Трудные подростки

«Назло папаше отморожу уши»

Ученики с проблемами терзают родителей, изводят учителей. Вполне объяснимо, что из среды, где он неуспешен, ребенок стремится вырваться и найти такое окружение, где он перестанет считаться «трудным».
В центре «Перекресток», о котором пойдет речь, уверены, что возвращать «блудных сыновей» следует по четкой схеме. Школа и семья в ней непременно задействованы.

Несколько лет назад управление образования Центрального округа Москвы обратилось с запросом в столичный психолого-педагогический университет. Чиновники безуспешно пытались сблизить подростков, прогуливающих школу, уходящих из дома, со структурами, призванными помогать детям не попадать под воздействие пагубных привычек, – психологическими центрами, кружками и секциями. И университет, выступив посредником, предложил воспользоваться услугами общественной организации «Перекресток» (ныне именующейся Центром социально-педагогической адаптации и развития подростков), как раз в то время искавшей, где бы приложить силы.

Решать проблему в «Перекрестке» стали, используя собственные технологии. Основная их идея такова. Подросток живет в окружении людей и явлений. У него есть семья, друзья, он учится в школе, занимается дополнительным образованием, имеет увлечения, читает журналы, смотрит телевизор, сидит в Интернете... Но в определенный момент у каждого ребенка такого возраста возникают трудности.

Если у родителей не утерян контакт с младшим членом семьи (здесь обсуждают возникшие проблемы, ищут выход и находят его), тогда эти люди вряд ли станут клиентами «Перекрестка».

Однако в семьях с меньшим уровнем доверительности отношений непонимание дома для начала обязательно отражается на школе. «Образовательное учреждение чаще всего воспринимается подростками как зона ответственности родителей, – объясняет сотрудник центра Вячеслав Москвичев. – Поэтому ребенок считает, что игнорирование учебы – это адекватный ответ родителю из серии "пусть вам будет хуже, назло папаше отморожу уши"».

При возникновении такой ситуации школа обращается к семье и начинает предъявлять претензии к воспитанию. Родители давят на своего ребенка, ведь никому, разумеется, неприятна критика. Подросток отыгрывается на школе. Таким образом, создается «треугольник напряженности» (схема 1).

Схема 1

Могут ли другие стороны жизни тинейджера остаться неизменными?

Если среди друзей есть «хорошие» мальчики и девочки, им все сложнее станет понимать своего прежнего друга: иногда они будут сочувствовать, жалеть, в другое время – удивляться, порой – пугаться, но в любом случае напряжение будет мешать поддержанию дружеских отношений. Да и родители приятелей не одобряют такую дружбу, а «хорошие» даже в подростковом возрасте с большим вниманием относятся к мнению старших членов семьи.

Наиболее вероятно, что важность возникающих проблем вытеснит и «респектабельные» занятия в секциях и кружках (к тому же туда ходят в основном «хорошие», а с ними связи теперь некрепкие). Правда, клуб или секция могут, наоборот, стать сверхзначимыми, и подросток попытается компенсировать с их помощью все недостающие части жизни. Тоже не лучший вариант…

Хобби сохранится с большей вероятностью, чем организованный досуг, но, скорее всего, интересы станут другими, более соответствующими новым условиям.

Никуда не деться от СМИ, хотя выбор изменится наверняка и, конечно, не в сторону научно-познавательных изданий.

Значительно более актуальным станет денежный аспект. Конфликт с родителями почти неизбежно находит свое продолжение в финансовом вопросе, даже если не перестают выдаваться карманные деньги (впрочем, чаще взрослые в них отказывают, мотивируя это так: раз не учишься, как полагается, то не получишь ни копейки, да и нечего мною честно заработанное тратить на сигареты и пиво).

Неуютно выглядит подросток в таком окружении. И, можно предположить, чувствует себя плохо. Практически во всех первоначальных связях нормальные человеческие потребности больше не удовлетворяются: он не чувствует уважения, любви, понимания, он хочет быть важным и в то же время независимым. Все это вытесняет его в иную среду. Другими словами, формируется новое социальное окружение (наиболее часто встречающиеся элементы представлены в схеме 2).

Схема 2

В новой компании люди лучше понимают подростка, в том числе и потому, что кто-то находится в подобной ситуации.

Может появиться первый заработок. Наверное, правильнее взять это слово в кавычки, ведь иногда доход приносит криминальная «работа» (к примеру, кража мобильных телефонов).

Выпить пива и не услышать нравоучений – тоже выглядит привлекательно.

И даже столкновение с милицией (подразделением по делам несовершеннолетних), которое рано или поздно произойдет «благодаря» выбранному образу жизни, не пугает подростка, а радует: к нему проявляют внимание, относятся, как ко взрослому, самоутвердившемуся человеку.

И вот к проблемной семье подключается «Перекресток». О действиях коллег-специалистов рассказывает Вячеслав Москвичев:

«В отличие от привычного подхода, когда взрослые намереваются буквально выдернуть школьника из окруживших его элементов, показанных в схеме номер два (запрещают пить, общаться с приятелями), и пробуют вернуть его административными и репрессивными мерами, мы не делаем этого. Исходя из идеи, что подростку было трудно дома и в школе, и он нашел выход, наши усилия направляются на первоначальную ситуацию, то есть мы обращаемся к элементам первой схемы, чтобы восстановить нарушенные связи. При этом не оперируем терминами «трудный подросток», «неблагополучная семья», «плохая школа», а говорим «подросток, семья и школа в трудной ситуации».

Соответственно, если нам удастся восстановить прежние хорошие взаимоотношения с родителями и учителями, то ребенок вернется к ним. В противном случае он постоянно будет уходить оттуда, где ему плохо, и действия взрослых окажутся бессмысленны.

Задача психологов – не искать, кто виноват, и тем более не становиться на чью-то сторону, а помочь людям разных возрастов и интересов встретиться, дать возможность каждому из них быть услышанным и договориться. То есть мы ориентируемся на поиск оптимальных взаимоотношений. В этом взаимодействии могут измениться не только они, но и сами участники. При этом решение стать другим не диктуется психологом, а принимается самостоятельно».

Инна АЛЕЙНИКОВА