Увлеченные школой

«У нас, как в фигурном катании, есть школа и произвольный танец»

Мы сидим в кабинете директора – единственном помещении в школе, где еще остались столы, стулья, шкафы и книги. Тут уютно и комфортно. Настолько, насколько может быть вообще комфортно в школе, где нет детей и учителей, где не проводятся уроки и классные часы, где отсутствуют парты и доски. Это очень странное ощущение: чувствовать, как из школы уходит, утекает жизнь. Тем более, что внешне она выглядит абсолютно так же, как и десятки других, подобных ей. В 90-е годы такие типовые здания были понастроены во многих районах Москвы…

Государственная столичная гимназия, расположилась на северной окраине Москвы, в трех километрах от кольцевой автодороги. Изначально на этом месте планировалось открыть то ли коррекционную школу, то ли что-то подобное. Но после закладки фундамента, строительство было заморожено.

Эта ситуация оказалась судьбоносной для Виктора Александровича ФЕРТМАНА – директора Государственной столичной гимназии. В 1984 г. он был самым молодым руководителем школы в Москве. В какой-то момент у него появилась мечта создать образовательное учреждение нового типа, не похожее на другие. Принципиальным было желание нашего героя не переделывать свою школу, а сделать что-то именно с нуля, с чистого листа.

И поскольку Виктор Александрович по своему базовому образованию является учителем русского языка и литературы, у него возникла идея создания гимназии, с серьезным подходом к преподаванию языков и литературы. Крестной матерью ее считается О.Н. Держицкая *. Именно с ней Виктор Александрович придумывал концепцию нового ОУ. Что касается названия, то с самого начала директор не хотел, чтобы у школы был какой-либо номер. И перебрав несколько вариантов, остановился на слове «столичная».

Ну а дальше, замороженное строительство спасла теперь уже бывший руководитель Департамента образования Москвы Л.П. Кезина. Узнав об идее гимназии, она договорилась с мэром Ю.М. Лужковым о том, чтобы здание достроили из средств правительства Москвы и передали гимназии. По тем временам это было настоящим чудом.

30 августа 1993 г. школа приняла своих первых учеников. С тех пор каждый учебный год начинается здесь именно в этот день.

За 14 лет своего существования гимназия добилась многого. Из последних достижений, в частности, включение ее в 2006 г. в десятку лучших языковых школ Москвы, а также вхождение в ассоциацию оксфордских школ России. Но… с октября 2007 г. Государственная столичная гимназия больше не имеет своего помещения.

О том, почему так вышло, а также о содержании образования, проблеме педагогических кадров и Нацпроекте «Образование» – наша беседа с директором.

Блиц

Ваш любимый жизненный девиз? – Не надо бояться, надо учиться! Как бы вы кратко описали образ директора школы XXI века? – Сказать менеджер – значит покривить душой. Но все остальные размышления – это надолго. Ваша самая стойкая привычка? – Чтение. Любимое занятие в свободное от работы время? – Ездить на своей машине. Чего вы еще не совершили? – Не построил второй раз гимназию. Чему вас научили ваши ученики? – Ценить свободу. Когда с детьми общаешься на равных, то хорошо понимаешь, что значит свобода самовыражения.

– Виктор Александрович, нынешний учебный год вы начали как обычно, но в октябре гимназию выселили…

– Эта история началась еще два года тому назад, когда при очередной проверке в фундаменте нашего здания обнаружились изъяны. Одной из причин, спровоцировавших ситуацию, стало, видимо, возведение непосредственно рядом со школой несколько лет тому назад здания спортивного комплекса с бассейнами.

Два года я пытался донести эту информацию до вышестоящих инстанций. Но услышаны мы были лишь в октябре минувшего года, когда аварийность школы признали на официальном уровне. Нам назвали адреса двух соседних учебных заведений, куда мы должны были срочно переселиться.

Думаю, что каждый директор понимает, что означает перевезти школу… Без помощи родителей и наших выпускников мы вряд ли бы осилили переезд в рекордные сроки – 10 дней! Весь коллектив гимназии был приятно удивлен и восхищен той поддержкой, которую нам оказали. Отдельные слова благодарности – педагогам и руководству московских школ № 755 и № 954, принявших нас под свой кров.

Мы временно поменяли адрес. Но гимназия была, есть и будет! Именно это я говорил и на церемонии прощания с нашим зданием. Оно пойдет под снос. А новую гимназию построят рядом, через овраг. Надеемся, что года через два отметим новоселье.

– И новый учебный год начинать будете тоже 30 августа?

– Эту традицию точно не изменим! С самого начала у нас сложилось так, что именно 30 августа дети встречаются со своими кураторами, дарят цветы учителям, обсуждают, что они будут делать в первый месяц учебы. А 1 сентября приходят учиться. И если в этот день в нашем расписании у каких-то классов значатся семь уроков, значит идут все семь уроков. Торжественная линейка 1 сентября у нас проходит только в прогимназии. А в целом – это полноценный рабочий день. В этом, в частности, с самого начала проявляется мое желание как руководителя не быть как все.

А самый замечательный праздник у нас организуется в первую пятницу октября. Это посвящение в гимназисты. Пятиклассники, отучившиеся всего лишь месяц, к этому времени выучивают гимн и кодекс гимназиста, проникаются духом нашей гимназии, и мы торжественно принимаем их в свой дружный коллектив.

– Ваша гимназия достигла определенных высот. Вы известны, к вам стремятся поступить. На ваш взгляд, успех одной отдельно взятой школы объясняется талантом руководителя и его стремлением не быть как все или же его умением подбирать команду?

– Не люблю разговоров про авторскую школу. Они умирают вместе с автором. Что касается нашей гимназии, то я не утверждаю, что если уйду, то она останется такой же. Но она точно выживет. В то же время, в любой школе, как мне кажется, команда у директора должна быть такой, чтобы он не мог расслабиться.

Например, два моих заместителя – Алла Петровна Завидей и Ирина Николаевна Никитина – на каждый мой тезис всегда выдвигают пять антитезисов (я убежден, что если заместителей у директора больше, то это неуправляемая команда, с которой нельзя работать). Но, наверное, именно это дает нам возможность развиваться и двигаться вперед.

А наш успех объясняется прежде всего тем, что с самого начала мы сами для себя поставили очень высокий барьер. В частности, сразу было решено, что мы делаем упор на иностранные языки и многоязычие. Хотя масса идей не выжила. Например, преподавать математику как язык, или, скажем, занятия латынью (они прекратились через полтора года после начала). Тем не менее, языковая планка была задрана высоко. Особенно по тем временам и для нашего, далеко не престижного района Москвы.

Кроме того, у нас была четкая установка: каждый учитель должен быть взаимозаменяем. То есть, если педагог заболел, вместо него в класс приходит другой и начинает заниматься с детьми с того самого места, на котором они остановились. Я считаю, что система, по которой преподает учитель, должна быть технологична. Ведь тот же Оксфорд абсолютно технологичен.

– Но для этого нужна строгая система внутреннего обучения педагогов...

– Разумеется. Такая система у нас есть. Мы постоянно учим своих учителей, приглашая для них профессуру. Они серьезно занимаются методикой преподавания. Мы позже всех в Москве стали заниматься проектной деятельностью – всего полтора года тому назад, так как считали, что прежде всего нужно научить учителя, как этим заниматься. Сейчас у нас есть великолепные проектные работы! Их защита превращается по форме в защиту диссертации со всеми сопутствующими атрибутами.

Защищаться на ученом совете гимназии сегодня хотят в три раза больше учеников, чем мы можем разрешить – это факт. Для детей это престижно. Хотя там сидят одиннадцатиклассники и наряду с педагогами (всего около восьми человек) задают массу вопросов – неприятных, каверзных, но – по делу. И если ребенка допустили к защите на ученом совете – на него все в гимназии смотрят с уважением.

Мы считаем, что детей надо учить учиться. И такие «защиты» работают в том числе и на эту идею.

– На вашем гимназическом сайте есть афоризм немецкого писателя-сатирика, критика XVIII в. Георга Лихтенберга: «Когда людей станут учить не тому, что они должны думать, а тому, как они должны думать, то тогда исчезнут всякие недоразумения». Что должно быть в школе для того, чтобы претворить эти слова в жизнь?

– Во-первых, учитель должен постоянно совершенствовать свои знания.

Во-вторых, он должен четко понимать, что ученик может быть умнее его и что в данный момент этот ребенок по отношению к нему находится просто в другой позиции.

В-третьих, надо осознавать, что в любой школе, как в фигурном катании, есть обязательные элементы – собственно, школа, а есть произвольный танец, который складывается, в том числе, из элементов школы, доведенных до автоматизма. И потому прежде всего надо освоить основные элементы.

Когда я еще вел уроки, то всегда говорил детям: «Сначала расскажите мне, что думал по поводу этого произведения один критик, что писал другой, за что выступал третий, а потом уже фантазируйте сами. Но ни в коем случае не наоборот!» Мне неинтересна точка зрения ребенка, если он не овладел определенной базой.

– Если бы вам сегодня дали карт-бланш на перемены в системе образования, с чего бы вы начали?

– Я бы начал менять содержание образования, потому что с тем, которое есть сейчас, работать невозможно. Это тот самый случай, когда не бытие определяет сознание, а наоборот.

Скажем, в дореволюционных гимназиях уроки словесности проходили совершенно иначе, нежели сегодня у нас. На них беседовали о литературе, учили детей работать с текстом. И неважно – на примере произведений Толстого или кого-то еще. Я как учитель, в частности, убежден, что на текстах, допустим, Паустовского у меня получится научить лучше, чем на текстах Толстого. При всем моем уважении к последнему.

У нас в экзаменационных билетах по литературе сегодня стоит Пастернак, Бродский… В такой ситуации учитель должен быть либо начетчиком и просто «гнать» программу, либо ребенок сойдет с ума. Надо ограничивать курс тем! Надо заниматься не чем-то, а как. И давать детям навыки и умения, а не накачивать их знаниями.

Пусть кто-нибудь объяснит мне, зачем в курсе географии за 7-й или 8-й класс изучать тектонику? Стоит ли тратить время и силы детей на эту специфическую область знания?..

Посмотрите на западную школу, о которой мы много говорим. Несколько моих учениц в течение года учились в Штатах, выиграв поездку по программе «Флекс». Английский язык они, разумеется, довели до совершенства. Но в остальном… В 10-м классе там проходят то, что мы изучаем в 8-м! У американцев в старшей школе всего 4–5 предметов по выбору, а не 17, как у нас! Серьезные вещи вынесены в университеты. Я не говорю, что это единственно правильный путь. Это другой путь. Но нам, возможно, следует подумать о нем.

– А что, на ваш взгляд, изменилось в наших школах благодаря Нацпроекту «Образование»?

– Идея Нацпроекта, как такового, вполне нормальная, хотя по моему глубокому убеждению, он должен решать совсем другие вопросы.

В частности, проблему содержания образования, о которой мы только что говорили, проблему зарплаты учителей. Те деньги, которые в рамках нацпроекта получили действительно хорошие учителя, они получили за свои прошлые заслуги. А что системного придумано для того, чтобы в школу пришли молодые, новые кадры? Всерьез думать о том, чтобы выпускник педвуза, которому мы можем заплатить сегодня от семи до тринадцати тысяч рублей (учителя иностранного языка), придет работать в школу, нельзя. Особенно в крупных городах.

Поверьте, я не свожу все лишь к деньгам, но не изменив существующую систему, мы не привлечем молодых педагогов.

Мне не нравится идея о том, что школа должна зарабатывать. Школа – абсолютно бесплатный социальный институт. Если же мы вводим плату за обучение, то она или ничего не решает, или начинается селекция – либо по интеллектуальному уровню, либо по кошельку.

А мы в своей гимназии гордимся тем, что у нас есть абсолютно разные дети. И лично я очень дорожу тем социальным миром внутри гимназии, который у нас сложился. Не хочется губить его системой платных услуг.

Беседовала Яна САРТАН

_______________________

* Директор Московского центра качества образования. До 2004 г. возглавляла управление дошкольного и общего образования Департамента образования Москвы.