Человек, который за свои пятьдесят так и не успел повзрослеть

Вспоминает Анатолий КАСПРЖАК ¹

Первая половина 90-х. Сижу в своем директорском кабинете. Входит секретарь. «К Вам кто-то пришел». — «Кто?» — «Какой-то Пинский»…. И вошел Толя. Оказывается, он занял то ли второе, то ли третье место в конкурсе инновационных школ, организованном фондом «Культурная инициатива» (в простонародье – фондом Сороса). Этим конкурсом я волею судеб руководил. Мы крепко пожали друг другу руки. Так началось мое второе знакомство с этим удивительным, очень нестандартным, по-детски открытым человеком.

Наше первое знакомство состоялось лет за двадцать до этого. Точнее – в 1972-м году. Мы – однокашники, оба учились на физическом факультете Московского государственного педагогического института или, как его называли, «ленинского педа». В далеком семьдесят втором, я студент-второкурсник занялся студенческим капустником, который заменил нам только-только разогнанный КВН.

Как сейчас помню – сижу как-то вечером в зале. На сцене – первокурсник (Пинский, как потом выяснилось) упражняется в игре на гитаре. Поразило то упорство и увлеченность, с которыми он это делал. Через 15 минут мы познакомились. Это произошло совсем просто, мы были очень молоды.

Не могу сказать, что мы стали друзьями, но принадлежали к одной компании, уж больно близки были наши интересы. Театры, концерты «Машины времени» и т.д. На факультете существовала традиция туристических слетов. Именно на одном из них мы первый раз поговорили с Толей «о серьезном».

Слеты для студентов выполняли роль «кухонь» квартир советской интеллигенции. Посвящение в туристы первокурсников приравнивалось к причислению к определенной касте – «тусовке», если говорить современным сленгом. Первый Толин турслет проходил в ту самую осень. Конец октября — начало ноября, холодно. Хорошо помню, как я, «опытный студент», подсел к четырем первокурсникам, которые расположились вокруг костра и о чем-то рассуждали. Обсуждались самые актуальные темы: от девушек до философии. Помню и главный вопрос той дискуссии, он касался правил приготовления сосисок на костре. К рассвету (все началось часов в 11 вечера) мы перешли, наконец, к экспериментированию. Но сосиски, по понятным причинам, начали падать в костер, и… мы вновь вернулись к обсуждению вечных вопросов.

Минули студенческие годы. Пути наши разошлись. Я пошел работать в школу, Толя – «в науку» ², которую я, как «пролетарий педагогического труда», конечно же, презирал. Впрочем, понятно, что это была во многом бравада, и мы встречались на интеллектуальных сборищах, которых в то время существовало не так много. Систематический же контакт, вылившийся в совместный труд по разработке целого ряда несостоявшихся образовательных реформ, установился позже, когда в мой кабинет вошел Толя….

Какой же он был, взрослый Толя Пинский, Анатолий Аркадьевич – учитель и директор, политик и реформатор, коллега, собеседник? Говорить об этом складно – трудно, лучше дам несколько зарисовок.

О том месте, в котором «Пинский-учитель» был сильнее «Пинского-политика»

Я очень любил наблюдать за Толей в Школе. Обычно в черном, чуть помятом костюме, он стремительно влетал в нее и начинал со всеми здороваться. Причем – обязательно за руку. Первым всегда был сторож. Потом – кто встретится. Пролетая мимо стайки детей, он обязательно о чем-то их спрашивал. Не поучая, для учителя это особое искусство, вступал в дискуссию. Затем подходил к какому-нибудь стенду и… начинал «вычитывать» текст – это уже учительское в чистом виде.

Как-то попался под «его проверку» и я. Кажется, шла подготовка очередной реформы. Толя был занят. Я сидел во дворе его школы и, дабы не терять времени, писал текст. Когда он освободился, я вошел в кабинет и подал свои соображения, как говорится, в письменном виде. Он взял бумагу, закурил сигарету, задумался и… начал расставлять запятые. Я покорно сидел, наблюдая. Прошло минут пять. Он, видимо, выставил в уме оценку и только после этого начал содержательную беседу. Анатолий Аркадьевич-Учитель победил в нем в этот момент Пинского-реформатора, исследователя. Почему он так сделал, не раз думал я? Может быть потому, что встреча та состоялась в его директорском кабинете?

О Толе-коллеге, который жарил шашлык

Лето 1995-го. Только что отгремели выпускные вечера. Берег Москвы-реки. Толя во фраке стоит у мангала и жарит шашлыки… Мангал и, конечно же, фрак куплены специально для этой встречи. Рядом, тоже во фраках, Семенов ³ и Рачевский. Чуть поодаль – Богуславский, Бубман, Караковский, Комлева, Мильграм, Тубельский, Ямбург ⁴, еще кто-то. И Менделевич, верхом на лошади, между прочим. Возглавляет почтенное собрание Любовь Петровна Кезина ⁵. Это клуб московских директоров собрался на последнюю перед каникулами встречу. Возникновению нашего объединения мы обязаны тем процессам, которые начались в середине 90-х. «Крепкие хозяйственники», окончившие высшие партийные и комсомольские школы и, как следствие, не сильно обремененные знаниями, пришли на смену интеллектуалам-шестидесятникам, делавшим перестройку. Тогда, в 95-м, мы почувствовали, что золотой век московского образования заканчивается, и, дабы защитить наработанное, нам просто необходимо быть вместе. Именно Толя стал мотором этой компании. Именно он жарил шашлык….

О Толе-политике и его вере в светлое будущее российской школы

Самое начало XXI века. Министром образования назначен Владимир Михайлович Филиппов ⁶. Пинский – его советник. Зимний вечер, темно «в коридорах власти». Нервно затягиваясь сигаретой, навстречу мне идет Толя. «Толя, Толя!» – кричу ему я. Он реагирует, улыбается. Несколько дежурных вопросов интеллигентного человека. Понимаю – он погружен в какую-то проблему, причем так глубоко, что никто и ничто вокруг «вернуть к жизни» его не может. Это еще одно Толино свойство. То, что он делал в этот момент, и являлось содержанием всей его жизни.

Он был уверен, что если что-то из задуманного не случится, мир просто перестанет существовать. Так было тогда, на Люсиновской, так было в 1997-м, когда мы за несколько месяцев совершили невозможное и выпустили коллективную монографию «Инновационное движение в современной российской школе» ⁷, и в 2002-м, когда мы начинали проект «Старшая профильная школа». Уверен, в каждый из этих моментов он верил, что нашел «точку опоры», которая перевернет российскую школу. И потому работал, работал, работал, не видя никого и ничего вокруг…

О Толе-эрудите. Человеке, у которого были хорошие учителя

Год 1997-й. Стало ясно, что провалилась очередная реформа. Настроение – никакое, хоть вешайся. Полез в Интернет, открываю письмо. Названия нет. Читаю –

Пока на Школу не назначена цена,
Просить у Власти хлеб она должна.
Наверно, Школа плохо власть учила,
Раз милостыней жить обречена.

Омар Хайам

Тогда стало совсем невесело. По адресу идентифицирую – Толя. Понимаю – у него были хорошие учителя.

О Толе-певце и большом ребенке

Несколько лет назад мы большой компанией были на концерте хора Турецкого. Отличные голоса, разнообразный репертуар. Сольные номера – блеск, но вместе с попдивами… Толе, как и многим из нас, именно это не понравилось. Прошло пару дней. Получаю увесистый файл, состоящий из партитур еврейских песен, которые должны составить репертуар создаваемого им вокально-инструментального ансамбля «Дона». Заодно – приглашение участвовать в этом мероприятии, которое, честно говоря, я серьезно не воспринял. Потом это все начинает воплощаться в реальность. Приглашения, афиши, концерты, аплодисменты, цветы, диски… Чуть седеющий директор школы в жилетке и шляпе поет в московской школе еврейские песни. Слушаю, относясь к этому как к самодеятельности, то есть – снисходительно.

А потом был семинар директоров еврейских школ из стран СНГ. Меня на него пригласили как лектора, Толю – с ансамблем. Прошли занятия, ужин, начался концерт. Одна песня, вторая. Толя запел песню «А идише мама», и директора заплакали. Заплакали так, как плачут дети, – взрослые, которым ребенок говорит правду, которую им удобно было на время забыть.

Тут я понял, что ошибался. Со сцены пел человек, который за свои пятьдесят так и не успел повзрослеть…

__________

¹ Анатолий Георгиевич Каспржак — с 1986 по 2001 гг. директор Московской городской педагогической гимназии. С 2001 г. – один из создателей и руководитель Центра изучения образовательной политики Московской высшей школы социально-экономических наук. С сентября 2007 г. – ректор МВШСЭН.

² Толя работал в так называемом «ТОПОРе» – НИИ Трудового обучения и профессиональной ориентации РАО.

³ Алексей Львович Семенов — директор Московского института повышения квалификации работников образования – МИПКРО (сейчас МИОО – Московский институт открытого образования).

⁴ С.Р. Богуславский, А.С. Бубман, В.А. Караковский, М.А. Комлева, С.Л. Менделевич, Л.И. Мильграм, Е.Л. Рачевский, А.Н. Тубельский, Е.А. Ямбург – члены Клуба (неформального объединения) московских директоров.

⁵ Кезина Любовь Петровна – С 1986 по 2007 гг. – в том или ином качестве возглавляла московское образование.

⁶ Филиппов Владимир Михайлович – с мая 2000 г. по март 2004 г. – министр образования Российской Федерации.

⁷ Инновационное движение в российском школьном образовании // под редакцией Э. Днепрова, А. Каспржака, Ан. Пинского, Российская академия образования, Ассоциация инновационных школ и центров – М.: Парисфаль, 1997.