Большая экспертиза

В советские времена любой директор школы всегда был в курсе, на что именно отправится смотреть инспекция в его школе в первую очередь. Также он знал, как в кратчайшие сроки создать в классах и школьных коридорах иллюзию благополучия и порядка.
В 2006 году три тысячи российских инновационных школ смогут получить президентские гранты. Но для этого им необходимо принять участие в конкурсе и выдержать экспертизу нового типа. Руководители образования приблизительно представляют себе, как оценивать работу обычных учебных заведений. А как оценить деятельность инновационной школы?

В московской школе «Самоопределение» попытались наладить механизм выявления инновационных школ, достойных получения премии президента. В каком-то смысле это действо можно было бы назвать генеральной репетицией, так как и эксперты, и экспертируемые занимались этим впервые. Однако результаты экспертизы вполне реальны и ощутимы. Но… обо всем по порядку.

Итак, что такое экспертиза? — Форма исследования, дающая ответы на вопросы, которые нельзя разрешить простым вычислением или анализом документов.

Каковы методы экспертизы? — Наблюдение, интервью, дискуссии.

Кто должен проводить общественную экспертизу школы? — Участники образовательного процесса – учителя, школьники и их родители.

Почему следует привлечь к экспертизе родителей? — «Они заказчики».

Почему в эксперты необходимо пригласить детей? — «Им виднее, хорошо ли их сверстникам в школе».

В первый день работы 106 экспертов из 11 городов, 9 родителей, 4 выпускника школы «Самоопределение» и 2 воспитателя детского сада обсудили предложенные 12 критериев, по которым им предлагалось оценить деятельность школы. В итоге они проголосовали за то, чтобы взять за основу своей работы пять критериев:

• демократичность уклада жизни;
• субъектность ребенка;
• наличие выбора, альтернатива;
• наличие межвозрастных пространств;
• эффективность, качество работы*.

Три дня более ста гостей – учителя и школьники (прибывшие из Якутии, городов Владивостока, Иваново, Астрахани) посещали уроки, беседовали с детьми и их родителями, спорили на секциях и пленарных заседаниях.

Юным экспертам, впрочем, научные обсуждения вскоре надоели. «Мы не понимаем языка, на котором вы говорите», – заявили эксперты от школьников и пошли обсуждать проблемы самостоятельно.

По итогам своего заседания подростки из разных регионов решили, что в школе «Самоопределение» их сверстникам дается слишком много свободы и слишком поверхностные знания.

«В чем риск поверхностных знаний? И как определить, какие знания поверхностны?» – с возмущением накинулись на них эксперты-учителя.

«Вы нас огорчили», – с грустью заметил координатор экспертизы, психолог Сергей Братченко.

Взрослые участники экспертизы по ходу дела решали свои проблемы: как запомнить, скопировать, унести с собой и перенять что-то в укладе известной московской школы.

«Мы еще только учимся. Вот и приехали пообщаться», – заявили представители Оренбургской области.

Самым трудным пунктом экспертизы оказался самый очевидный: как определить эффективность и качество работы инновационной школы.

Эксперты до начала работы не догадывались, что ухватились за непосильную проблему: ни в одной стране мира (кроме России) аналитики не берутся измерить эффективность социальных программ. Только в ходе обсуждения эксперты с удивлением поняли: проблема «эффективности» сформулирована некорректно. Невозможно измерить и пощупать результат работы школы (если, конечно, не принимать за результат работы школы баллы ЕГЭ и количество поступивших в вузы).

Вопрос, может ли общественная экспертиза за несколько дней проанализировать и оценить работу школы, тоже остался открытым.

«Мы раскинули слишком большие сети. Хотели показать абсолютно все. Но знакомство со школой у многих экспертов оказалось поверхностным», – признали педагоги.

«Цель экспертизы – разработать педагогический аудит для оценки наших школ, – возразили эксперты из города Иваново. – А эта цель достигнута».

«Для нас оказалась важна подготовка к экспертизе, а не ее процесс, – признал от лица всего педагогического коллектива директор школы «Самоопределение» Александр Тубельский. – Мы посмотрели на себя со стороны. Мы собрали мысли и документы. Мы объясняли то, что знали, непонимающим, – а это всегда полезно. Во время экспертизы мы постоянно находились в ситуации диалога с экспертами. Мы сформировали общее поле и поняли, что мы – команда».

А вот ученики любопытным образом среагировали на трехдневную большую экспертизу. Они целым классом опоздали на урок. «Мы сделали это нарочно, – объяснили они учителям. – Чтобы все в нашей школе выглядело естественно».

…По итогам трехдневной работы эксперты подписали заключение, которое будет направлено в управление образования. На его основе теперь и станет приниматься решение о присуждении данной школе президентской премии.

* Один из критериев, как выяснилось при завершении работы, был некорректен.

---

Мнение Своим впечатлением об экспертизе делится координатор экспертизы, психолог из Санкт-Петербурга Сергей БРАТЧЕНКО. – В школе при участии свыше ста экспертов – директоров и учеников других школ, родителей, учителей – проходила большая экспертиза. Каковы были ваши задачи как координатора экспертизы? – Первая моя задача – быть куратором, менеджером проекта. Я пытаюсь помочь гостям школы удержаться в экспертной позиции. В первый день на пленарном заседании все приглашенные формулировали критерии, по которым будет проводиться экспертная оценка. Руководя этим заседанием, я старался, чтобы эксперты выдвинули полезные для работы критерии. Я побывал во всех группах, которые обсуждали разные аспекты экспертизы, давал советы, находился в контакте с ведущими групп, обсуждал с ними текущий процесс. Для объективности результата важно, на мой взгляд, чтобы координатор был нейтральным лицом, внешним человеком по отношению к школе. Я, например, в школе «Самоопределение» не работаю. – Сохранять нейтралитет – это реально? Ведь если вы согласились руководить экспертизой в определенном учебном заведении, у вас изначально есть свое отношение к этой школе, своя позиция… – Конечно, есть. Но мое убеждение таково: как организатор экспертизы я не должен озвучивать свою позицию. Моя задача – дать встретиться максимально разным точкам зрения. При этом не подавлять ничьих мнений, никому не давать зеленую улицу. У меня на этот счет хорошая подготовка: уже много лет я читаю студентам курс по современной зарубежной психологии. Излагая ее основные концепции, стремлюсь не высказывать свои предпочтения по отношению к той или иной теории. Мои студенты до конца курса не догадываются, какой из подходов – мой любимый и, следовательно, какой из них следует вызубрить к экзамену. – Возможно, в России будет регулярно проводиться процедура экспертизы для выдвижения школы на премию президента. Появится ли, на ваш взгляд, отдельная специальность – эксперт и руководитель экспертизы образовательного учреждения? – Не думаю. Хотя бы потому, что такая большая экспертиза, свидетелями которой мы стали в школе «Самоопределение», вряд ли будет проводиться часто. А для более локальных экспертиз, когда пять-семь экспертов будут проводить в небольшой школе, не требуется отдельного руководителя. Эксперты выберут из своей среды человека, который возьмет на себя лидерские функции. Важно, чтобы в этой роли выступал человек с соответствующим опытом и знаниями. А таких можно по пальцам пересчитать: у нас в России пока даже экспертов не готовят, не то что координаторов экспертизы образовательного учреждения. Если в российских школах когда-нибудь будет введен годовой информационный открытый отчет – по аналогии с тем, что делается во многих европейских странах, – тогда, пожалуй, образовательный эксперт может выделиться в отдельную профессию. – Кто, на ваш взгляд, может реально выполнять эти функции? – Например, ведущие организационно-деятельностных игр. Большинство этих игр несет в себе экспертную функцию, и эта индустрия у нас в стране развита. Люди, которые проводят подобную экспертизу, понимают, что такое рефлексивная работа, как сделать управленческий подход деликатным. Кстати, в Москве уже носится в воздухе идея о создании гильдии экспертов в сфере образования. Ведь есть экспертиза в медицине, экспертиза социальных проектов. Есть несколько людей в России, которые профессионально занимаются экспертизой в образовании. А хороший, знающий образовательный эксперт может быть и координатором экспертизы. – Какие результаты экспертизы вам, координатору, показались бы оптимальными? – Формально наша трехдневная рефлексия над работой школы должна завершиться заключением. Чем содержательнее и полнее оно будет, чем больше разных точек зрения и аргументов к этим точкам зрения будет представлено – тем лучше. По моему глубокому убеждению, главный результат экспертизы школы – не материально-вещественный, а духовный: расширение представлений у экспертов, получение нового опыта. Каждый из сотни людей, собравшихся со всей страны в школу «Самоопределение», является представителем крупной школы. Опыт, полученный здесь, станет достоянием огромных педагогических коллективов. И это ценно. Подготовила Светлана КИРИЛЛОВА