|
Мифическая некогда проблема коснулась
самых разных образовательных учреждений:
больших и маленьких, затерянных в сельских
районах и расположенных в крупных городах. Не
стала исключением и Москва.
Под угрозой закрытия три года назад
оказалась столичная школа № 118. Расположенная
в одном из московских микрорайонов, откуда рукой
подать до главного здания МГУ и Воробьевых гор,
она столкнулась с сильной конкуренцией. Чтобы
понять ситуацию, представьте прямоугольник,
стены которого образуют жилые дома, а в середине
находятся детский сад и несколько учебных
заведений, что называется, забор в забор.
Соседние гимназия, школа с математическими
классами и школа с углубленным изучением языка в
течение долгого времени принимали к себе детей
по конкурсу, учитывая не просто знания, но и
социальное положение семей. Таким образом, эти
образовательные учреждения считались в
некотором роде элитными (что для пространства
вблизи МГУ неудивительно). А 118-й отводилась роль
скромного ОУ для детей из простых семей. Потом
времена изменились, небогатые родители
распродали квартиры в этом становившемся все
более престижным районе, и школа осталась, так
сказать, без привычного контингента. В течение
нескольких лет здесь не было набора в первый
класс, и учреждение оказалось на грани закрытия.
Вот тогда-то руководитель
Юго-западного окружного управления образования
Михаил Юрьевич Тихонов и решил объединить школу
с Центром детского творчества, который
расположен в пяти минутах ходьбы. Так на свет
появился Центр образования № 118. А директором
был назначен Сергей Михин, до этого много лет
успешно возглавлявший Центр детского
творчества, искусства и спорта.
Появление, по сути, нового ОУ жители
окрестных домов поначалу восприняли с
осторожностью. В первый год в перспективу
поверили 18 родителей, приведшие своих детей в
первый класс. В нынешнем же учебном году
второй раз подряд школа набирает по два первых
класса. Более того, составлен список будущих
первоклассников, которые придут весной на
собеседование, – более 20-ти человек!
В чем причина такого интереса к
новоявленному образовательному учреждению?
Почему родители поверили в него? Какой волшебной
палочкой взмахнул руководитель, чтобы
переломить ситуацию? Об этом – наша беседа с
директором центра образования, к.п.н, депутатом
районного собрания Ломоносовского района
Сергеем Юрьевичем МИХИНЫМ.
С.Ю. Михин
– С чего вы начали свою работу на
посту руководителя такой школы, в которую никто
не хотел идти учиться? Это же наверняка было
нелегко. В первую очередь, психологически.
– Поскольку проблемы возникли именно
с набором в первый класс, то мы с педагогическим
коллективом с самого начала занялись начальной
школой и стали думать, какой она должна быть.
Вместе с психологами и педагогами
проанализировали ситуацию. Получалось, что
оснащение здесь неплохое, образовательных
программ масса, нововведений миллион, но... все
это имеет мало отношения к тем детям, которые
приходят сегодня в первый класс.
Ведь раньше школы «получали»
воспитанников из детских садов. Одни готовили их
лучше, другие хуже. Но так или иначе ребенок был
как минимум социализирован, хоть чуть-чуть
развит. Теперь детей из садиков на порядок
меньше. А у тех, кто получил домашнее воспитание,
как правило, слабо развита мелкая моторика,
усидчивость. А ведь без правильного развития, без
необходимой подготовки нельзя приступать к
обучению в школе!
У нас могут быть великолепные
программы, лучшие учителя, но если ребенок не
смотивирован на обучение, не готов к этому
процессу, хорошего результата не получится.
Нельзя просто сказать малышу: «Ты пойдешь в
школу, там будет весело, ты будешь учиться». А
ведь это фактически единственное, что говорят
родители своим детям. В итоге ребенок поступает в
первый класс, видит массу незнакомых лиц, его
начинают ограничивать в одном, другом,
заставлять что-то быстро делать, запоминать, он
приходит в состояние шока и теряет всякий
интерес.
Поэтому мы начали с того, что
скрупулезно изучили все программы, которые
предлагаются для начальной школы. Учителя
проштудировали содержание, психологи
«взвешивали» все учебные пособия на предмет
цветового оформления, шрифтов, килограммов и т.д.
Скажем, в программе «Школа 2100» в учебниках текст
идет сплошным фоном. Да, мы понимаем, что это
утвержденная программа, что ее разрабатывали
специалисты. Но как же можно маленькому ребенку
давать такие книжки?
В результате мы выбрали для себя
программу «Планета знаний». И решили, что отныне
все педагоги начальной школы у нас работают
только по ней. Наш завуч – О.В. Карпичко,
лауреат гранта г. Москвы в области образования
– опытный специалист по этой программе. Она
знает, как контролировать учебный процесс, к
какому результату и когда должны прийти учитель
и дети.
Вторая важная вещь состоит в том, что
обязательным условием работы в нашей школе
является посещение курсов повышения
квалификации. Причем педагоги учатся именно
методике преподавания по программе «Планета
знаний». Кроме того, на каждых каникулах для них
же организуется психологический семинар, так как
мы считаем необходимым тесное взаимодействие
учителя с психологами.
Последние постоянно посещают уроки,
анализируют поведение детей, педагога и после
занятий подробно разбирают ситуации, возникшие в
учебном процессе. Учитель и ученики все время
должны понимать и слышать друг друга, и
психологическая служба в данном случае
выступает прекрасным помощником.
Наши психологи регулярно проводят
исследования, анкетирование, выявляют детей
группы риска, то есть тех, у которых имеются
проблемы с памятью, вниманием, восприятием, что в
дальнейшем влияет на потерю мотивации в учебной
деятельности. И задача всех специалистов
начальной школы как раз состоит в том, чтобы
устранить эти трудности и не просто напичкать
ребенка знаниями, а плавно подготовить его к
обучению в средней школе.
– Сколько сотрудников в
психологической службе вашей школы, и какого
рода требования вы как руководитель к ним
предъявляете?
– У нас работает шесть психологов, в
том числе один – кандидат психологических наук,
два молодых специалиста, окончившие вузы с
красными дипломами. Пока статус центра
образования позволяет нам иметь такую команду,
хотя она сложилась далеко не сразу. Многих
пришлось сменить, потому что люди были не
специалистами, а простыми статистами. Они
проводили какое-либо исследование, докладывали о
результатах и на этом считали свою миссию
законченной.
Для меня же как директора важно, чтобы
у психолога была активная жизненная позиция.
Недостаточно просто обозначить проблему. Нужно,
чтобы специалист ее не только выявил, но
предложил свое решение, согласовал бы его с
учителем, помог бы осуществить нужные шаги,
отследил результаты и вместе с педагогом опять
же проанализировал достигнутые успехи. Сейчас к
нам как раз пришли люди, которые с энтузиазмом
участвуют в учебном процессе, помогают
налаживать отношения между детьми и учителями,
учителями и родителями.
Благодаря психологам многие стали
по-другому смотреть на своих детей. Участие этих
специалистов в родительских собраниях у нас
является обязательным. Родители учатся с их
помощью решать возникающие проблемы. Кстати,
благодаря причастности психологов к собраниям
мы поняли, что встречи с родителями надо
проводить совершенно по-иному. И в этом учебном
году будем менять привычный формат.
– Поделитесь секретом?
– Особого секрета нет. Известно, что
традиционно собрания проводятся в школах так:
сначала может выступить администрация, а потом
все расходятся по кабинетам, где классный
руководитель рассказывает об успехах или
неудачах учеников. Но кому же интересно слушать
про чужих детей? К средней школе родители, как
правило, теряют интерес к собраниям и вовсе
перестают на них ходить.
Поэтому с этого года родительские
собрания у нас будут проходить по субботам в
конце каждой четверти по заранее составленному
расписанию. К определенному часу мы пригласим
семью того или иного учащегося, причем смогут
прийти не только папа и мама, но и бабушки с
дедушками. Во встрече примут участие также
учитель, психолог, логопед и представитель
школьной администрации. И вот в таком составе мы
будем в течение 20 минут говорить только об одном
конкретном ребенке, его достижениях, трудностях
и давать рекомендации семье.
Игровая комната –
любимое место встречи с одноклассниками
– Это же огромная работа!
– Да, верно. Но я убежден в том, что это
необходимо. Во-первых, потому, что это интересно
для родителей. А во-вторых, важно для нас. Мы
действительно познакомимся, лучше узнаем семьи
наших учеников, родители смогут задать нам все
интересующие вопросы.
Мы их уже предупредили о такой форме
собраний. Они слегка удивились, когда поняли, что
вместо пассивной позиции им теперь придется
вырабатывать активную при общении со школой.
– Этот шаг – один из тех, которые
приводят к появлению особого уклада школы.
Видимо, родители почувствовали перемены,
происходящие в вашем ОУ, а возможно, узнали о них
из разговоров с соседями, раз стали приводить
своих детей. Что еще у вас сделано для создания
самобытного уклада центра образования?
– Вернусь к тезису о том, что дети
психологически не готовы к обучению в школе.
Можно не замечать этой проблемы и продолжать
формально их учить. А можно пытаться менять
ситуацию в лучшую сторону. Мы идем по второму
пути. Понимая, что развитие памяти, внимания,
восприятия требует особой работы, решили
организовать специальные занятия, которые ведет
игротехник З.А. Александрова.
Это специалист, владеющий банком игр,
развивающих память, мышление, внимательность и
т.д. Два раза в неделю в течение целого часа
игротехник занимается с детьми в
предназначенной только для этих целей игровой
комнате. Могу с уверенностью сказать, что
результаты обучения благодаря этим занятиям
улучшаются. Скажем, у нас были первоклассники,
которые в первые две недели сентября с плачем шли
в класс. Сейчас таких нет. Ребята вошли в учебный
ритм, они знают, что у них будет время для игр, что
школа – это не только сидение за партой. И это
тоже один из элементов школьного уклада.
Вокруг все время говорят о
модернизации, изменении подхода к преподаванию,
новой роли учителя. Но реально перемены почти не
происходят. На мой же взгляд, из программы
первого класса в начальной школе можно вполне
убрать такой предмет, как «окружающий мир»,
заменив его специальными занятиями на развитие
памяти и внимания, проводимыми психологами,
логопедами, другими специалистами.
Можно возразить, что, мол, дети учат
букварь, запоминают слоги и, следовательно,
тренируют память. Да, все верно. Но это не игровая
форма! А для ребенка в первом классе игровая
деятельность все еще остается главной. И думаю,
что, если бы мы по-другому отнеслись к понятию
«обучение» в первом классе, дальнейшие
результаты нас радовали бы больше.
– Школа всегда была институтом
консервативным...
– А начальная – тем более! Но сейчас
все-таки происходят динамичные процессы.
Хотелось бы на первом году обучения в школе дать
профессионалам больше возможностей для
психологической работы с детьми именно в рамках
учебной деятельности. Но у нас все крайне жестко
регламентировано.
К примеру, в первой половине дня в
расписании должны стоять только учебные
предметы, причем в определенной
последовательности: важный урок – не важный. В
наших же условиях центра образования мне кажется
было бы логичным выстроить расписание таким
образом, чтобы дети не уставали от однообразных
занятий, чтобы переключались с одного вида
деятельности на другой. Но есть четкие установки,
перейти через которые нельзя. К чему такая
жесткость? Что она дает в итоге? Ответа, думаю, не
знает никто.
В результате у нас сегодня, по сути, два
расписания – основное и дополнительное, также
играющее роль обязательного. Второе здание
нашего центра образования – бывший центр
детского творчества – находится в пятистах
метрах от школы. Именно там наши ученики во
второй половине дня занимаются лепкой,
хореографией, изобразительным искусством и
пением. Это развивает детей и помогает им
осваивать основные предметы. А если была бы
возможность выстроить учебный день по-другому:
два урока основной школы, два – занятия
дополнительными предметами, затем снова два
основных, то детям в школе было бы намного
комфортнее.
Напомню, кстати, о том, что существует,
к примеру, прямая связь между занятиями пением и
изучением языка, как русского, так и
иностранного. Ведь известно, что одним язык
дается легко, а другие его не любят. Изюминка
заключается в том, есть ли у ребенка слух или нет.
Если есть – он «слышит» язык и с удовольствием
занимается. Если нет – он его не «слышит» и,
соответственно, не может понять, делает массу
ошибок. Поэтому занятия музыкой и пением
оказывают в этом случае неоценимую услугу.
На таких уроках развивается
музыкальный слух, как следствие – улучшается
фонематический слух, исчезают проблемы с
безударными гласными, шипящими согласными и так
далее. То же самое относится и к иностранному
языку. Научить слышать можно любого ребенка
(если, конечно, у него нет патологии), только
заниматься этим должны профессионалы,
педагоги-музыканты, а не учителя начальных
классов. У нас, например, с детьми работают
прекрасные специалисты – Лариса Владиславовна
Шмырина, выпускница Московского института
культуры, и Анна Алексеевна Московчук,
выпускница Московской консерватории.
– Не могу не спросить про
педагогический коллектив. Когда вы стали
директором и начали проводить реорганизацию
школы, много ли учителей вы сменили?
– К сожалению, пришлось расстаться
со всеми, кто работал в старой школе. И это не
потому, что я так хотел. В течение всего первого
года мы пытались наладить диалог, прийти к
взаимопониманию, но из этого ничего не вышло.
Люди не хотели перестраиваться в своей
работе, воспринимать что-то новое, повышать свою
квалификацию. Сейчас у нас молодой
педагогический коллектив, который хочет
работать, искать, творить. В частности, в этом
году к нам пришли несколько молодых специалистов
и даже один мужчина – учитель начальных
классов, который перешел к нам из другой школы.
Сегодня в нашем центре образования
работает 200 педагогов, каждый из которых
ежедневно думает о качестве образования.
– Это очень актуальная сегодня тема.
А что вы вкладываете в понятие «качество
образования»?
– Для меня качество образования
заключается в том числе в том, что учителя знают,
к какому конечному результату должны прийти их
ученики.
Еще когда я работал руководителем
центра детского творчества, мы с коллегами долго
думали, как оценить качество дополнительного
образования. В результате разработали систему
обязательных экзаменационных зачетов. С одной
стороны, это не нужно, с другой – стимулирует
детей, ставит перед ними конкретные цели. По
итогам зачетов мы выдавали соответствующие
свидетельства.
В школе же система качества
отслеживается по результатам спускаемых сверху
контрольных работ. Мы решили в прошлом году
сделать свои, внутришкольные, административные
контрольные работы. С тех пор каждые две недели у
нас проходят контрольные срезы знаний по заранее
спланированному графику. Причем проводит их не
педагог, преподающий в этом классе, а завуч либо
методист. Они же составляют и проверяют эти
работы. Потом мы все вместе анализируем итоги,
разговариваем с учителем, показываем результаты
его учеников.
Наши дети таким образом уже в
начальной школе привыкают к тому, что
контрольные работы проводит другой человек, а не
их учитель. Для них регулярные проверки не
являются стрессом, они воспринимают их спокойно.
– Вы пытаетесь выстроить
комплексный подход в деле воспитания и обучения
детей. И у вас есть много такого, чего нет в других
ОУ...
– Я еще не сказал, что у нас, например,
есть пиар-менеджер.
– Вы не перестаете удивлять! Чем
занимается этот сотрудник?
– Начав системные изменения, нам
хотелось, чтобы о них узнавали. Необходимо было
создавать имидж учреждения, каким-то образом
рассказывать о том, что в нем происходит.
Разумеется, я как директор делал то, что мог. Но
помощи не хватало. Когда появилась Агнесса
Петровна Цыплякова, она взялась за связи с
общественностью, рекламу. Для меня важно было то,
что она никогда до этого не работала в школе.
Поэтому взгляд у нее, что называется,
незамыленный.
Другая интересная вещь, которой она
стала заниматься, это взаимодействие с учителями
по обобщению и публикации их опыта работы. Ведь
многие могут поделиться тем, как они работают, но
не все знают, с чего начать, куда направить свои
статьи. Наш пиар-менеджер с энтузиазмом взялся
помогать им, и за год наши педагоги опубликовали
около 90 своих статей. У них появился стимул
работать творчески, анализировать свою
деятельность. Это стало для них еще одной
ступенькой на пути профессионального роста.
Я считаю, что такой человек, как
пиар-менеджер, способен вывести наше учреждение
на новый уровень развития. Ведь школа – это
такая же организация, как многие другие, со всеми
функциями и обязанностями перед государством.
– Сергей Юрьевич, ваш опыт
руководства центром детского творчества
помогает в работе директором школы?
– Лишь отчасти. Когда я возглавлял
центр детского творчества, то мы с коллегами
всегда чувствовали, что, хотя дети приходят к нам
с удовольствием, все равно это для них
дополнительное образование. И оно всегда
понималось у нас не так, как, скажем, в Америке.
Так или иначе мы постоянно испытывали
проблемы с посещаемостью, и потому мечтали о том,
что было бы здорово открыть свою школу и
соединить в ней преподавание основных предметов
и развивающих, дополнительных. Теперь эта мечта
сбылась.
Мой опыт и как учителя математики, и
как руководителя, конечно же, помогает мне в
работе. Но самое главное заключается в том, что мы
вместе со всем коллективом осознали, что значит
заниматься развитием личности ребенка, и
продолжаем учиться делать это лучше, чтобы
достичь наибольших результатов. Мы идем вперед с
открытыми глазами, четко понимая цели и задачи. А
ясность целей – это путь к успеху.
|