Увлеченные школой

«В нашем образовании мало свободы»

Первых детей в свою школу он набирал с помощью… киоскеров. Просто подходил к газетному киоску, говорил, что в городе открывается новая школа, и просил оставить рядом с газетами стопочку отпечатанных на пишущей машинке маленьких квадратиков-объявлений. Сегодня в эту школу не могут принять всех желающих. Не потому, что не хотят, а потому, что нет места…

Вдумчивый и немногословный, Алексей БАБЕТОВ шестнадцатый год подряд каждый день своей жизни (за исключением месяца летнего отпуска) проводит в гимназии № 210 «Корифей» города Екатеринбурга. Его заслуженно величают «отцом-основателем» гимназии*. Из обветшалого здания детского сада, которое когда-то выделили «Корифею», он вырастил школу, в которую ежедневно приходит почти 500 детей и которая дважды удостоена почетного «Знака качества образования».

Не бросая слов на ветер, Алексей Алимович сделал так, что «Корифей» помимо Федеральной экспериментальной площадки стал и базовой школой Государственного университета «Высшая школа экономики».

Смесь мудрости, уверенности в успехе и вместе с тем осторожности можно считать фирменным стилем директора Алексея Бабетова. А еще он любит учиться новому, придумывать необычное и мечтать о новой школе, которую мог бы построить.

На предложение «Управления школой» побеседовать о состоянии сегодняшней школы, положении дел в образовании и директорстве откликнулся охотно. Результат – перед вами.

– Алексей Алимович, оглядываясь на пятнадцатилетнюю жизнь «Корифея», какие чувства испытываете?

– Во-первых, есть ощущение, что за пятнадцать лет многое удалось сделать. И это позитивное чувство. А во-вторых, все чаще появляется мысль о том, что нынешняя школа должна стать фундаментом для новой, будущей. Поскольку «Корифей» удался, хочется построить еще более интересную школу в большем масштабе. Понимаете, такого чувства, что мы забрались высоко на гору и можем оттуда просто обозревать окрестности, нет. Хотя в то же время понятно, что заново такой путь, как мы прошли, сейчас уже не одолеть. Пришло другое время, другие родители.

– Чем они отличаются от родителей 1991 года?

– Тогда родители были нашими единомышленниками. Они приходили к нам не просто с требованием, чтобы мы подготовили ребенка к поступлению в вуз. Им хотелось, чтобы дети в школе развивались, чтобы не было казарменной обстановки, чтобы велись какие-то интересные эксперименты, и потому они были готовы строить новый тип школы вместе с нами.

Сейчас вокруг множество самых разных школ. Да и требование о сильной подготовке к вузу хотя и осталось, но уже не является основным. К этому прибавляется масса других вещей. Например, у родителей появилось такое понятие, как круг общения. Десять лет назад об этом даже не думали. А сейчас все чаще родители решают так: «Если ребенок моих друзей учится в такой-то школе, то пусть и мой учится там же». Они могут не задаваться вопросом о том, что в этой школе особенного. Главное, что ребенок будет дружить с детьми своего круга.

Безусловно, все чаще звучат и слова о здоровой школьной атмосфере, отсутствии курения, наркотиков, о том, чтобы дети в школу приходили не только на уроки, но могли оставаться там и после обеда. Родители сегодня заняты и не готовы посвящать детям все свое время.

А мы, естественно, вынуждены «мигрировать». Ведь если мы хотим, чтобы дело развивалось, надо идти вслед за родителями.

– Кроме умения слышать родителей, чему еще вас научила работа директором школы?

– Помню, что, когда мы получили наше нынешнее здание (бывший детский сад. – Прим. ред.) и я увидел в полуразрушенном состоянии кухонный блок, в голове пронесся только один вопрос: «Неужели все это можно привести в рабочее состояние и готовить с помощью этих агрегатов еду для детей?!» В тот момент казалось невероятным, что кухню можно хоть как-то переделать. Все, что было связано со школьным питанием, вообще было для меня тайной за семью печатями. А сегодня эта сфера мне интересна. Я научился разбираться в оборудовании, технологических процессах, принципах организации питания.

Вторая серьезная вещь – это улаживание конфликтов. В школе мелкие претензии, локальные ссоры возникают довольно часто. Со временем я понял, что конфликты – абсолютно нормальная вещь. Они есть в любом коллективе, в любом сообществе. Ведь у людей разные представления друг о друге, ситуациях, в которых они оказываются, путях решения проблем. И потому главное – не конфликт, а поиск способов решения конфликтной ситуации. Надо искать пути к сотрудничеству, а не выстраивать барьеры. Этому надо учить детей, учителей и родителей.

– На ваш взгляд, директор школы – это творческая профессия?

– Я воспринимаю эту профессию как творческую. Хотя по многим исследованиям – западным и нашим – в системе образования крайне мало мужчин, поскольку работа в школе нетворческая.

Да, образование очень зарегламентировано. Директор работает с людьми в тех сценариях, в каких они привыкли действовать. Но поскольку обстановка – экономическая, политическая – у нас все время меняется, то постоянно приходится вырабатывать новые подходы, придумывать иные выходы из разных ситуаций.
И вопрос о том, какое образование мы должны давать, – это почти всегда открытый вопрос, несмотря на то, что есть определенные стандарты, правила.

Так что, с одной стороны, директор школы – это типичная работа менеджера, но с другой – практически вся его деятельность в образовании может быть переосмыслена в регламентированных рамках. Это общественная работа, творческое осмысление учебного процесса, идеи для проведения праздников, выстраивание системы изучения иностранных языков, создание различных механизмов стимулирования педагогов. Последнее для руководителя школы, безусловно, одна из главных задач
(и в этом он похож на менеджера любой сферы). Он должен управлять школьным коллективом так, чтобы каждый на своем рабочем месте мог и творчески решать обычные задачи, и находить оптимальный выход из трудных ситуаций.

Я даже не говорю о том, что вся российская система образования переосмысливается в последние годы. Тот же ЕГЭ, внешняя экспертиза качества образования, международная система экзаменов… Как ввести это в школу, вдохновить на изменения педагогов, детей, родителей?

Один из главных управленческих аспектов работы директора школы состоит в том, чтобы находить какие-то ключи, способы, методы, стратегемы к внедрению инноваций. Вот разработка механизмов, правил и условий, с помощью которых люди захотят что-то делать, – и есть творческая задача руководителя. Деньги, безусловно, важны. Но людям должно быть еще и интересно работать.

– Вы упомянули, что наша система образования переосмысливается. Причем всеми по-разному. Разговоры о том, что разрушена лучшая в мире советская система образования, можно услышать на любой конференции, посвященной школе…

– Была ли наша система образования лучшей в мире – это большой вопрос. Несомненно, у нас было очень хорошее физико-математическое образование, отличная естественно-научная школа. Но что касается гуманитарного знания, здесь все было настолько идеологически залакировано, что образования как такового в этой сфере просто не существовало. Поэтому когда наступили социальные перемены, люди растерялись, поскольку манипулировали только идеологическими штампами, в том числе штампом о нашем лучшем образовании.

Что касается дня сегодняшнего, то с точки зрения современных требований наша система образования слишком заорганизована. В ней мало свободы. До недавнего времени иллюзия свободы, возможность выбора присутствовали, но сейчас снова возвращается приказная система. О какой инновационной экономике тогда может идти речь?

А по сравнению со Штатами и Европой – мы сильно зависим от конкретной личности учителя. У нас в центре образования стоит учитель с его творческой миссией. У него есть достаточно абстрактная программа, которую он должен реализовать. И по существу ученики являются заложниками ситуации: если им попадется хороший, думающий учитель – у них все сложится хорошо, а если учитель не слишком компетентный, не особо заинтересованный – ребенку предмет будет неинтересен.

А, скажем, в Штатах или некоторых европейских странах система «заточена» под учителя, у которого методика преподавания обеспечивается технологическими разработками. Там к учебнику прилагаются – едва ли не в десять раз его толще – методические рекомендации. И даже если учитель не является первоклассным специалистом, он, согласно технологии, все равно обеспечит определенный уровень знаний ребенку. У нас же все наоборот: толстый учебник и минимум рекомендаций. Получается, что учитель сам себе методист. А реально на методику, как правило, нет времени, сил и желания.

– Тем не менее система образования развивается. Правда, все чаще приходишь к мысли, что если у нас что-то и менялось в образовании, то только благодаря отдельным прецедентам практики. Получается, что на инновационные школы оказывают большее давление, с них больше спрашивается, но именно они влияют на массовую школу?

– Когда появились школы типа «Корифей», действительно возник конкурентный сценарий – между инновационными, ищущими школами и школами традиционными, которые заработали авторитет в советский период. На маленькие, «партизанские» школы-гиганты в первые годы смотрели свысока. Потом, когда люди стали в эти школы уходить, все спохватились. И где-то около 95–96-го года к традиционным школам пришло понимание, что так жить больше нельзя. По существу, конкуренция помогла школам включиться в инновационную стихию.

Но, несмотря на явный «эффект паровоза», власть все равно держит инновационные школы на определенной дистанции. К несчастью, частная инициатива не поддерживается государством. А в том же Китае, где правит компартия, работают десять процентов частных школ! В России же не наберется и трех процентов…

– Учитывая те шаги, которые предприняты в последнее время по отношению к школам, учителям, куда, как вам кажется, движется наше образование сейчас?

– Если говорить о нацпроекте «Образование», то, слава богу, на уровне государства все наконец признали, что о школе надо заботиться. Хотя, возможно, в ходе экспертизы школ были применены еще не очень доработанные, неэффективные критерии. И вместе с деньгами, направляемыми в школу, возвращается и муштра. Не знаю, виноват в этом Бюджетный кодекс или что другое, но с точки зрения управления школой мы сделали шаг назад.

Даже те немногие школы, которые начали работать в рамках финансовой самостоятельности, сейчас теряют навык эффективного хозяйствования. Система становится все более зарегламентированной, немобильной. Жизнь продолжается, но по принципу: шаг вперед, два назад.

– Принятие Закона «Об автономном учреждении» не переменит ситуации?

– Дело не в принятии закона, а в его применении. У нас может быть разработан замечательный закон, но его практикоприменение будет оставлять желать лучшего. Многое здесь зависит от местных властей. Но мы живем в этой стране и в этих условиях, и потому в каждой ситуации надо искать преимущества.

Беседовала Яна САРТАН

________________________

* Для тех, кто не знает, подскажем, что вообще-то «Корифей» появился благодаря инициативе семьи ученых-гуманитариев – А.А.Бабетова, М.В.Калужской (ныне – зам. директора по научно-методической работе) и М.П.Никулиной (учитель). В 1991-1992 гг. они открыли Центр гуманитарного развития «Филипок», который является сейчас дошкольным отделением гимназии.