Китайский феномен

Недавно первый заместитель Полномочного представителя Президента России в Сибирском федеральном округе выразил озабоченность тем, что контакты российских регионов с Китаем могут стать для них более значимыми, чем с территориями Европейской России. Даже относительно далекий от Китая Агинско-Бурятский автономный округ заключил договор с правительством приграничной Маньчжурии, где есть и пункты о сотрудничестве в области образования.
В составе делегации этого округа мне и пришлось побывать в Китае.

Что же такое китайская школа и почему некоторые британские университеты уже всерьез говорят об ограничениях приема китайских студентов, которых на туманном Альбионе становится все больше? Наверное, это невозможно понять за время трехдневного визита, но многое из увиденного заставляет задуматься.

Дети в школу собирались

Все, кто в последние годы не¬однократно пересекал границу, отделяющую российский Забайкальск от китайской Маньчжурии, констатируют, что в отличие от нашего китайский город разительно преобразился. Вместо одноэтажных полуразвалившихся домиков выросли многоэтажные здания, где-то совершенно современные, где-то носящие следы стиля императорского Китая. Население заметно похорошевшей и осовремененной Маньчжурии выросло до 300 000 человек. Впрочем, российских гостей в этом торговом форпосте Китая, наверное, не меньше и наряду с национальной валютой юанем свободно ходит наш родной рубль, которым можно расплатиться не только в частной лавке или ресторанчике, но и в государственном магазине. Экономика Китая динамично развивается. Так, за 2004 год ее ВВП увеличился на 9,5 процентов по сравнению с 2003 годом. Не менее активно преобразуется и система образования, в которой совсем недавно закреплено обязательное девятилетнее образование.

Начальная и неполная средняя школы, которые удалось посмотреть, практикуют учебную систему «6–3» и «9 лет подряд». То есть в начальной школе дети учатся 6 лет с 6-летнего возраста, а в средней – 3 года. Параллельно в стране действует и система «5–4». Девятилетнее обучение начинается в 6–7 лет, а заканчивается к 12–13 годам. Желающие продолжить обучение поступают в полную среднюю школу, которую оканчивают в 15–16 лет, и далее могут получать профессиональное образование.

Выражение «массовая школа» для Китая наполняется прямым смыслом, потому что в начальной школе, где мы побывали, было 1600 учеников, а в средней школе № 5 более двух с половиной тысяч. На въезде в школу – свое¬образный КПП, как в наших военных частях. Минимализм во всем, кроме числа детей в классах. Как признался в беседе с нами заместитель начальника отдела образования городской администрации Маньчжурии господин Ван Дун, в самом большом классе подчиненных администрации школ 77 учеников. Правда, все уроки дети проводят в одном помещении, а учителя приходят к ним, принося необходимые пособия. Исключение составляют компьютерные классы, куда одна из подгрупп на наших глазах переходила под четким руководством учителя. В аудиториях никаких наглядных пособий. Только национальный флаг. Никаких привычных нам просторных рекреаций, а на обед в двухчасовой перерыв дети ходят домой или в расположенные рядом со школой забегаловки. Все ученики в форме, очень напоминающей яркие спортивные костюмы. В средней школе на спине у каждого красуется год поступления.

Между учебными корпусами огромный двор, в котором расположены спортивные площадки.

С особой гордостью нам показали небольшой читальный зал, заверив, что в другом корпусе есть еще и библиотека на 60 000 томов. Единственный большой холл, расположенный при входе в школу, украшен своеобразной доской почета, на которой красуются лучшие учителя и ученики школы. Когда же мы шли по гулким коридорам здания, время от времени из-за полуоткрытых дверей слышалось, как дети что-то хором повторяют за учителем.

В начальной школе, где к нашему приезду уже начался двухчасовой перерыв, нас встретили более привычно. У дверей выстроилось несколько женщин в совершенно одинаковых костюмах. Позже мы поняли, что это форма. После вежливого приветствия нам показали на стену школы, завешанную табличками об успехах и победах. В холле привычная доска почета и организованные группы детей, идущих к выходу из школы. Даже в строю дети оставались озорными и улыбчивыми, а некоторые пытались проговорить трудное для китайцев слово «здравствуйте». Кстати, иностранный язык здесь изучают с первого класса, но сегодня дети между русским и англий¬ским чаще выбирают последний.

Мы поднимаемся на самый верх, где оборудован зал для открытых уроков. Обычный класс, за партами примерно полтора десятка рядов кресел для гостей. С особой гордостью нам показывают компьютерный класс с плоскими мониторами и мощными компьютерами. В школе их три, и у каждого ребенка есть свой код доступа и свое время работы. Сюда дети тоже приходят с первого года учебы.

В окно видно, как по улицам рассыпается беззаботная толпа в желтых цыплячьих костюмах. Удивительное зрелище строгой сдержанности в школьных помещениях и разудалой свободы на улице. «У нас школа для бедных детей», – подводит черту под нашим разговором директор.

Управляемая реформа

«Мы готовы перенимать лучшее из всех систем образования, а главная цель нашей реформы – научить детей учиться», – говорит нам господин Ван Дун. Мы в его кабинете и засыпаем вопросами. Переводчик явно не справляется, но как может старается поддержать нить нашего разговора. А мы спрашиваем о больном – о статусе учителя в китайском обществе. Он традиционно высок во всех восточных культурах, но здесь педагог – государственный чиновник и его зарплата даже чуть выше зарплаты инженера, работающего на предприятии. Не успеваем спросить, записано ли было в китайском законе об образовании, что зарплата учителя не должна быть ниже средней по промышленности. Это и не важно, потому что здесь это сделано, а не только продекларировано. Для улучшения жилищных и жизненных условий преподавателей китайское правительство в 1994–1998 годах выделило свыше 9 млрд. долларов США и построило для преподавателей 903 млн. квадратных метров жилья. К 1999 году в Китае стало 12 280 тысяч педагогических работников. Среди них 872 тысячи воспитателей детских садов, 3187 тысяч преподавателей неполной средней школы, 692 тысячи учителей полной средней школы.

Статус государственного чиновника предполагает и особое медицин¬ское обслуживание, и достойную пенсию. Это вносит в школу определенную иерархию, и директора здесь выращивает, как пресловутую Бабу-ягу, в своем коллективе. Стать им может человек, прошедший все ступеньки от учителя до заместителя руководителя.

Школу в Китае государство финансирует полностью, хотя в целом в системе необязательного образования предусмотрено и использование иных источников. В обеспечении школ практикуются ступенчатое управление и ступенчатая ответственность центрального и местного правительств. Это означает, что основным источником расходов на образование в государственных учебных заведениях различных ступеней и категорий являются финансовые ассигнования местных правительств. Центральное правительство отвечает только за финансирование высшего образования, а также за специальные программы всекитайского характера. Другими каналами получения средств на развитие системы образование стала плата за обучение студентами на этапе необязательного образования, различные сборы со студентов на этапе обязательного образования, развитие производств при учебных заведениях, коллективные средства и пожертвования в порядке поддержки образования, создание фондов образования. Негосударственные школы поддерживаются только косвенно – льготами по налогообложению. Это то, о чем после внесения изменений в наш Закон «Об образовании» просят отечественные НОУ различного уровня. В ответ пока тишина.

В целом китайское правительство стремится довести долю государственных финансовых расходов на образование до 4 процентов внутреннего валового продукта.

Расходы на образование в Китае состоят из двух частей: расходы на образование и расходы на капитальное строительство. На финансовых и плановых органах правительств различных ступеней лежит обязанность по разработке проекта бюджетных расходов на образование, который рассматривается и утверждается собраниями народных представителей соответствующих ступеней, – после составления бюджета на образование и до внесения поправок собранием народных представителей его никто не вправе изменять. В процессе выполнения бюджета на образование финансовые органы правительств контролируют его, а плановые органы правительств контролируют расходы на капитальное строительство.

Такая система финансирования предполагает и контроль за содержанием образования, хотя господин Ван Дун заверил нас, что изменения в содержание вносятся примерно каждые два года. Уже в 80-е годы министерство образования КНР неофициально предоставило учителям право выбирать любую из двух разработанных учебных программ – обычную или повышенной сложности. Тогда школы не смогли воспользоваться этим правом, так как престижным вузам разрешили экзаменовать абитуриентов по разделам из усложненных программ.

По мере укрепления автономии учебных заведений и усиления децентрализации в Китае оформилась трех¬уровневая система учебных планов и программ: общегосударственные (около 60–70% материалов по обязательным дисциплинам), провинциальные (дополняющие общие сведения предметами, отвечающими специфике местного производства и культуры) и школьные. Вариативность учебников, программ и школ (при соблюдении единых стандартов) потребовала реформирования системы вступительных экзаменов и установления их более тесной связи с выпускными испытаниями в школе.

Не дают жениться, но дают учиться

Мы ужинаем с китайским бизнесменом, и за уткой по-пекински разговор неожиданно опять возвращается к образованию. Сын бизнесмена оканчивает девятый класс. Скоро придется определяться, как и где продолжать образование. В том, что оно необходимо, бизнесмен не сомневается. Есть как минимум два варианта. Так называемая высшая школа (наши старшие классы) или профессиональное образование (наши техникумы или профессиональные училища, теперь колледжи). Многое решит переходной экзамен, но обеспеченные люди в Китае предпочитают учить своих детей в вузах. По утверждению нашего знакомого, можно, сдав аналог ЕГЭ, попасть в институт на бюджетное место, а можно на платное, независимо от результата экзамена. Впрочем, платить придется все равно, но в первом случае меньше.

Официальная статистика КНР утверждает, что за 1990-е годы процент выпускников школ, поступающих в вузы, резко вырос – с 27,3 до 73,2%. В этой цифре есть некоторое лукавство, потому что в нее включены и те, кто получал высшее образование дистанционно, занимаясь на телеотделениях при вузах. Однако, сняв возрастные ограничения и разрешив продолжать учебу тем, кто находится в браке, правительство КНР стимулировало стремление получать высшее образование. Был предпринят и ряд мер, который позволил получить высшее образование и детям из семей, имеющих материальные проблемы. Для этого правительство Китая разработало и ввело системы поощрительных стипендий, предоставления возможности подработки одновременно с учебой, сокращения или освобождения от платы за обучение, государственного субсидирования обучения.

Впрочем, у богатых, а число таких людей в Китае растет, возможностей больше. Вот и наш знакомый готов выложить кругленькую сумму за обучение своего сына где-нибудь в Европе, например в той же Англии. Делается это на основе соответствующих договоров. На сегодня правительство КНР подписало соглашения о развитии обмена и сотрудничестве в области образования с более чем 160 странами и регионами мира. На их основе разворачивается многостороннее сотрудничество китайских университетов с зарубежными университетами и предприятиями. В настоящее время на территории КНР уже работают около 300 учебных заведений, созданных совместно с зарубежными партнерами. В сферу международного сотрудничества включены обмены преподавателями и студентами, совместные исследования и совместное обучение. Китай посылает студентов на учебу за границу больше любых стран мира. В последние несколько лет было направлено около 300 тысяч студентов в 103 страны, из них 110 тысяч, окончив учебу, вернулись на Родину.

Краткие заметки об образовании Китая хочется закончить предложением пересмотреть старый анекдот. Он утверждал, что оптимисты учат английский, а пессимисты – китайский. Сегодня же тех, кто учит китайский, правильней причислить к оптимистам.

Константин СУМНИТЕЛЬНЫЙ