Страхи переходного периода

Размышления директора школы о системе нормативно-подушевого финансирования

Мы продолжаем разговор о нормативно-подушевом финансировании. Переход на новую систему расчетов для любого руководителя школы непрост. Мало того, что надо учесть абсолютно все нюансы собственного образовательного учреждения, не забыть о правилах Бюджетного кодекса и казначейства, надо еще и соотнести новую систему с привычным школьным укладом, традициями, принципами.
На подобном перекрестке возникает множество вопросов и сомнений. О них размышляет директор московского Центра образования № 548 «Царицыно» Ефим РАЧЕВСКИЙ.

Через два месяца после моего назначения директором школы № 548 в подвале школьного здания прорвало трубу, по которой в школу поступала холодная вода. Не всю трубу разворотило, а где-то там, в подвальных глубинах, образовался свищ, из которого сочилась вода. В подвале забил сначала родничок, потом ручей. Я написал письмо начальнику, потом написал еще одно, поехал в одну организацию, потом в другую. Прошло два (!) месяца, под школой образовалось немалое озеро, я совершил еще один круг по начальственным кабинетам – и трубу заменили.

Сложилось сильное ощущение себя как объекта, школы как заложницы, а трубы как стихийного явления. Меня, молодого и начинающего директора, в недалеком прошлом – командира армейской роты, страшили встречи с бухгалтером из централизованной бухгалтерии, с неведомым и таинственным плановым отделом, а руководитель службы материально-технического обеспечения школ представлялся небожителем, от настроения которого зависит смена дня и ночи. Это был 1984 год, период смены генеральных секретарей и робкого реформирования образования.

Полное ощущение слепого полета, когда отвечаешь за все и не можешь сделать ничего, не попросив, не поклонившись, не доказав. Когда бюджет школы был понятен только узкому кругу посвященных, когда близость к райкомовскому начальству предопределяла ресурсы школы.

Но вместе с тем была настольная книга «Справочник директора школы», в которой детально расписаны нормативы освещенности классов, расхода мела на количество детей, нормативы штатного расписания, выдачи белья воспитанникам детских домов и средняя стоимость одного часа урока. Нормативы эти, безусловно, выполнялись, были понятны и, несмотря на нищенскую скудость наполнения, служили гарантией жизнедеятельности школы. Школа финансировалась в зависимости от количества класс-комплектов и некоторых других объемных показателей. Мало детей, много детей – одинаково обеспечивались тепло, свет, вода. А детей было много, и деньги эти никто не считал, потому что предполагалось, что их считает кто-то высший, а наше дело – учить, причем только на «хорошо и отлично».

Летом 1990 года мы с группой школьников нанесли ответный визит в дружественную школу в маленьком калифорнийском городе. Я долго пытался понять, каким образом в этой школе каникулы начались на три недели раньше положенного срока, потому что у школы кончились деньги, выделенные местным муниципалитетом. Директор совершил ошибку, приобретая новые классные доски и какое-то оборудование, не рассчитав бюджет школы. Кончились деньги на зарплату. Учителей отправили в неоплачиваемый отпуск, детей – отдыхать, а местная община не нашла дополнительных ресурсов.

Эти два воспоминания достаточно актуальны в связи с начавшимся введением нормативно-подушевого финансирования (НПФ) в российских школах. Я позволю себе поделиться размышлениями в двух тональностях.

Тональность первая, минорная, связанная с ожидаемыми и неожидаемыми рисками и проблемами

Абсолютное большинство директоров российских школ все-таки живет в ценностях и представлениях 80-х годов. Они абсолютно зависимы от воли и зоны ближайшего развития муниципального начальства, его приоритетов, местной конъюнктуры. Очевидная система запретов и неясные возможности свобод по-прежнему делают директора школы объектом в ресурсных составляющих образования. Невзирая на инициирование школьной самостоятельности, прокламаций и отчетов по развитию школьного менеджмента, доказывающих приверженность идеям национальных проектов, во многих регионах школы либо загоняют в централизованные бухгалтерии, либо не отпускают на финансовую и правовую свободу.

В территориях, где уже введено НПФ, возникают конфликтные зоны, которые вызваны малым наполнением этих нормативов, их абсолютной инвариантностью, по-прежнему лишающей школы свободы выбора и действий, удерживание жесткого постатейного финансирования. При ключевом замысле – финансируются не здания, а образовательные программы, не количество учителей и завучей, а количество учеников – по-прежнему финансируются здания, а фонды оплаты труда никак не зависят от качества образовательной услуги и числа ее потребителей.

Есть тревоги, вызванные тем, что реальное введение НПФ приведет к закрытию школ, малая наполняемость которых не позволит выживать и тем более развиваться в условиях жестко регламентированного нормативного финансирования, что канут в лету индивидуальные штатные расписания и фантастическое для современного мира количественное соотношение учитель/ученик – 7,9 детей на одного учителя в среднем по России, нижайшие просьбы о помощи и содействии, адресованные районному руководству. Есть риски, связанные с тем, что жесткое деление содержания норматива на две составные части: фонд оплаты труда и «прочие расходы» – как раз и будет серьезным препятствием развития качества образования.

Сегодня нет в отечественных документах разных уровней наполнения понятия «качество образования». Появившиеся характеристики и индикаторы успешной, хорошей школы в связи с началом реализации Национальных проектов в образовании – только начало пути определения этого емкого понятия «качество образования».

Различные практики показывают, что качественное образование невозможно без качественного образовательного процесса, который в свою очередь зависит от организации и наполнения образовательной среды. Образовательная среда основывается на комплексе ресурсов: информационных, технологических, материальных, методических.

Главный ресурс образования – учитель высокой квалификации и профессиональной компетентности, который эту компетентность должен расширять и углублять через различные системы повышения квалификации. На все это у школы должны быть деньги, если она стремится к качественному образовательному процессу. И введение НПФ такую возможность дает, но при условии его достойного наполнения и реальном соотношении внутри него пропорций расходов: 70% – фонд оплаты труда и не менее 30% – «прочие расходы», т.е. деньги на развитие ресурсной составляющей школы.

Если будет по-другому, сценарий разворачивается в сторону, обратную росту качества образования: весь норматив съедается нищенской зарплатой учителя, который не может обеспечивать качество образования исключительно лекционно-иллюстративной педагогикой с помощью мела и старой доски. Потому что не будет денег на информатизацию, покупку книг и скелетов, программного продукта и повышение квалификации – настоящей, а не формальной, традиционной для прохождения аттестации. А значит, школа обречена на маргинальное существование; семьи будут искать достойное образование для своих детей в других местах; количество детей в школе будет еще больше сокращаться – следовательно, вместе с ними в школу не «придут» определенные как подушевые, нормативные деньги, у школы не станет ресурсов для развития, страдать будет качество, дети в эту школу не пойдут... Все. Замкнулось.

В печали пребывают те, кто утверждает, что нормативно-бюджетное, подушевое финансирование – происки врагов малокомплектной сельской школы. При этом совершенно оправданно утверждают, что с исчезновением школы, в которой в параллели по 3–6 детишек, исчезнет и само село.

История знает случаи, когда производство выполняло градо- и село- образующие функции. Есть производство, есть работа – появляются школа, больница, церковь, клуб. Нет производства, работы – население уезжает, остаются старики; не уезжают те, кому некуда, не на что и незачем. Но школа по определению не может удержать село, в котором не осталось молодежи. Сегодня, когда дорожные и информационные коммуникации позволяют за 30–40 минут добраться до соседней школы или получить информацию через Сеть, искусственное сохранение малых школ могут позволить себе только богатые регионы или те, в которых от пункта А до пункта Б надо лететь на вертолете.

В крупных городах общественность, семьи давно уже ввели свой норматив и создали ситуацию, когда ресурсы приходят в школу вместе с учениками. Городские школы уже находятся в зоне конкурентных условий. Нам знакома ситуация, когда выстраиваются очереди в школы, которые не могут принять всех желающих, и когда есть школы, которые всеми возможными способами пытаются рекрутировать к себе детей.

Придумывается всякое: и таинственное сотрудничество с вузами, и участие в междусобойных рейтингах, и скрупулезное вытаскивание медалистов. Но все это – временно, поскольку семьи все активнее связывают успешность своих детей с хорошим качеством базового образования, вывески и внешние признаки никого не воодушевляют. И нормативно-бюджетное финансирование, особенно в условиях современных демографических специфик, неизбежно подталкивает школы к поиску реальных конкурентных преимуществ.

Нужны кадровые ресурсы, эффективное управление, другие системы оплаты труда, обновленный директорский корпус, который формируется не только из самых лучших учителей, но из профессионалов, способных принимать решения.

Вот к таким пугающим и тревожащим, но неизбежным последствиям может привести реальное нормативно-подушевое финансирование.

Тональность вторая, мажорная

Есть надежда, что все это страхи переходного периода, тревоги незнаемого и непонятного пути и что через пару лет все станет другим: школа – самостоятельным оператором ресурсов в пределах выделенного и гарантированного норматива, директор – опирающимся на консолидированное мнение управляющего совета при формировании годового бюджета школы. Если решение по НПФ будет не паллиативом, а реальным фактором изменений, мы можем получить школу, в которой нет борьбы за часы, а есть целенаправленная работа, устремленная к высокому качеству, где директор – управленец высокого уровня – имеет возможность собрать в одном коллективе профессионалов, для которых каждый ученик – это реальный соучастник образования. Школу – не приют, а сообщество успешных людей, где учитель – не нищенствующий маргинал, а настоящий представитель российского среднего класса, нужный местной власти не только как электоральный ресурс. Где качество образования представляется не только в количественном соотношении «хорошистов» и «отличников» с общим списочным составом школы, а «процент уровня воспитанности» считается не по отчетам заместителей директора по воспитательной работе и справкам из милиции.

Качество будет определяться по простым и понятным индикаторам, потому что только те семьи, которым безразлична судьба их детей, не занимаются поиском хорошего и качественного базового образования, а качественное образование имеет своих агентов в виде хороших и эффективных школ в каждом сельском и городском районе. Их может стать значительно больше, если не ждать, когда прорвавшаяся труба сама зарастет, когда хороший учитель сам придет и еще захватит из дому компьютер и несколько приборов по физике.

Это не поиск собственного пути, – не надо изобретать ничего специфического для нашего образования, оно давно уже интегрировано в мировое, только не все руководители это понимают. И то самое НПФ, которого так долго ждали образованцы, но называли другими словами, может стать катализатором качества, а значит – успеха.