Биография

Знакомый Викниксор – неизвестный Сорока-Росинский

Не хочу я гнить как ива
На болотной кочке где-то.
Я хочу сгореть от молний
Словно дуб в разгаре лета.

Шандор Петефи

Это был его жизненный девиз. Любимые строчки стихов выписаны в блокноте, который он носил всегда с собой.

Однажды в поисковых системах Интернет мне пришлось искать информацию на слово «Викниксор». Система выдала огромное количество сайтов, что говорит о популярности этого имени, ставшего современным брэндом. Однако дельной информации из сети удалось выудить немного. В основном сайты были «пустые» или подобные следующему: «Двое молодых людей, решив попить пива, пришли на кладбище, расположились на могилке и заметили табличку с именем – «Виктор Николаевич Сорокин» – и задались вопросом: «А не Викниксор ли это? И могилка ухоженная», – с гордостью констатировали они». Этот вопрос они задали на «форуме» в net, и им пришло много глупых ответов, и только один констатировал, что это не его могила, так как реальная фамилия Викниксора – Сорока-Росинский и его задавил трамвай.

Разговор идет, к сожалению, не о нравах и о месте, где нужно пить пиво, а о том, что даже такие молодые люди знают, кто такой Викниксор и относятся к нему с уважением. А вот могилка-то В.Н. Сорока-Росинского на самом деле оказалась совсем заброшенной. Чтобы исправить такое положение вещей, мы создали клуб «Викниксор» и сайт в Интернете (http://vicnicsor.narod.ru).

Задача этой статьи – сделать набросок штрихов к образу педагога и показать жизненный путь реального человека, послужившего прототипом героя «Республики Шкид».

В.Н. Сорока-Росинский родился 26 (13) ноября 1882 года в городе Новгород-Северском¹. Это старинный русский город (ныне – Черниговская обл.) откуда начинался неудачный поход князя Игоря на половцев. В этом городе прошло отрочество великого русского педагога К.Д. Ушинского. Это обстоятельство, по-видимому, сыграло большую роль в судьбе В.Н. Сорока-Росинского – выдающегося педагога, идейного последователя великого земляка, получившего великолепное историко-филологическое образование и, как результат, сделавшего авторский перевод «Слова о полку Игореве».

Мальчика назвали Виктором, что означало – победитель. Ведь он родился в семье тогда еще капитана, а впоследствии – полковника русской армии Николая Сороки, которому за героические заслуги в русско-турецкой войне было высочайше пожаловано дворянское звание. По отцовской линии родства все были военные, по материнской – его дед был священником.

В.Н.Сорока-Росинский. Конец 50-х гг.

Сохранился документ о крещении Виктора Сороки в городе Брест-Литовске, где стоял полк отца, и мать, Татьяна Капитоновна, с маленьким Витей приехала из Новгород-Северского. Этот документ внес разночтения в его биографию: некоторые исследователи стали указывать местом его рождения Брест-Литовск. В этом же городе Витя окончил прогимназию. Его семья не была богатой: отец владел небольшим имением Сороковщина и несколькими домами в Новгород-Северском, один из которых сохранился до сих пор. Но самым главным в этот период было то, что отразилось позже во взрослой профессиональной жизни – армейская среда. «Я – единственный сын офицера. У меня не было ни братьев, ни сестер, и я изнывал от своего одиночества. Мои родители, видя, как я льнул к нашим денщикам, разрешили мне водиться с солдатами» – так вспоминал В.Н. Сорока-Росинский [7]. Его няньками, дядьками и друзьями были солдаты. Они рассказывали ему сказки, инсценируя их в лицах. Виктор был воспитан военными песнями, вместе с солдатами ходил на маневры, впервые научился ненавидеть. Стал зачитываться книжками про Петра Великого и его потешные войска, про подвиг Севастополя, его героем стал Суворов. Так военная среда и особый микроклимат детства сформировали почву, на которой впоследствии выросла новая авторская педагогическая стратегия и принципы «суворовской педагогики».

Следующий этап жизни педагога связан с деревней Медведь Новгородской области. Мы пока не обладаем сведениями, по какой причине семья покинула Брест-Литовск. Возможно, полк отца был переведен на новое место. Возможно, причиной переезда явился развод матери с отцом. В архивных документах говорится об окончании Виктором Сорокой в 1901 году Александровской Новгородской гимназии. Пока нам не ясно, была ли эта гимназия в Новгороде Великом или в Новгород-Северском. Некоторые исследователи указывают, что он окончил ту же гимназию, что и К.Д. Ушинский, следовательно, – Новгород-Северскую. Однако ряд фактов говорит за Великий Новгород, где сейчас по нашей просьбе ведется поисковая работа учеными Новгородского университета.

В своих мыслях будущее Виктор Сорока связывал с карьерой военного. В этом его поддерживал отец. Однако мать, Татьяна Капитоновна – волевая женщина, желая сыну блестящей карьеры, настояла на своем и поехала с ним для верности поступать в столичный университет.

В.Н. Сорока-Росинский окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского Императорского университета в 1906 году. Известно, что он учился на одном курсе с А. Блоком, сочинял стихи и увлекался археологией (в архиве найдено заявление студента третьего семестра ректору о разрешении параллельно учиться в Археологическом институте).

После окончания университета (1906–1908) он увлекается психологией, работая в лаборатории экспериментальной психологии А.Ф. Лазурского Военно-медицинской академии и слушая лекции В.М. Бехтерева. Одним из результатов этого увлечения явилась серия публикаций в журнале «Вестник знания», членом редколлегии которого он становится. Им были опубликованы с 1906 по 1910 годы следующие (нам известные) статьи: «Возможна ли психология как самостоятельная наука?», «Психология и самовоспитание», «Эмоции и их культура», «Психология в России», «Основные моменты волевого акта». В этих работах автор ставит вопросы методологии психологической науки, о месте научной психологии в России, о построении психологии на опыте и эксперименте, исследование эмоциональной сферы человека, о национальной психологии (его излюбленная тема). Анализируя вопросы психологии, исследователь выходит на педагогические проблемы: кроме педагогики должна существовать наука о самовоспитании – автогогика, которая поможет каждому индивиду в развитии характера и наклонностей; только хорошо зная психологические особенности ребенка, можно стать настоящим педагогом.

Получив хорошее образование, Виктор Сорока своей жизненной задачей в этот период видит исследование психологических феноменов, распространение психологических знаний и просвещение народа. Эта психологическая подготовка сыграла важную роль в профессиональном становлении педагога-ученого. Его «суворовская педагогика» строилась на психологическом фундаменте. А педагогическое искусство реализовалось на основе профессиональной интуиции в отборе приемов и создании технологии взаимодействия с детьми, как «тонкого» психолога. По воспоминаниям учеников он видел воспитанников «насквозь». Казалось, он как будто предвидел, что ему всю жизнь придется работать с трудными детьми с нарушенной психикой.

Вместе с тем, уже через год после окончания университета в 1907 году выходит в свет большой труд в трех частях «Курс русского литературного языка» под редакцией В.В. Битнера. Одним из авторов учебника выступает В. Росинский, написавший одну из частей «Очерк теории словесности». Практику словесности он реализует в гимназическом образовании в качестве учителя русского языка и литературы.

Часто задают вопрос, откуда взялась двойная фамилия? С 1906 года, момента публикации своих произведений, он подписывался псевдонимом В. Росинский – девичьей фамилией матери. После грандиозных перемен в России в 1917 году он стал подписывать свои публикации двойной фамилией.

Еще одно направление, которое он разрабатывает в этот период, – историческое. Неизвестный факт биографии В.Н. Сорока-Росинского нам удалось установить из содержания опубликованной статьи 1909 года, в которой представлена полемика с его оппонентами, где он указывает, что отсутствовал в России. Подтверждение этому факту мы находим в воспоминаниях его ученицы Р.И. Шендеровой (не опубликованы): примерно в 1909–1910 годах в течение двух лет В.Н. Сорока-Росинский работает в Германии в архивах. Практическая реализация исторического образования воплотилась в его работе учителем истории в дореволюционных гимназиях.

Постепенно все эти направления аккумулируются и интегрируются в педагогическое русло, тем более, что этому способствует практическая преподавательская деятельность. С 1910 по 1917 год из под его пера выходят восемь статей, посвященных педагогическим проблемам, а, точнее, – вопросам воспитания: «Нат Пинкертон и детская литература», «Национальное и героическое в воспитании», «Наше будущее и наша школа», «Молодняк», «Школа борьбы», «Певец борьбы», «От речей к делу». Среди них крупное монографическое исследование «Путь русской национальной школы». В этих работах подняты вопросы педагогики и психологии детского чтения и детского мировосприятия, проблемы социологии молодежи разных стран в годы Первой мировой войны и судьбы человека в его жизненной борьбе. Здесь В.Н. Сорока-Росинский продолжает традицию русской школы, обозначенную К.Д. Ушинским, выделяя принципы народности и демократичности в воспитании. Он считал, что основы национального воспитания, включающие традиции устного народного творчества, религиозное и трудовое воспитание, должны закладываться в семье. Большую роль в этом вопросе Виктор Николаевич отводит песне, музыкальной и художественной культуре. Он считал, что «школа и политика лежат в разных плоскостях» и борьба за обновление общества, позволяющая реализовать принцип демократизма в школе, поможет решить проблему раскола Руси на барскую и мужичью.

Кроме научно-исследовательской и просвещенческой деятельности В.Н. Сорока-Росинский параллельно трудится в ряде санкт-петербургских гимназий. Дольше всего, в течение семи лет, он работает в известной Стрельнинской гимназии под Петербургом. Преподавая историю, русский язык и литературу, в определенный период он заведует физическим воспитанием всего учебного заведения. Планка качества физического развития гимназистов была поставлена им высоко. Этот факт имеет большое значение накануне первой мировой войны и позже, когда его будут критиковать за постановку физического воспитания в школе Достоевского.

Группа выпускников отделения СПОН института им. А.И. Герцена. Четвертый во втором ряду слева – В.Н. Сорока-Росинский. 1927 г.

Все вышесказанное с твердой уверенностью позволяет нам сделать вывод, что на небосклоне российской педагогики засияла новая мега-звезда. Уже до революции 1917 года В.Н. Сорока-Росинский заявил о себе как о значительном оригинальном ученом теоретике и практике гимназического образования.

По своим политическим взглядам он не был коммунистом, скорее – социалистом, выступающим за демократию и прогресс страны. Ни одной из политических партий за свою жизнь он не принадлежал. Видя в самодержавии тормоз, революцию принял как источник развития России и обновления школы. В рождающемся обществе он чувствовал возможность свободы творчества в образовании. Однако, как выяснилось позже, все по-разному понимали это обновление. В двадцатые годы много «наломали дров» в образовании, нарушив закон преемственности, пытаясь, разрушив старое, на пустом месте создать новое хотя бы за счет современных зарубежных технологий и форм обучения. Просочившись в школу, политика ставила целью воспитания пролетаризацию всех масс населения.

В.Н. Сорока-Росинский с энтузиазмом стал экспериментировать и искать новое, работая в Путиловском училище имени А.И. Герцена под руководством знаменитого В.А. Гердта с 1918 по 1920 год. Здесь впервые была организована группа продленного дня, питание детей в школе и другие находки, которые распространились затем на всю страну.

Как мы указывали, В.Н. Сорока-Росинский провел два года в Германии, и ему было известно из первых рук творчество педагогов-новаторов: «трудовая школа» Г. Кешенштейнера, «педагогика действия» А. Лая, а также американского исследователя образования Дж. Дьюи и его «школы-лаборатории». Эти идеи нашли отражение в создаваемой им педагогической системе, которая совершенствовалась всю жизнь.

Наиболее яркий и известный период его педагогического творчества – создание воспитательной системы школы имени Ф.М. Достоевского и оригинальной методики перевоспитания беспризорников и особо трудных подростков в 1920–1925 годах. Решая одну задачу, в одно и то же время А.С. Макаренко и В.Н. Сорока-Росинский создали две абсолютно различные воспитательные системы. Если А.С. Макаренко сделал акцент на физическом труде и коллективном воспитании, то В.Н. Сорока-Росинский – на интеллектуальном труде, культуре и творчестве. Важную роль в его системе играет коллектив, в котором он выделил следующие уровни развития: толпа, стадность, организованный коллектив, актив как организационное ядро. Однако уже во время массового увлечения коллективизмом, Виктор Николаевич отмечал проблемы индивидуального развития детей в детских домах и предложил методы ослабления нивелирующего влияния «артельной жизни». Динамику развития коллектива он отслеживает в движении от принудительности к принципу добровольчества на основе самодеятельности, состязательности, самоуправления и самоактивности. Принцип единого коллектива (воспитателей и воспитанников) он рассматривает через преодоление противостояния «мы и они». Им был предложен ряд методических приемов решения этой проблемы.

Гуманизм его педагогики проявлялся в том, что он видел в морально и психически дефективных детях (так их тогда классифицировали) творческие, одаренные натуры. Глубокая вера, которая передалась его воспитанникам, в их благополучное будущее, в то, что им удастся «выйти в люди», стать достойными гражданами, способна решить трудную педагогическую задачу.

Основной путь преодоления проблемы – интеллектуальный труд: 10 уроков в день круглый год, летом 6–7. Учились с упоением и азартом, за счет применения игровых технологий, театрализации, состязательности. Заслуживает интереса такая форма презентации достижений учащихся как общественный учет. Не зря С.Я. Маршак, выступая на съезде писателей, назвал школу Достоевского «пролетарским лицеем», намекая на Царскосельский Лицей, так как там дети много читали, изучали иностранные языки, выпускали журналы. Однако это не очень вписывалось в тогдашнее понимание трудовой школы и задачи пролетаризации масс. Школа Достоевского, по сути своей, формировала интеллигентов из беспризорников. Поэтому В.Н. Сорока-Росинский был уволен из созданного им детища.

Дальнейшая его судьба была связана с директорским постом школы № 39 на Невском проспекте, где им было блестяще организовано трудовое воспитание на основе деятельности мастерских. Параллельно В.Н. Сорока-Росинский работает методистом, затем доцентом факультета социально-правовой охраны несовершеннолетних (СПОН) на кафедре трудного детства в педагогическом институте имени А.И. Герцена (1925–1930).

Критика Н.К. Крупской системы школы, описанной в книге «Республика Шкид», а впоследствии критическая статья А.С. Макаренко в газете «Правда» сделали свое дело. С 1928 по 1936 год В.Н. Сорока-Росинскому запрещено было работать в учреждениях Наркомпросса. В эти годы он занимается «трудными» в Торфяном техникуме, затем уходит в педологию: работает в экспериментальной школе для психоневротиков при педологическом институте и становится его сотрудником. С разгромом педологии в 1936 году ему разрешают преподавать русский язык и литературу в 210-й школе, в которой он проработал до времени эвакуации в Горно-Алтайск в 1942 году. Там он преподавал русский язык и литературу в педагогическом училище и на курсах военных летчиков, ездил с учащимися в агитбригады. С 1946 по 1948 год В.Н. Сорока-Росинский работал в Пржевальском педагогическом институте в Киргизии. И только в 1948 году ему удается вернуться в Ленинград. Он поступает на службу в 233 женскую школу, а затем в 460 среднюю школу.

Подводя исторические итоги образования в советский период до 60-х годов, можно утверждать, что его высоким уровнем, признанным всем миром, мы обязаны гимназическим учителям, таким как В.Н. Сорока-Росинский. Именно гимназические учителя «спасли» советское образование.

Казалось, он не добился карьерного роста. Виктор Николаевич был Учителем с большой буквы, учителем от Бога, соединявшим в единстве ученого, «утонченного» психолога, великолепного историка, знатока русского языка и фольклора, зарубежной и отечественной литературы, актера, режиссера, вокалиста и музыканта, человека, отлично владеющего несколькими иностранными языками, солдата, освоившего суворовскую науку побеждать. И все это интегративно прорастало в профессии педагога. За разностороннее развитие и разнообразие талантов его прозвали человек эпохи Возрождения.

Среднего роста, всегда по военному подтянутый, в полувоенном сюртуке. Каждое его слово было выверено и било точно в цель, словно весило целую тонну (по воспоминаниям Р.И. Шендеровой). На вопрос о его интеллигентности соседка по коммунальной квартире назвала его интеллигентом в кубе (воспоминания Е.А. Спалва).

Яркая личность раздражала «ремесленников» и завистников, работающих рядом с ним. Они подсмеивались над его старомодностью, чудаковатостью, так как он был не от мира сего в их глазах, «белой вороной» в их стае. В сущности, В.Н. Сорока-Росинский был одинок, так как его окружала атмосфера недоверия. Его ученики выступали с блестящими докладами на общешкольных конференциях, а учителя с сарказмом замечали, что «это Сорока-Росинский написал доклад». Он приучал детей к порядку и дисциплине, а это расценивалось как старорежимность. У его учеников было самое высокое качество образования (2/3 пятерок, а остальные четверки и немного троек, двоек не было вовсе), но ему не верили – считали, что он сам исправляет ошибки ученикам. Его ученица 1948 года Р.И. Шендерова вспоминает, что когда давали контрольную работу из РОНО, то приходили инспектора и забирали контрольные, не давая проверять, и не показывая результатов учителю.

Он разрабатывал и применял в учебном процессе различные дидактические игры, которые давали быстрый и устойчивый результат: двоечники начинали получать твердые тройки. А отметки он выставлял очень строго: его тройка стоила четверки у других педагогов. На его просьбы освоить эти игры и применять их в своих классах учителя усмехались, считая его чудаком. Так эти методические находки были утрачены навсегда.

Заслуживает интереса прием ранжированного списка учеников, который менялся каждую неделю в зависимости от интегрированной оценки их деятельности. Этот прием вспоминают многие ученики 233 школы.

Его любимый возраст – средние классы (5–7): с ними что-то можно было сделать – зерно упадет на благодатную почву. Старшие, как он говорил, уже начинали «женихаться»; с младенцами, как утверждал его сын, он терялся и не знал что делать.

Профессию педагога Виктор Николаевич считал самой трудной. «Врач и то увидит плоды трудов своих», – говорил он. Ученому еще сложнее: он всю жизнь учится и ведет эксперимент, находя в конце жизни маленькую крупицу истины, ставит ее на свое место в общей научной классификации знания. Но нет труднее профессии учителя: то, что он посеял, ждет десятки лет и всходов не дождется. Недаром гласит восточная мудрость: «Когда ученик готов, приходит учитель».

Он всю свою жизнь писал статьи, книги, однако его значительные произведения так и не увидели свет. Последнее свое произведение «Школа Достоевского» он собирался опубликовать в журнале «Нева», но получил отказ. Создавалось впечатление, что то, чему он посвятил свою жизнь, никому не нужно кроме детей. Тем не менее, он не бросил писать, а приговаривал – «может это пригодится товарищам». Он с надеждой писал нам в будущее.

Великий гуманист, он не мог жить без детей. Даже когда ему пришлось уйти из школы, так как он уже не видел лиц учеников («только белые блины» – по воспоминаниям учеников), сидящих на первой парте. Он не только плохо видел, но и слышал, особенно после блокады. Тем не менее, он продолжал писать, надевая двое очков с толстенными линзами. Последние годы он обзванивал близлежащие школы и просил, чтоб ему прислали трудных отстающих учеников. Создав клуб на дому (который он в шутку называл «Академия»), он занимался с бригадами по 4–5 человек в основном мальчиков, до исправления и получения твердой тройки. Затем просил, чтобы прислали новых учеников. Всю свою жизнь он посвятил детям трудной судьбы: социально дефективным, беспризорникам, невротикам, переросткам, детям войны и блокады, подросткам с девиантным и деликвентным поведением.

Учитывая наследственность и ориентируясь на долгую жизнь отца, у него было много планов, однако им уже не суждено было сбыться – он ушел из жизни внезапно, сбитый трамваем. Это печальное событие случилось 1 октября 1960 года на перекрестке улиц Садовой и Макаренко.

Он жил в непростое время, как и все в городе трех революций, в голодные двадцатые, в сталинские тридцатые, военные и блокадные сороковые, послевоенные пятидесятые. Его сопровождали голод и неустроенность, одиночество среди взрослых. Но он ни одного часа не жил ради себя, не скопил никакого богатства, не имел собственного угла, всю свою любовь отдавая детям.

Мечта детства стать военным так и не воплотилась в его судьбе, однако она красной нитью прошла через всю жизнь: работа в Военно-медицинской академии, в блокадном Ленинграде, в эвакуации на курсах военных летчиков, создание суворовской педагогики, даже прах его покоится на военном кладбище.

Ему выпала трудная судьба: он терял близких, учеников и друзей; его не понимали, увольняли, запрещали работать, не публиковали, не пускали обратно в любимый город; его окружали завистники и недоброжелатели. Но каждый раз он, как птица Феникс, воскресал из пепла и продолжал служение России и детям.

Литература

1. Белых Г., Пантелеев Л. Республика Шкид. – М., 1981.

2. Вендровская Р.Б. Сорока-Росинский. – М., 2000.

3. Кабо Л. Жил на свете учитель. – М., 1970.

4. Маршак С.Я. Республика Шкид // Собр. соч.: В 8 т. – М., 1971.

5. Ольховский П., Евстафьев К. Последняя гимназия: Роман. – Л., 1930.

6. Путилова Л. ...Началось в Республике Шкид: Очерк жизни и творчества Л. Пантелеева. – Л., 1986.

7. Сорока-Росинский В.Н. Школа Достоевского. – М., 1978.

8. Сорока-Росинский В.Н. Педагогические сочинения / Сост. А.Т. Губко. – М.: Педагогика, 1991.