Коронованная особо

Еще одним доказательством того, что психолог сегодня в школе – лицо незаменимое, но в то же время пока стоящее особняком в педагогическом коллективе, стал московский конкурс «Учитель года–2005». Школьные психологи были приглашены в конкурсанты. Только конкурировали они между собой за победу в номинации «педагог-психолог» в отличие от учителей-предметников, независимо от специализации боровшихся за главный приз...
Лучшим педагогом-психологом столицы была признана Жанна КАМЫШЕВА, работающая в ГОУ СОШ № 1737.
Как и в большинстве других, в этом учебном заведении ставка психолога в штате единственная. Однако для Жанны Владимировны это не повод лишать школу многообразия психологической практики, которое в идеале должно претворяться в жизнь силами сразу нескольких человек ее профессии.

– Хочется отыскать корни вашей победы. Это семья привила вам любовь к психологии?

– В нашей семье увлечение психологией всегда было на любительском уровне. Например, ею увлекается моя сестра. Мы с ней единомышленники. Часто обсуждаем различные стороны развития, становления личности и человеческих отношений.

– В таком случае, когда же вы поняли, что эта область деятельности вам по душе как будущая профессия?

– Я окончила педучилище в Архангельской области, откуда родом моя семья. И начала свой педагогический путь учителем начальных классов. Проработала в начальной школе несколько лет, но потом поняла, что мне нужно продолжать образование, и поступила в Московский государственный открытый педагогический университет на факультет психологии.

Три года назад я окончила его и сразу пришла работать в эту школу педагогом-психологом.

– Оглядываясь на свои школьные годы, вы жалеете о том, что тогда психологов в школах не было?

– Нам обязательно нужен был психолог. Когда я училась в школе, мешало много проблем. А с помощью психолога можно было бы их разрешить.

Например, в восьмом классе возникла сложная ситуация во взаимоотношениях между одноклассниками. Одной девочке даже объявили бойкот. Классный руководитель не могла справиться с этой ситуацией, хотя пыталась отстоять отвергнутых, отрегулировать положение дел.

– Как повел бы себя психолог?

– Психолог в данном случае помог бы участникам конфликта в безопасной, нейтральной обстановке выразить свои негативные эмоции, а затем найти точки соприкосновения и адекватного взаимодействия. Конфликт был бы непременно разрешен.

К счастью, сейчас человек моей профессии – неотъемлемая часть школьной жизни.

– В чем заключается ваша деятельность в школе?

– Я веду в школе психологический клуб для старшеклассников. Учащиеся 10–11-х классов занимаются здесь с большим желанием. Клуб основан на трансактном анализе – одном из направлений в психологии, позволяющем рассматривать личность человека, взаимоотношения между людьми, решать личностные проблемы учеников. Мы стараемся находить способы помочь всем.

А с учащимися 9-х классов я провожу тренинги межличностной коммуникации. В подростковом возрасте дети еще не умеют вести себя как взрослые и часто при установлении контактов ведут себя неадекватно. Отсюда – конфликты внутри коллектива. На тренингах мы учимся реагировать соответственно ситуации.

Это все факультативы. В начале года я обхожу старшеклассников, рассказываю им, чем будем заниматься, и приглашаю записываться в клуб и на тренинги. В клубе действуют две группы, а в тренинге – три.

– А каковы ваши обязанности помимо ведения факультативной работы?

– К обязательной работе относится общение с детьми, родителями, учителями и школьной администрацией.

Я провожу индивидуальное консультирование для родителей. В моем расписании выделены дни консультаций, и мы вместе обдумываем учебные или личностные проблемы их детей. А потом я провожу индивидуальную работу с ребенком.

Чаще всего подходят родители учеников начальной школы и старшеклассников. То есть неподвластными родителям оказываются кризисы адаптации к школе и взросления. И возникшие проблемы мы пытаемся все вместе решить.

– Наверное, вы уже успели создать целую базу данных на большинство учеников школы?

– Конечно. Потому что когда родители обращаются, я провожу индивидуальное обследование ребенка по психодиагностическим методикам. И только после этого составляю план мероприятий коррекционной работы, который обсуждаю с родителями.

– Жанна Владимировна, на ваш взгляд, кто вы для детей – врач, педагог?

– Я и не врач, и не учитель. А просто человек, который, находясь рядом с ними, ненавязчиво сопровождает их в процессе обучения. Я рада, что ребята, чувствуя необходимость, сами стали заходить ко мне.

– Чем вы помогаете учителям?

– С учителями я провожу консультации, беседы, выступаю на родительских собраниях, заседаниях методобъединений. Это делается не от случая к случаю, а идет в виде целенаправленной работы. Есть план, который я составляю в конце учебного года на год следующий.

Допустим, на одном из педсоветов я проводила тренинг для учителей. В мои задачи входило показать, как следует выстраивать отношения при общении с детьми. Учитель чаще всего занимает позицию превосходства над учениками, поэтому возникают различные сложности: учитель не видит, не воспринимает детских проблем.

В ходе этого тренинга мы пытались встать на позицию ученика, разыгрывая ситуации, когда учитель перевоплощается в ребенка. Так удавалось рассмотреть новые виды взаимодействия «ученик–учитель», ведь учитель в роли своего ученика проходил через детские переживания, о которых и не подозревал, стоя перед классом.

– Неужели вам удалось весь педагогический коллектив уговорить на такой эксперимент, ставящий под сомнение профпригодность учителей?

– Признаюсь, с первого раза было сложно их расшевелить. Но, как ни странно, со временем тренинг им понравился. Думаю, мы будем продолжать такую работу. Это крайне важно, чтобы учитель посмотрел со стороны на качество своего общения с учениками.

– Как охвачена вниманием психолога администрация школы?

– Во-первых, я общаюсь с администрацией по поводу планирования школьных мероприятий. Даю соответствующие рекомендации.

Во-вторых, вхожу в состав школьной психолого-медико-педагогической комиссии, рассматривающей сложные случаи. Например, возникающие конфликтные ситуации между родителем и учителем, либо ученика с учителем. На комиссии мы подробно рассматриваем их. Со своей стороны, я провожу обследование ребенка или класса, после чего вместе с администрацией мы предлагаем пути разрешения.

Бывает, что мне удается какую-то проблему представить администрации почти решенной. Скажем, была жалоба от родителей, что учитель слишком жестко обращается с детьми. Я провела анонимное анкетирование класса и увидела, как дети любят этого учителя. То есть негатив не подтвердился.

– Считается, в идеале психолог должен выбрать для работы в школе одно направление. Ваша практика своим размахом доказывает, что полноценно можно использовать гораздо больше. Но есть ли у вас приоритетная линия?

– Я основной акцент делаю на тренинговой работе и психологическом просвещении учащихся.

Но занимаюсь и индивидуальным консультированием.

Естественно, не могу обойти вниманием коррекционно-развивающую работу. Ее немного, потому что коррекционных классов нет, однако встречаются проблемные дети, с которыми я занимаюсь индивидуально.

Также моя обязанность – профориентация. В старших классах я провожу профориентационное консультирование, предлагаю диагностические методики, чтобы дети могли выявить свои предпочтения, способности и выбрали сферу деятельности, в которой они могли бы более успешно развиваться.

Сил, конечно, не хватает. Школа большая – более 800 детей. Однажды я была в школе, где работало семь психологов! Они разделены по направлениям деятельности, но сообща занимаются одним делом. Как же это хорошо! У меня, признаюсь, появидась «белая» зависть.

– Может быть, большой объем работы сыграл вам на руку и победу на конкурсе выковали именно трудности?

– Действительно, любой опыт не бывает лишним.

Я узнала о конкурсе от методистов научно-методического центра нашего московского округа. Они каждый год предлагают психологам в нем участвовать. Для меня конкурс начался с решения, что я хочу попробовать свои силы, посмотреть на других, пообщаться с коллегами.

Сначала прошел окружной тур. Там встретилась со многими знакомыми, которые работают в школах и психологических центрах нашего округа. Получилось, что мы стали конкурентами. Но жесткой конкуренции не чувствовалось. Я ни разу не увидела, чтобы кто-то нарочито показывал: «Я лучше!» Наоборот, чувствовалась поддержка и неформальное общение.

Конкурс проходил в несколько этапов. Сначала мы готовили материалы о своей работе. Затем проводили самопрезентацию, в ходе которой каждый раскрывал основное видение профессии.

Кроме того, нужно было провести открытое занятие с учениками. Участники сами определяли тему и возраст детей, с которыми они будут заниматься. Все занятия базировались на ежедневной работе, которую делаешь в школе. К примеру, я выбрала тренинг с десятыми классами «Жизнь без наркотиков», проводящийся в профилактических целях. Я давно работаю по этой программе, поэтому вынесла одно из занятий сначала на окружной, а потом на городской уровень.

И, наконец, от участников ждали проведения консультирования, чтобы оценить навыки практической работы. Жюри предлагало некоторую ситуацию. Она разыгрывалась – в качестве учеников выступали члены жюри. И я давала консультацию.

– Ситуация жизненная?

– Вполне. На окружном туре предлагалась такая ситуация для консультации: старшеклассница жалуется психологу, что она – отличница, которая всем помогает, дает списывать, – не находит контакта с одноклассниками, они отвергают ее, друзей среди них она не имеет...

На городском этапе имитировалась другая ситуация. К психологу приходит классный руководитель и требует, чтобы психолог выдал характеристику, позволяющую перевести неугодного ученика из основного класса в класс коррекции...

– После победы в конкурсе вам не предлагали теоретизировать свой опыт психолога-практика, чтобы им могли воспользоваться другие?

– Предлагали. В общем-то некоторый теоретический багаж уже есть. Я действительно практик, но и бумажный материал в ходе моей работы копится значительный. Только к этому конкурсу при подготовке собралось три большие папки... У меня планы поступить в аспирантуру, где я смогу эти материалы свести воедино. Правда, пока это только планы, потому что участие в конкурсе заняло почти весь учебный год – с сентября по апрель.

– Вы где-то пополняете свои знания?

– Без этого нельзя. После окончания университета я два года занималась в психотерапевтической группе. Изучала и методику преподавания, и сама была участником, потому что любому преподавателю рекомендуется перед работой в группе понять процесс изнутри. Я проходила это обучение по направлению трансактного анализа и сделала это направление своей базой в сегодняшней работе.

На базе окружного научно-методического центра проводятся курсы и семинары различной тематики. В следующем году я буду проходить курсы повышения квалификации по теме «Психологическая помощь в чрезвычайных и кризисных ситуациях».

– Вам есть еще к чему стремиться на своей должности в этой школе?

– Буду продолжать развивать направление, которое я выбрала. И применять что-то новое, потому что психология развивается, появляется много интересных идей и способов работы.

Беседовала Инна АЛЕЙНИКОВА