Из первых рук

Село умирает, школа остается

Каким должно стать образование в новых условиях?

В августе 2007 года россияне узнали печальную статистику: в некоторых субъектах Федерации до 60% школ опять не готовы к новому учебному году. Однако это не относится к Саратовской области. Несмотря на то, что она не числилась в федеральных экспериментальных площадках, где с начала 2000-х годов беспрерывно апробировались нововведения, и куда шли деньги из федерального бюджета. При этом 80% школ области – сельские и малокомплектные, что создает немало трудностей… Сегодня в гостях у нашей газеты министр образования Саратовской области Игорь ПЛЕВЕ.

– Предыдущее руководство области придерживалось принципа: будет школа – будет жить село, – рассказывает Игорь Рудольфович. – Поэтому в Саратовской области с 1995 по 2005 год построили около 100 новых образовательных учреждений! Нигде больше в эти годы не строили школ с таким размахом. Но демографические и социальные процессы, реально проходящие на селе, заявили о себе. Село умирает, а школа остается. Стоит посреди села огромное двухэтажное школьное здание. Его надо отапливать, освещать, поддерживать в рабочем состоянии. Нам часто приводят пример Чувашии: «Посмотрите, маленькая республика, хорошие дороги, детей возят в школу на автобусе...» Но Саратовская губерния значительно больше, расстояния между населенными пунктами достигают 30–40 километров, а дороги похуже, чем в Чувашии.

Мы уже просчитали, что никогда не сможем позволить себе норматив на одного ученика малокомплектной школы в размере 30–50 тысяч рублей. Поэтому по закону об областном бюджете, малокомплектные школы будут финансироваться только по смете: зарплата и небольшие деньги на обеспечение. Нормативное финансирование мы вводим исключительно для полнокомплектных городских и районных школ, а также для базовых школ в районных центрах и крупных селах. Туда поставляется и будет поставляться современное оборудование и транспорт.

– В чем виноваты жители маленького села, если у них нет другой школы?

– Но школьные автобусы-то мы в эти муниципалитеты посылаем! И жители малых сел начинают понимать: их школа, которую они отстояли на сельском сходе, и куда не поставляют ничего, кроме зарплаты учителям, просто-напросто умирает. Следовательно, лучше отправить детей в базовую основную школу. Вот вам автобус, пожалуйста… Люди должны быть морально подготовлены к тому, что школы, не дающие детям надлежащего образования, будут закрываться.

Города Саратовской области – тоже огромное поле для работы. Например, в одном только Саратове пустуют восемь с половиной тысяч школьных мест! Но дороги значительно лучше, чем в области, проблем с подвозом меньше. Именно в городах мы начинаем оптимизацию школьной сети, здесь проработаем все нюансы и отладим систему нормативного финансирования. И лишь в 2010 году предполагаем перейти на нормативное финансирование в сельской местности. К этому времени у нас уже наладятся дороги, укомплектуется парк школьных автобусов.

У нас будет своя модель управления системой образования, своя схема ответственности муниципалитетов. Отвечать за школу должен именно муниципалитет. Если в школе трудности, вызывать на ковер нужно муниципального начальника: он ближе всего к школе. Нельзя перекладывать всю ответственность на образовательные округа, то есть на область. Саратовская область слишком велика, и областное министерство образования не может брать на себя ответственность за все.

– Но все же вам удается содержать в приличном состоянии все школьные здания в области?

– Пожарная сигнализация в наших школах была установлена за счет областного бюджета, а не муниципалитетов или самих ОУ. И потому она есть везде. Уже второй год из областного бюджета выделяются сотни миллионов рублей на капитальный ремонт школьных зданий. В старом бюджете области на эти цели было выделено120 миллионов рублей.

В готовящемся бюджете вскоре появится новая запись: 180 миллионов на капитальный ремонт и приобретение оборудования. Это полный абсурд, когда в школе делается капитальный ремонт, но не обновляется устаревшая учебно-методическая база. Красиво отремонтированные школьные здания сами по себе не дают образовательного эффекта. В этом мне уже удалось убедить депутатов Саратовской областной Думы. На следующий год у нас запланировано выделение 20 миллионов на приобретение школьного оборудования из областного бюджета и 20 миллионов – на «губернаторские» гранты. В результате областного конкурса будут определены 40 лучших сельских школ, которые получат от губернатора по 500 тысяч на приобретение оборудования.

– В Саратове расположена единственная в России школа, где президентский миллион полностью потратили на покупку школьной библиотеки. Как удалось провести через министерство это решение?

– Мы считаем, что школа обязательно должна приобретать книги. Повышение квалификации учителей невозможно без солидной библиотеки, которую не каждый может иметь дома. Значит, нужные книги должна предоставить им школа.

Да, я считаю, что в обязательном порядке надо вкладывать средства в приобретение мультимедийных программ. Но библиотека в гуманитарной гимназии – это основополагающее. А средства на библиотечный комплекс не сможет предоставить ни один Попечительский совет. Это – огромные деньги. Учитывая, что у нас Год русского языка, и что у Президента РФ особое отношение к библиотекам, – мы приветствовали решение гимназии № 1 города Саратова.

– Вы работали сельским, а потом городским учителем истории, руководили Педагогическим Институтом Саратовского государственного университета. Все жалуются на то, что уровень подготовки среднего учителя падает. Оттого ли, что в педвузы идут более слабые абитуриенты?

– Я категорически не приемлю утверждения, что умные абитуриенты идут в университет, а менее подготовленные – в пединститут. Во все саратовские вузы приходят одинаковые абитуриенты. Проблема в другом: подготовка педагогических кадров в Саратовской области находится в глубочайшем кризисе. Педагогический институт был присоединен к классическому университету и уменьшилось количество выпускников-педагогов. По таким специальностям как физика, химия, биология, математика подготовка учителей сейчас практически сведена на нет. Набор на дневное отделение на них составляет 12–15 человек на всю Саратовскую область.

Сейчас мы планируем открыть на уровне муниципалитета Саратова или Энгельса (это город, расположенный на другом берегу Волги, напротив Саратова) педагогический институт с подготовкой бакалавров. Как известно, вуз могут создавать либо федеральные, либо муниципальные власти. Область этого сделать не может. Такой вот абсурд. Поэтому мы ищем механизмы, которые позволяли бы создать на базе педколледжей – где ребята получают среднее специальное педагогическое образование – пединститут для реальной подготовки учительских кадров для школ области.

– В таком случае встанет еще один вопрос: как заставить выпускников этих колледжей ехать в сельские школы? Сейчас, насколько мне известно, в ОУ готовы пойти не более 20%…

– Оптимистичная у вас цифра – 20%… Действительность гораздо хуже! Будь моя воля, отработка у педагогов-бюджетников должна была бы быть. Но сегодня это противоречит закону. Спрашиваю вас: почему привлекать студентов к работе на селе должно министерство образования или сам вуз? А почему не муниципалитет? Ведь он заинтересован в хороших педкадрах.

Я уже давно говорю: если бы муниципалитет хотел получить хорошего учителя, он должен был бы со второго–третьего курса присматриваться к студентам-педагогам, у которых нет перспектив пристроиться в городе. Приглашать их на практику в то село, где, возможно, они потом будут работать. На 3–4 курсе студент-педагог должен уже знать, что тот вот домик в конкретном селе строится специально для него. Что ему обеспечены, помимо наших областных 10 тысяч рублей подъемных, поддержка конкретного муниципалитета.

Мы ведем много разговоров о системе образования и всегда упускаем в них главное действующее лицо – учредителя. Никто никогда не обращает внимания на то, что учредитель, глава муниципалитета, ответственен за отвратительную работу в той или иной школе. Муниципальные руководители подбирают директоров школ по принципам личной преданности, а не деловым качествам – может ли такой директор сформировать интересный педколлектив и создать инновационную школу. И до тех пор, пока главы муниципалитетов будут перекладывать проблемы в своих школах на областные министерства или вузы, укомплектовать село учительскими кадрами не удастся.

– Если бы вы, руководитель областного образования, организовывали подготовку педагогов, какой бы вы ее сделали?

– Каждый, кто поступает на педагогическую специальность, должен твердо знать, что пришел учиться на педагога. При подготовке будущих учителей мы должны вернуться к совмещенным специальностям: физика–математика; химия–биология, история–литература и т.п. Двойная специальность – гарантия того, что педагог найдет себя в сельской школе, что эта муниципальная школа будет развиваться. Кроме того, я считаю, что надо давать студентам-педагогам возможность для более полного освоения современных компьютерных технологий. Подчеркиваю: не просто учить студентов работать на компьютере, а давать им навыки использования этих технологий в учебном процессе. Сегодня учитель приходит в класс, где дети гораздо хуже него знают математику, но значительно лучше, чем он – компьютер. Рядом с обычной школьной доской скоро будет висеть интерактивная. А пока традиционная схема подготовки педагогов рутинна: за нею стоят конкретные преподаватели, которые ничего не хотят менять. Необходимы кардинальные изменения. В частности, с 1 сентября 2007 года учителя Саратовской области не смогут получить высшую категорию, если не дадут конкретные уроки с использованием современных технологий.

– Сейчас учителя области получают губернаторскую надбавку по 1000 рублей. Что с нею будет после введения НСОТ?

– Когда-то зарплата педагогов Саратовской области была на десятом месте по регионам приволжского Федерального округа. Мы понимали, что необходимо подтянуть ее к некоторому определенному (хотя и низкому) уровню. Губернаторская надбавка составляет от 550 до 1000 рублей для разных разрядов ЕТС. Зарплата наших педагогов на пятом месте в округе. Давайте доживем до того периода, когда мы введем отраслевую систему оплаты труда. Тогда посмотрим, что будет с надбавкой.

– Летом этого года российские СМИ сообщили о беспрецедентном пересчете баллов ЕГЭ в Саратовской области. Выпускники получили по 100 баллов по русскому языку, затем Рособрнадзор потребовал эти баллы пересчитать, а после пересчета вмешалась прокуратура…Что все-таки произошло?

– Действительно, двадцать девять наших ребят сдали ЕГЭ на 100 баллов. Затем пришло письмо из Москвы, в котором нам посоветовали эти оценки пересмотреть. Мы, законопослушные, спорные работы перепроверили. Заново оценили часть С. Думали, что 100-балльникам в Москве при пересчете понизят оценки на 1–2 балла. Результаты, которые нам сообщили, оказались ошеломляющими: спорные работы были оценены в 70–80 баллов вместо 100!

– В системе приемных экзаменов московских вузов это – тройка вместо пятерки…

– Поэтому мы обратились в прокуратуру. Недавно она вынесла нам представление. Суть его сводится к тому, что мы не имели права перепроверять работы по ЕГЭ. (Хотя сделано это было по требованию Рособрнадзора). Перечислили немало виновных в Саратовской области. Одним словом, прав оказался не тот, кто прав, а тот, кто имеет больше прав. И мы оказались крайними. Но у детей – и на том спасибо – не отобрали 100-балльные сертификаты. Этот инцидент лишь подтверждает, что система ЕГЭ в целом не отработана и не соответствует основным требованиям развития нашего образования. А представления детей и родителей о вступительных экзаменах уже запутаны до абсурда.

– Как вы относитесь к заявлению Рособрнадзора о том, что ЕГЭ по математике будет необязательным, а ЕГЭ по литературе – отменен?

– Это попытка успокоить тех, у кого ЕГЭ вызывает справедливое возмущение. Система ЕГЭ в принципе не приемлема для гуманитарного образования. Но в эксперимент уже были вложены большие государственные средства. И признавать, что они пропали без толку – никто не хочет. Хотя я считаю, что потерянными миллионами можно было бы пожертвовать ради наших детей и ради будущего российского образования.

Страны, разработавшие национальные системы тестирования, понемногу от них отказываются. Мы же наступаем на известные всему миру грабли, создавая проблемы нашим детям, которые по-настоящему получить знания в системе ЕГЭ уже не смогут. Когда-то мы осуждали натаскивание при подготовке в вузы, сейчас мы переводим его на государственный уровень.

– Вы один из немногих руководителей регионального образования, которые так открыто высказывают свое мнение о ЕГЭ…

– Сомнительный эксперимент по ЕГЭ стал законом, и я как чиновник буду в полной мере этот закон исполнять. Считаю, что если у ребенка есть потребность изложить свои знания в системе ЕГЭ, я обязан эту возможность ему предоставить. Если ребенок не хочет сдавать ЕГЭ – он должен иметь право выбора.

– Не боитесь ли вы, что кто-то не одобрит вашу позицию?

– Она сформирована на основании моего опыта педагогической и административной работы. А история нас рассудит.

 Беседовала Светлана КИРИЛЛОВА