Увлеченные школой

«Я думаю о том, чему учить детей»

Меньше всего он хотел стать учителем. Окончив школу, собирался уйти в армию и потом разбираться, чем хочет заниматься в жизни. Но семейный совет воспротивился решению нашего героя. Ведь перед ним были открыты двери любого вуза – он был лучшим учеником района. Пока судили-рядили, время ушло и единственным институтом, который еще принимал документы у абитуриентов, оказался педагогический…

Благодаря такому стечению обстоятельств, в российской учительской среде появился человек, чей ум вызывает восхищение, чье бескорыстие изумляет, чья проницательность удивляет, а добросердечность трогает до глубины души. Именно этими, поистине рыцарскими, качествами обладает бессменный директор Усть-Илимского экспериментального лицея Мусса Мазанович БАТЕРБИЕВ.

О его жизненном пути и пути в профессии можно было бы написать увлекательнейшую пьесу в трех частях. Но поскольку для такого жанра места в газете нет, да и задача у нашей рубрики «Личное дело» другая, сформулируем эти части кратко. Первая – это жизнь и учеба в школе и педагогическом институте в родных, южных, солнечных краях, которые нынче называют неспокойными. Часть вторая – работа учителем физики и директором разных школ в красивой, но суровой Сибири. А часть третья началась 16 лет тому назад, когда Мусса Мазанович создал в Усть-Илимске свой экспериментальный лицей, реализующий проект обучения и воспитания подростков в процессе межвозрастного взаимодействия (подробно о лицее мы писали совсем недавно – см. «УШ» № 18/2007).

Этот период поиска, творчества и непрерывной работы в основном и сделал имя нашего героя популярным и узнаваемым в российской педагогической среде. Конкурс же «Лучшие школы России», на котором два года тому назад лицей вошел в десятку финалистов, лишь добавил ему и руководителю известности.

В созданной Батербиевым, по сути, авторской школе, комфортно всем. Директор успевает на перемене пошутить с учениками, тихо, одним лишь движением глаз, выразить осуждение проказникам; в промежутках между уроками обозначить ближайшие задачи коллектива и объявить о невероятном на первый взгляд проекте, в котором лицей будет принимать участие…

А еще Мусса Мазанович – мастер успевать везде и всюду. Сегодня он может проводить в лицее педсовет, завтра – лететь на самолете в Москву для работы в жюри какого-нибудь конкурса, а еще через пять дней организовывать семинар по разновозрастному методу обучения в Бурятии. Встроиться в его ритм непросто. Но в какой-то момент у нас это все же получилось.

Сидя в его директорском кабинете за чашкой кофе, мы говорили о создании школьной среды и нынешнем состоянии российского образования.

– Мусса Мазанович, что такое школьная среда? Из чего, в частности, в вашем лицее складывается это понятие?

– Создавая лицей, я с самого начала руководствовался простыми общечеловеческими нормами. Для меня это было легко, поскольку я вырос в семье, где хорошее называли хорошим, а плохое – плохим и меня научили отличать одно от другого. Но главное, конечно, это понимание того, что школьная среда создается не за день и не за два. Над этим надо работать очень долго.

Мы в лицее в свое время начали с того, что создали устав. Причем писали его около полугода и, как говорится, всем миром – учителя, родители, дети. Написав все разделы, обсудили получившееся на общем сборе и придали уставу статус незыблемого закона. Он стал фундаментом для создания нашей особой среды. Та первоначальная традиция серьезного отношения к уставу, к его нормам и правилам, которая родилась в первые годы существования лицея, стала передаваться младшим лицеистам, тем, которые приходили к нам в седьмой класс. Они видели отношение всех вокруг к уставу и сами начинали четко придерживаться его правил.

Также, как мы все вместе писали устав, мы принимали решение о создании Совета лицея, о введении единой лицейской формы, о Неделе самоуправления. Общение в рамках этих событий способствует формированию особого духа образовательного учреждения. Каждый ребенок, учитель и родитель должен найти себя в жизни лицея, выбрать интересный именно ему проект, цель, – вот это и называется созданием школьной среды.

– «Лицей культивирует идеальный тип личности» – это слова из буклета о вашей школе. Они тоже относятся к созданию школьной среды? Как их понимать?

– Это нужно понимать так, что каждый ребенок стремится приблизиться к своему идеалу. И наш лицей предоставляет разные возможности для того, чтобы помочь детям в этом стремлении. Но помощь заключается не в создании тепличных условий, а в том, что все вокруг занимаются «строительством» своего идеала, и это в хорошем смысле заражает. Ведь в обычной школе ребенку фактически не дают «строить» свое. А если он и пытается это делать, то чувствует себя одиноким.

Я не раз наблюдал такую ситуацию: в лицей поступает обычный, средний ребенок, и никто не начинает его тут же воспитывать или читать ему нотации, но он меняется на глазах, наблюдая за той жизнью, что разворачивается вокруг него. Ведь подростки практически всегда хотят соответствовать той среде, в которой находятся, они принимают окружающие их ценности и правила.

У нас был случай, когда к нам пришел один учащийся о котором мы не знали ничего, и относились к нему как ко всем детям. Потом уже я узнал, что школа, из которой он ушел, чуть ли не банкет устроила в честь избавления от этого ученика – там он был дерзким, непослушным. Через год обучения у нас он стал победителем городской олимпиады по математике в городе, еще через год победил в области. А еще позже физико-математическая школа в новосибирском Академгородке пригласила его к себе учиться. Сейчас он уже заканчивает физико-математический факультет. А остался бы в своей первой школе – неизвестно, что с ним могло бы случиться.

– Да, звучит красиво. Но чтобы создать такую среду, в которой происходят подобные превращения, нужны в первую очередь особые, талантливые педагоги. В этом смысле вы – пример для подражания. Вам удалось создать коллектив единомышленников. Поделитесь, пожалуйста, рецептом отбора лучших педагогов.

– Прежде чем окончательно зачислить педагога в штат лицея, я с ним работал целый месяц, а иногда и два. Скажем, нужен был учитель биологии. Кандидаты приходили разные. Я всем подробно рассказывал концепцию лицея, объяснял, что предметы преподаются по-другому, что у нас разновозрастные группы, что существует понятие «погружение в предмет». И после всего этого предлагал «вписать» свой предмет в нашу концепцию. 90 процентов учителей после таких собеседований-лекций больше ко мне никогда не приходили. Возвращались на второй этап собеседования всего процентов 10 педагогов.

Для меня всегда было важно, чтобы педагог видел свой предмет с высоты птичьего полета. И разумеется, у человека должно быть желание работать с детьми. Если это присутствует – из него получится хороший учитель.

Кроме того, педагог должен постоянно думать о своем развитии. В этом смысле мне странно видеть слова, напечатанные в многочисленных программах развития школ: «Этап стабильного функционирования». Могу сказать как физик, что стабильное функционирование природой не предусмотрено. К примеру, камень, брошенный вверх или под углом к горизонту, никогда не будет двигаться горизонтально. Он будет лететь или вверх или сразу вниз. И если учитель начнет «стабильно функционировать», он просто деградирует! Почивать на лаврах для него губительно.

В общем, подбор учителей – тонкая, кропотливая работа. И мне посчастливилось работать со многими замечательными людьми, Учителями с большой буквы.

– К сожалению, у нас далеко не каждая школа может похвастаться такими педагогами. Как вы думаете, те меры, которые предпринимаются сейчас в виде разных поощрений, конкурсов, могут привлечь в школу по-настоящему творческих, неравнодушных людей?

– Возможно, что-то и можно изменить с помощью таких шагов. Точно же могу сказать одно: я бы сегодня, никого не спрашивая, уволил из школ сразу как минимум 30 процентов учителей. А педагогическим вузам настойчиво бы посоветовал «делать» не вчерашний, даже не сегодняшний, а завтрашний день. Ведь там время как будто остановилось на уровне 50-х годов.

Где у нас исследовательские институты, которые эффективно занимаются инновационными проектами в образовании? Покажите, в каких педагогических университетах студентов готовят для работы в нетрадиционных школах, где их учат новым подходам к образованию, работе с современными детьми?..

Насколько мне известно, полтавский педагогический институт – единственный, который пытался (еще в советское время) что-то делать в этом направлении. Есть ощущение, что ни министерство образования, ни кто-либо другой не озабочен современной подготовкой будущих педагогов.

– Если в наших школах работали и работают посредственные учителя, то как же тогда объяснить разговоры о том, что с распадом СССР мы потеряли лучшее в мире образование?

– Мне кажется, что касаясь этой темы, стоит в первую очередь ответить на вопрос, что такое качество образования. Если это знание физических, химических, биологических законов, правил правописания – то да, у нас было лучшее в мире образование. Если же под качественным образованием понимать то, что делает человека успешным в жизни, то я не соглашусь с теми, кто это говорит.

Я убежден в том, что сегодняшняя массовая школа учит совершенно не тому, потому что статистика свидетельствует: процент успешных в жизни людей среди сегодняшних выпускников весьма невелик. А это значит, что учить нужно по-другому и другому.

– Давайте вернемся к словосочетанию «качество образования». Что для вас означают эти слова?

– Качественное образование – это способность ребенка самостоятельно разобраться в любой проблеме и найти пути ее решения. И учить в школе надо не математике и физике, а умению договариваться в рамках математики и физики. Но нынешняя система общеобразовательной подготовки этого не дает. И не столько потому, что учителя плохие, сколько потому, что это просто невозможно. Ведь в одновозрастных классных коллективах не с кем договариваться! Детям не о чем разговаривать, когда все они примерно с одинаковыми возможностями и уровнем знаний.

Сейчас все время говорят о социализации выпускников. Призывают учить так, чтобы ребенок по окончании школы сумел быстро найти для себя нишу в обществе. То есть, по сути, снова идет речь об умении договариваться. Причем, в разновозрастном коллективе. И выпускнику предлагается учиться этому фактически с нуля на выходе из школы. Наши же дети учатся этому в стенах лицея. Они приходят к нам в седьмой класс, и это самая низшая ступень. Ребята вынуждены приспосабливаться и к среднему, и к старшему возрасту. Но через год – они уже находятся в положении средних лицеистов, могут опекать младших, но не забывают, что есть еще и старшеклассники. Еще позже они занимают положение старших, могут покомандовать. Ведь если ребенок в таком вот цивилизованном виде в школе не реализует свою потребность покомандовать в соответствии с возрастом, он непременно реализует ее на улице, и в извращенном виде.

При разновозрастном обучении учащийся потихоньку осваивает все роли. А становясь молодым специалистом и приходя на работу, он невольно вспоминает свой школьный опыт и быстро находит свою нишу. Мне кажется, что наши дети становятся в жизни успешными в том числе и благодаря разработанной в лицее системе межвозрастного взаимодействия. И это тоже можно отнести к понятию качественного образования.

– Не могу не спросить вас о роли директора сегодняшней школы. Как бы вы обозначили задачи руководителя?

– Считаю, что любой руководитель ОУ должен поступать сегодня так, как поступали в войну летчики во время воздушного боя. Они почти всегда вылетали на задания парами. Один ведущий, другой – ведомый. И когда ведущему некогда было подавать команды ведомому, он говорил лишь одну фразу: «Делай, как я», после чего ведомый должен был повторять все трюки ведущего. Я стараюсь придерживаться этого правила. Любой директор школы – это ведущий, который обязан вести за собой.

Благодаря преподаванию физики в седьмых классах, я знаю всех лицеистов по именам. Мне известны способности и возможности каждого ребенка. Мне известно, что такое провести шесть уроков в день, составить конспект лекции, погружения, провести тестирование и т.д., и потому никогда не требую от своих учителей того, чего не делаю сам. Именно поэтому с полным правом я могу сказать педагогам: «Делай, как я!».

– И они делают?

– Стараются!