенно необходимо специально, глубоко и системно изучать его и делать это с ценностных позиций. Ответ на вопрос «что такое хорошо и что такое плохо?» можно выработать только вместе с ребенком.

В действиях, в попытках уживаться со сверстниками, в разных взаимоотношениях со взрослыми, у детей должно появиться желание понимать структуру, устройство, пружины, законы, по которым существует человеческое общежитие. Без этого они будут беззащитны. А делать это можно только с ними вместе.

Поэтому первая задача воспитания, воспитателя – отказаться от идеала всезнающего, роли Господа Бога, честно поставить себя в позицию изучающего жизнь и изучать ее вместе с детьми, тем самым одновременно проживая ее вместе с ними. И они будут любить и пойдут только за тем, кто с ними вместе радуется и горюет.

АКЦЕНТЫ

В завершении своего выступления Борис Михалович ответил на несколько вопросов. Эти фрагменты диалога с участниками конференции мы приводим ниже.

– Как вы соотносите понятия «воспитательный процесс» и «воспитательная работа»?

– Воспитательный процесс для меня – это такое взаимодействие воспитателя с воспитанниками, которое никогда не приводит к достижению цели, а только к некоторым результатам. Они могут соотноситься с целями, но таковыми не являются. Потому что эти результаты определяются особенностями самих воспитуемых и среды.

Что касается воспитательной работы, то это разные виды взаимодействия. Прежде всего – это то, что мы немного презрительно величаем мероприятиями, но что на самом деле есть «упражнения в жизнь». Для этого нужно организовать виды деятельности, которые имитируют, моделируют, повторяют в упрощенной форме жизненные отношения: это поход, организация танцев, КВН, совместные просмотры кино и прочее.

– Отодвигается ли роль семьи в наше время на второй план?

– Конечно, семья сегодня меняется, оставаясь главным институтом и агентом социализации воспитания и воспроизводства культуры. Но сейчас слишком много неполных, несчастных семей, с большими противоречиями, всевозможными трудностями и т.д. Поэтому воспитание в семье становится все более грустным. Хотя на самом деле это слишком общий взгляд.

Я убежден, что как нельзя говорить о молодежи в целом, так и не стоит обобщать понятие семьи. Есть разные группы молодежи, и они взаимно противоположны. И семьи тоже неодинаковы.

Есть великолепные семьи, восхитительные. А есть пьяные, развратные, чудовищные и преступные. Нельзя говорить о чем бы то ни было в обобщении. Истина всегда очень конкретна.

Главное, чтобы воспитатель работал вместе с семьей, понимая ее и принимая такой, какая она есть, но пытаясь найти в ней хотя бы что-то позитивное, за что можно было бы зацепиться и укрепить.

Хочется кого-то воспитывать? Начните с себя!

Без чего совершенно невозможно становление ни нравственности, ни жизненных принципов, ни правил, ни максим, ни способов деятельности – так это без ощущения, что ты нужен, востребован. Ребенок приходит в мир, где воспитатель – представитель мира – обязан ему показать, что его ждали, он желанен.

Ни на секунду не стоит забывать (это принципиально важно!), что у нас, воспитателей, слишком много соавторов. И неизвестно еще, кто больше воспитывает: политическое устройство общества, воспитательная программа правительства, религия, церковь, спорт, судьи, чиновники. Есть, кстати, и своя воспитательная программа у улицы…

Мы можем воспитывать эффективно только в том случае, если воспитываться будут одновременно и дети, и среда, и общество. Это значит, что мы должны требовать от властей создания условий, при которых начинающий жить человек чувствовал бы себя нужным, ожидаемым.

Мы одни с вами ничего не сможем сделать. Настоящее воспитание возможно как одновременное совершенствование и общества, и воспитателя. Самый главный закон воспитания проявляется здесь целиком. Он звучит, на мой взгляд, так: лучший способ воспитывать другого только один – это воспитывать себя; лучший способ воспитывать поколение – это воспитывать общество, делать его более совершенным. Наша задача с вами – защищать молодость и требовать ее защиты от общества в целом.