Обсуждение ЕГЭ

Добровольность ЕГЭ:
излечение от симптомов или социальное расслоение?

С каждым годом сторонников ЕГЭ становится все меньше. Согласно социологическим данным, когда в 2002 году широкомасштабный эксперимент только начинался, его поддерживали порядка 60% опрошенного населения. Последние данные показывают, что положительно относится к ЕГЭ примерно 40% населения. Эти цифры прозвучали на заседании круглого стола «Законопроект о добровольности ЕГЭ: какой человек нужен России», проходившего в Государственной Думе.

Организаторам удалось собрать в одной аудитории разных людей: директоров школ и рядовых учителей, студентов и школьников, родителей и ученых, представителей думских фракций и прокуратуры.

Несмотря на то, что мероприятие было обозначено как круглый стол, и по законам жанра предполагалась некая дискуссия, по сути, все участники, говоря о концепции предлагаемого документа, по очереди высказывали свои точки зрения на существующее положение с итоговой аттестацией выпускников.

Все выступления были настолько эмоциональны, что слушатели то украдкой смахивали слезу, то не могли сдержать смех, то позволяли себе едкие реплики. Накал страстей был столь высок, что даже после трех с половиной часов непрерывных докладов собравшиеся еще долго и горячо обсуждали тему в кулуарах.

Собственно, собрание было посвящено знакомству с поправками в Федеральный закон РФ «Об образовании» и Федеральный закон «О высшем и послевузовском профессиональном образовании». Суть их в следующем:

1. Выпускнику предоставляется право выбора формы сдачи государственной итоговой аттестации: либо ЕГЭ, либо традиционная форма устных и письменных испытаний.

2. По ряду гуманитарных предметов – литературе, истории, обществознанию – ЕГЭ не проводить.

3. Абитуриенту предоставляется право использовать результаты ЕГЭ при поступлении в вузы, но они не являются обязательным требованием при проведении конкурса. Кроме того, ряду вузов, где по предметам профильной направленности требуются более глубокие знания, нужно предоставить право проводить экзамены в традиционной форме.

При обсуждении законопроекта его поддержали в регионах 35 законодательных органов власти субъектов РФ и 30 исполнительных.

Отрицательные отзывы поступили только от 5-ти законодательных органов власти субъектов РФ и от 24-х исполнительных.

Однако Комитет Госдумы по образованию и науке не поддержал проект закона.

Один из соавторов документа, заместитель председателя Госдумы Иван Иванович Мельников, заявил:

– Я уверен, что в нашем законопроекте есть серьезное рациональное зерно. Мы считаем, что он расширяет возможности для школьников, абитуриентов и облегчает задачу тем вузам, где ЕГЭ в нынешней форме мешает отбору своего студента.

Этот документ не поддерживают те, кто считает, что система образования должна формировать новых членов для потребительского общества. Мы уверены, образование должно воспитывать человека думающего и мыслящего.

И поскольку предлагаемый документ до сих пор еще не вынесен на рассмотрение Госдумы в первом чтении, не скрою, мы очень нуждаемся в поддержке общественности, ибо она может положительным образом повлиять на сложившуюся ситуацию.

рактически все участники круглого стола в своих выступлениях высказались в поддержку предлагаемого документа. Заместитель председателя Комитета Госдумы по образованию и науке Олег Николаевич Смолин привел любопытные факты:

– Согласно предпоследнему докладу о развитии человеческого потенциала россияне занимают пятнадцатое место, а согласно последнему – двадцать шестое.

Если прежде все международные организации признавали, что уровень нашего образования по естественно-математическим дисциплинам всегда был выше среднего европейского, то опрос примерно годичной давности показал: 28% российского населения полагает, что Солнце – спутник Земли, то есть живут в докоперниковскую эпоху, и 33% убеждены, что, если радиоактивное молоко прокипятить, радиоактивность исчезает.

Это, конечно, не только следствие ЕГЭ, это симптомы, которые говорят, что вектор образовательной политики направлен не в ту сторону, куда следовало бы.

Мы помним, что со времен возникновения цивилизации образование в той или иной степени решало три основные задачи, а именно: подготовка будущего работника, воспитание гражданина и многостороннее развитие личности. Спросим себя: в какой мере система ЕГЭ выполняет, помогает решать хотя бы одну из них?

Думаю, в какой-то степени – задачу формирования будущего работника, и то сомневаюсь. Что касается воспитания гражданина и многостороннего развития личности, система ЕГЭ явно приносит вред.

Нам часто говорят о зарубежном опыте. Несколько дней назад я вернулся из Лондона, где изучал систему интегрированного образования для детей с ограниченными возможностями здоровья. Нам рассказали, что у них сейчас идет бурная дискуссия по поводу системы тестирования и что в Уэльсе (Северная Ирландия) она уже отменена, а в Англии сейчас обсуждается вопрос об ее отмене.

Аргументация учителей и родителей – противников этой системы – примерно такая же, как наша: вместо того чтобы разносторонне развивать личность ребенка, формировать будущего гражданина, школа вынуждена работать на формальный результат. Формально-техническая сторона отменяет содержательную. Вместо гражданского воспитания и многостороннего развития личности школа занимается натаскиванием на решение вполне определенных тестов.

Еще один вопрос: почему мы не пытались отменить систему ЕГЭ вообще? Мы старались быть максимально объективными, зная, что этот эксперимент дал, по крайней мере, один-единственный относительно позитивный результат: для абитуриентов из многих городов и сел появилась возможность поступления в престижные вузы, в частности, столичные. Но считаем, что принудительно загонять в эту систему всех детей, их родителей и учителей было абсолютно неправильно.

В качестве оппонентов законопроекта выступили представители Федерального института педагогических измерений. Общее мнение явившейся на слушания делегации, состоящей из председателей федеральных предметных комиссий, выразил директор ФИПИ Андрей Геннадьевич Ершов.

– Сразу скажу, что упреки в отношении нас как людей, которые что-то делают, не советуясь с общественностью, не совсем верны, поскольку все материалы разрабатываются при широчайшем обсуждении педагогическим корпусом страны.

Кроме наших предметных комиссий, существуют научно-методические советы, которые возглавляются видными учеными. Именно в этих организациях работают внештатные сотрудники, представители научной общественности.

При всей негативной позиции МГУ по отношению к ЕГЭ три научно-методических совета федерального института педагогических измерений возглавляются профессурой этого вуза. (Эта информация размещена на сайте ФИПИ.)

Нас просили высказаться: принимать или не принимать предлагаемые поправки в Закон РФ «Об образовании». По нашему мнению, ЕГЭ – это прежде всего возможность объективной, независимой оценки качества образования, управления этим качеством и это – социальный лифт.

На мой взгляд, внесение поправок в законопроект может привести к значительному социальному расслоению именно тех, кто по-разному способен воспользоваться неодинаковыми возможностями.

Не секрет, что ЕГЭ в первые годы своего существования избрали в качестве единственной формы для поступления дети из среднеобеспеченных семей.

Естественно, я далек от мысли, что ЕГЭ – это единственная форма оценки знаний при поступлении в вузы. Абсолютно нет. Закон предусматривает и олимпиады, и конкурсы.

Я не законотворец, но, на мой взгляд, прежде чем принимать поправки, в первую очередь стоит просчитать и по возможности предугадать все риски.

Поддержал коллегу и член рабочей группы по ЕГЭ, профессор Владимир Иванович Куклин:

– Как человек, стоявший у истоков создания ЕГЭ задолго до 2000 года, когда он появился, хотел бы озвучить позицию, связанную с законопроектом. Идея добровольности и свободы выбора замечательна. Но я прекрасно понимаю, что предлагаемые поправки полностью разрушают, «хоронят» ЕГЭ.

Одной из целей введения этой формы итоговой аттестации была необходимость найти хоть какой-то механизм для объединения двух уровней образования – высшего и общего. Наконец-то школа и вуз в предметных комиссиях объединились.

Вторая цель – попытаться найти способ оценить школу и привлечь к ней внимание общественности. С последней задачей мы точно справились. С 2001 года идет активное взаимодействие законодательных, исполнительных органов власти, прессы, общественности, связанное с образованием. Это возникло только с появлением ЕГЭ.

К чему приведет добровольность сдачи, та доступность, которая предлагается в законопроекте, отсутствие единой логики в проведении экзамена? Прежде всего к тому, что те, кто сможет поступать в вузы, привлекая репетиторов специфического характера, так и будут поступать, как это было раньше.

Те, кто не сможет, будут сдавать, наверное, ЕГЭ. Точно так же, как мы не имеем на самом деле экзамена в школе. Поскольку учитель проверяет собственную работу.

Сегодня в вузах происходит не отбор лучших, а отсев худших. И принимаем мы в вузы тех, кто хочет и в состоянии учиться, а не самых достойных.

Подвел итоги работы круглого стола его координатор Олег Смолин:

– Из всех слушаний, в которых мне приходилось принимать участие по проведению ЕГЭ за последние пять лет, различные точки зрения были представлены более чем где бы то ни было. Еще раз напомню, что мы и в этот раз приглашали представителей Министерства, Рособрнадзора. Но они не пришли.

Я совершенно убежден в том, что предлагаемый законопроект не может навредить никому, а вот расширить возможности детей и нашего образования он способен.

Мое предложение такое: мы будем собирать подписи представителей различных организаций. Кто хочет поддержать этот документ ,– будем благодарны.