Все более распространенными становятся сегодня такие учебные заведения, как «школа полного дня». Но, как ни странно это звучит, пока их существование зиждется исключительно на представлении каждого директора о том, что это за школа. Ответа на вопрос: что такое настоящая школа полного дня, – еще нет.
Московский департамент образования создает временный научно-исследовательский коллектив по изучению того, что общее должно быть присуще любому из этих образовательных учреждений и в то же время какие модели школ полного дня возможны.
Работа будет вестись на базе «Школы самоопределения». Это научно-педагогическое объединение: детский сад, школа на 800 ребят, курсы повышения квалификации учителей, научная лаборатория проблем педагогики самоопределения... Директор НПО Александр ТУБЕЛЬСКИЙ перевел школу в режим полного дня давно – 8 лет назад. И опыт приобретен настолько огромный, что о нем говорят: «Такой попробуй перенять...»
Александр Тубельский:
«Школа полного дня – это новый
тип школы, и она представляет огромное
поле для эксперимента» |
Школа беспризорников и дворян
– Школа полного дня – идея не новая, – считает Александр Наумович Тубельский. – Такого рода типы учебных заведений появляются в разные периоды жизни общества и обусловлены прежде всего социальными причинами.
Возьмем Царскосельский лицей. Это заведение нужно было для воспитания лидеров общества, причем в совершенно определенном духе и определенного социального уровня – дворянства.
В годы революции подобные школы создавались потому, что появилось огромное число беспризорников.
В 60-е в нашей стране появились школы-интернаты. Сначала – как социальная необходимость, а потом в них стали видеть прообраз будущего.
Школы продленного дня существуют с 1957 года. Они были нужны для того, чтобы обеспечить надзор за детьми, пока мама на работе.
На что я обратил внимание, изучая историю таких школ в нашей стране и в других странах? Довольно явная тенденция. Возникнув по общественной потребности, эти образовательные учреждения постепенно стараниями педагогов становились некоторым типом образовательных учреждений, где по-иному был устроен образовательный процесс, где рождались педагогические идеи. Скажем, Макаренко мог бы просто содержать колонию. Но сколько родилось разных идей в организации коллективов, во взаимоотношениях, в деятельности! Кто ему велел заниматься этим? Это он придумал сам.
Из обычных школ продленного дня в 60 – 70-е годы старанием известного педагога Э.Г. Костяшкина и его коллег выросло несколько школ полного дня.
Их педагогическая эффективность была настолько очевидной, что сам Костяшкин связывал их развитие с прообразом школы будущего. Однако из школ полного дня и их прототипа к середине 80-х годов ни одной не осталось...
Разнообразие единого
– Главный вопрос, который задают себе те, кто решил сделать свою школу школой полного дня: чем она отличается от обычной продленки?
«Мы готовы со всеми сотрудничать
и вместе обсуждать, какой быть
школе полного дня» (на встрече
с участниками Дня школьной администрации
педагогического марафона Издательского
дома «Первое сентября») |
Варианты ответов разные, но все они верные: здесь учебно-воспитательный процесс длится и в первой половине дня, и во второй; необязательно выполнять домашнее задание в школе; действует единое расписание с 8 утра до 7 вечера; школа развивает и воспитывает учащихся; обеспечивается бесплатное питание; развивается самостоятельность учеников; нет постоянных групп; развито самоуправление; вокруг почти домашняя обстановка; полнее используются возможности дополнительного образования; создается платформа для совместной деятельности с семьей; идет работа по снижению агрессивности в детской среде, о чем много говорят физиологи и психологи; обеспечен присмотр за безопасностью ребенка, что в нынешних условиях очень актуально...
Есть еще много серьезных образовательных и социальных проблем, которые можно решить за счет школы полного дня. Я убежден: за эту самую школу нужно браться. И мы готовы со всеми сотрудничать и вместе обсуждать.
А школы с продленным днем пусть остаются – это нормально. Школа полного дня – это новый тип школы, новый тип образовательного процесса, и она представляет огромное поле для эксперимента.
Совершенно очевидно, что школам полного дня следут быть разными, но при этом сохранять нечто цельное.
У школы, расположенной в «спальном» районе, свои функции и собственная организация учебного процесса: ребята не могут ездить в центр города и вся образовательная работа сосредотачивается здесь. В школе же, находящейся в центральном районе, где масса музеев, театров, парков, было бы смешно держать детей в рамках школьного двора.
Школы повышенного типа (гимназии и лицеи) тоже составляют особый тип полного дня.
Особыми будут школы в рабочих районах и т.д.
Зависит модель полного дня и от традиций самого образовательного учреждения, потому что у каждой школы есть своя история, устоявшиеся ценности. Директора прекрасно знают, что это так просто не выбросишь. Новая идея перерабатывается коллективом под эти условия. Мне, например, когда двадцать лет назад я пришел в школу – хорошую школу, пришлось очень трудно с инновационными идеями: «Нет, у нас так не принято...» Почему не принято – не аргументировалось.
А типы зданий? Я уверен, что значительное число школ полного дня располагается в зданиях модели «самолетик». Я и сам в таком работаю. Конечно, те, кто строил «самолетики», ни про какой полный день не думали – узкие коридоры, отсутствие маленьких помещений... Здание не приспособлено к жизни детей, и надо что-то делать, как-то решать вопрос с реконструкцией – например, делать пристройку клубного типа. Разумеется, в больших нынешних школах – совершенно другие возможности.
Задание – быть свободным
– Начальная школа у нас на полном дне уже лет восемь. В прошлом году мы начали работать с пятыми и шестыми классами. На будущий год на полный день перейдут седьмые. Если переходишь на полный день, это надо делать постепенно: нельзя заявить девятиклассникам, что они теперь должны сидеть в школе каждый день до вечера.
«Наиболее сложная штука –
самостоятельная работа. Мы убеждены,
что в школе полного дня проект, который
ты выполняешь, важнее домашнего задания» |
Режим работы – с восьми утра и... Школа всегда открыта до 9, 10, а то и до 12 ночи. По нашим школьным законам, до 18 часов ты можешь быть в школе свободно – независимо, в «полном» ты дне или нет. Приходить в школу позже можешь только тогда, когда есть взрослые.
Классно-урочная система не обеспечивает в школе полного дня целостную жизнь и деятельность ребят. Поэтому в «Школе самоопределения» четыре типа образовательных занятий.
Во-первых, уроки. Во-вторых, кружковая работа. Кружок – это коллектив с более или менее постоянным составом и с обязательным конечным результатом: для кружка по «изо» – выставка, для театрального – спектакль и так далее.
Третий вид занятий, напротив, не подразумевает обязаловки. Это свободное образовательное пространство, куда ты можешь прийти только тогда, когда хочешь. Мы в своем «самолетике» многого не смогли сделать. Но тем не менее открыли медиатеку: стоят компьютеры, библиотечные стеллажи. Там проходят уроки, а есть время, когда ты можешь туда прийти и копаться с тем, что тебе интересно. Отдельный кабинетик – видеотека. На втором этаже мы закрыли рекреацию и сделали просторную библиотеку. За это меня припугнули прокуратурой: «Вы ухудшили содержание детей, перекрыв рекреацию». А по-моему, я улучшил их содержание.
В любое время ты можешь попасть в спортивный комплекс. Для малышей в рекреации создали отдельный спорткомплкс. Мы восемь лет думали, как сделать его безопасным, чтобы там не надо было ставить постоянного наблюдателя за ребятишками. Придумали. И это не так дорого сделать. Недавно приходили директора школ, показывал им: «Берите». Я убежден, что не физиотерапию надо проводить – в школах мы все равно не вылечим детей. Надо обеспечить их двигательным режимом и внутренней свободой. Во дворе – такой же комплекс, но по-другому сделанный.
Школа полного дня дает повод объединиться
родителям и детям
|
Отведено пространство театральное, в котором ставятся и большой спектакль, и сценки со скетчами.
В этом свободном пространстве в распоряжении детей кабинет, где они делают все что угодно: начиная от лежания в гамаке и заканчивая различными ящиками для опытной работы и конструктором «лего». Мы сделали спускающиеся с потолка платформы, на которых ребенок начинает строить что-то из конструктора, потом, устав или передумав, поднимает ее наверх – и поделка ждет его дальнейшего прихода.
Будем еще что-то открывать, хотя это и трудно осуществить в школе-«самолетике».
Важно понимать, что свободное пространство дает детям выбор. К примеру, в начальной школе у нас один день в неделю вместо уроков в своем классе все ребятки расходятся по выбранным ими самими студиям. Причем не факт, что если ребенок в пятницу был в этой студии, то в следующую пятницу он обязательно должен пойти туда же. Я видел школы полного дня, где 6 «Б» всегда по понедельникам ходит в кружок танцев. «А как же? – говорят мне. – Единое расписание!» Но если я не хочу танцевать вообще или не хочу танцевать в понедельник? Строить работу исходя из интересов ребенка, заниматься «ребенкоцентризмом» – особенность школы полного дня.
Коллеги часто задают мне вопрос: как удается учитывать все эти свободные перемещения в расписании? У нас есть расписание на каждый день. Вверху дан перечень кружков на определенный день. Указаны свободные пространства: спортзал открыт для всех желающих тогда-то, медиатека – по средам и пятницам. Ребятам младшего возраста помогает составить расписание воспитатель, но оно остается предполагаемым. Оно будет на сегодняшний день или на неделю, но его нельзя делать постоянным: «Вот расписание на полгода для твоего класса». Мы ничего от этого не выиграем, кроме протеста ребят. Будет один лишь вид, что у нас все они занимаются по интересам и развиваются.
Наконец, четвертый тип занятий – когда-то он назывался самоподготовкой. Сегодня мы говорим – самостоятельная работа. Это наиболее сложная штука. Мы убеждены, что не домашние задания надо делать в школе полного дня, а работать самостоятельно. И работа эта иногда связана с тренингом, а часто с проектом, который ты выполняешь.
Самостоятельная работа учеников – наименее проработанная учителями сторона. Как часто получается? Пусть мои ребятки сегодня упражнения сделают, а я буду сидеть перед ними. Нет! Это, учитель, делай, пожалуйста, на уроках, а во второй половине дня давай детям другие задания – чтобы там была полнота жизни. Я видел в одной школе, как команда девятиклассников обсуждала проблематику пьесы Чехова. Уверяю вас, это совсем не было похоже на обязательное домашнее задание...
У себя в школе мы особо следим за прогулками. Бывало, что дети заигрывались в школе во что-то интересное, а у них уже синяки под глазами. Теперь обязательно полтора-два часа ребята должны быть на воздухе.
Бесценные уроки
– Какие возможности открывает школа полного дня?
Именно в этих условиях ребенок, особенно в подростковом возрасте, получает опыт самостоятельного действия, самостоятельного выбора, пробы сил.
В школе полного дня очень проблематична, но интересна работа с родителями. В нашей школе много лет, даже несмотря на нынешнюю угрозу терроризма, родители ходят свободно. Единственное требование – раздеться. Они могут прийти на любой урок (естественно, не вырывая учителя во время урока). Есть родители, которые с удовольствием по пятницам ведут в начальной школе секции. Не надо на целый год, но поучите детей месяц плетению макраме – и всё. Потом придет другой родитель... И, конечно, очень важно, чтобы, скажем, на субботу или воскресенье школа выдавала бы нечто такое, что объединяет родителей и детей. Пишем сочинение «Как я провел лето» – и тут же маму просим написать, как провела лето она. Потом в классе читаются два варианта, и получается: на одной и той же даче у мамы и ребенка возникли совершенно разные впечатления. То есть появляется повод для обсуждения, общения друг с другом.
«Надо обеспечить детей двигательным
режимом и внутренней свободой»
|
Еще один аспект работы школы полного дня – борьба с детской агрессией. В начальной школе – всё замечательно, а потом агрессия начинает нарастать. Мы с вами видим ее проявления и знаем, что их нельзя подавить никакими уроками этики и основ безопасности жизнедеятельности. Эту агрессию можно не подавить, а выжать – за счет правильной организации групп детского коллектива, основанной на толерантности. А для этого надо работать. Я глубоко убежден: пока не создадим атмосферы гуманности, спокойствия, пока у ребят не будет интересной работы, ничего сделать не удастся. Средоточие ребят в школе полного дня без выхода из школы, как это в инструкциях написано, на мой взгляд, агрессии лишь прибавит. Там, где неумело взялись за школу полного дня, подростки вылезают из всех дырок этой школы, что объяснимо. И тут никаких милиционеров, ни надзирателей не хватит – ребята будут бежать: ведь им надо выскочить из школы, чтобы как-то проявить себя и вообще ощутить воздух свободы. Школа полного дня, организованная на основе демократического уклада жизни, на фундаменте волеизъявления и свободного выбора, конечно, поможет снизить подростковую агрессивность.
Может решить школа полного дня и проблему перехода на новое содержание образования, когда в его основе не освоение учебных предметов, а помощь в становлении у детей универсальных умений. Над поисками условий для их формирования мы работаем около десяти лет. Мы поняли, что предметными уроками эту проблему не решить. А в свободных пространствах полного дня этот опыт наращивается быстрее. Что имеется в виду? Умение находить свой личностный смысл в том или ином тексте, умение создавать свой устный и письменный текст, действовать по алгоритму, создавать свой алгоритм деятельности и так далее. Всеми этими умениями почти невозможно овладеть в течение урочного времени, каким бы образом ты ни построил урок – 45 минут, два урока по 45 минут... Зато можно в условиях полного дня, где создана образовательная среда. И это совсем не то, что дополнительные уроки. Умения можно осваивать в игре, в поездке, в свободном сидении в медиацентре с компьютером, в общих делах, на спортивном снаряде, в коллективной творческой деятельности... Уроки плюс обед, плюс прогулка, выполнение уроков, а потом всякие случайные кружки – это вряд ли что-то даст. Если бы меня спросили: «Что ты схватился за эту школу полного дня?» Я бы сказал: как раз потому, что ребятам в школе полного дня дается этот опыт наращивания универсальных умений.
Ведутся споры, что школа полного дня лишает детей общения с социумом: они лишний раз никуда не пойдут, что-то не увидят, с кем-то не пообщаются. Они имеют лишь то, что им предложено. Я с этим абсолютно согласен. В том, что мы ограничиваем социальный опыт ребенка, таится серьезная опасность, особенно в условиях мегаполиса. Хуже нет инструкции: каждую минуту дети в школе – их считают по головам. Я пытаюсь доказать вред: через 10–20 лет мы вдруг увидим ребят, которые не приспособлены к жизни – в привычном коллективе работают, а вне его ничего освоить не в состоянии. Зачем такие люди в современном обществе?! И поэтому отдельная часть наших поисков – это как связать ребенка с макроструктурой. Существуют самые разные варианты. Много чего внешкольного можно придумать!
Например, сейчас мы участвуем в проекте, когда ребята ездят по домам, записывают воспоминания тех, кого в войну детьми угнали в Германию. Это совершенно за¬крытая страница нашей истории, про этих людей никто никогда не писал.
Кроме того, дети ездят во внешкольные учреждения. Другой вопрос – безопасность. Кстати, в решении коллегии Московского департамента образования записано, что школьные автобусы в первую очередь предоставляются школам полного дня.
Для постижения мегаполиса наши дети уходят на социальную практику в разные фирмы на две недели.
Но по этому вопросу еще много непроработанного, и это меня сильно беспокоит. Ребенок в мегаполисе, но в школе полного дня... Как это связать?
Школа из подполья
– Школы полного дня подстерегают всем известные трудности: деньги и бюрократия.
Когда мы в прошлом году пытались восстановить по России следы школ полного дня прошлых лет, то увидели: ни одна из них не сохранилась. Некоторые директора откровеннио говорили так:
– Мы вообще-то школа полного дня, но подпольно.
– Как – подпольно?
– Ну, числимся обычной школой или школой с продленкой. Иначе нельзя: замучают инструкциями, проверками...
Заметьте, они не называли в первую очередь отсутствие финансирования, что, несомненно, важно для нашей школы. Они называли формализм. Нормативные материалы никак не согласуются с реальной школой полного дня. Яркий пример: до сих пор школы полного дня рассчитываются по таким показателям: не менее 80 процентов учащихся 4–8-х классов должны быть охвачены полным днем. Но не всегда получались эти 80 процентов!
Из трудностей, стоящих преградой на пути людей, которые хотели бы организовать школу полного дня, – несправедливая оплата труда. Воспитатель школы полного дня получает за 30 часов своей работы столько же, как если бы он работал в обыкновенной продленке, – почти в два раза меньше, чем учитель.
Начальник окружного управления образования на московской коллегии говорила: «Школа полного дня – это дорогое удовольствие». Дорогое удовольствие! Слава Богу, мы пока с родителей не берем, тем более у нас есть такие родители, с которых ничего и нельзя взять. Но я думаю, Москва свои доходы пусть тратит на людей. А если школы полного дня кому-то кажутся излишне дорогими, то давайте не будем выдавать за новый тип те учебные заведения, где работает только простая продленка. В школах полного дня идет тяжелая работа – и за нее надо платить больше.
Всех поразили итоги наших школьников в международном исследовании PISA, когда мы оказались почти на 30-м месте и обогнали, кажется, только Уругвай. Как отреагировали в Сингапуре чиновники от образования, когда узнали, что их школьники на первом месте? Они буквально заплакали: как жалко, нам теперь парламент сократит расходы на образование – раз все так хорошо, зачем много давать? Немцы, узнав, что они на одном из последних мест, побежали требовать ассигнований и получили их. В России после провала сказали: «У них методика тестирования неправильная». Я 42 года в образовании, и 42 года, вместо того чтобы обеспечить материально, я слышу о «неправильных методиках».
В Москве эти школы худо-бедно снабжаются, в частности обеспечиваются бесплатным питанием. В других территориях России этого нет. Я недавно ездил в Томск. В местном бюджете нет средств, а необходимость в школах полного дня есть, и люди готовы создавать школы за родительские деньги.
Остро стоит вопрос с кадрами. Меня спрашивают: «Где вы ищете воспитателей?» Отвечаю: там же, где и вы. Их тяжело искать. Одно время мы были в совершенном тупике. Собирались совершить десант в наши педагогические институты. Но пришли выпускники нашей школы. Вообще в московских школах появляется молодежь: то ли у нас материально стало чуть-чуть лучше, то ли у них – чуть-чуть хуже.
Мы никакого дополнительного финансирования не получаем, но я учителям выделяю премии, делаю какие-то поощрения.
Другой вопрос, что воспитателей полного дня надо готовить – как и на студенческой скамье, так и по линии повышения квалификации. То, что переподготовка учителей нужна, – это не подлежит обсуждению: без этого в школе полного дня они не справятся. Однако сейчас такая учеба будет фикцией, поскольку некому учить – надо сначала разработать все эти модели. Я помню, как мои воспитатели продленного дня на год ушли в институт усовершенствования. Там им такое наговорили, что я потом реанимировал их целый год!
А сколько бюрократии! Что писать в школе полного дня?! Ты с детьми должен работать! Требуют писанину: план, дневник воспитателя школы полного дня, расписание, подготовка к проверке, журнал и так далее. Что за страна бумагомарателей такая? Кто-то же должен работать с детьми!
...Два года назад в Москве было объявлено о 120 школах полного дня. В прошлом году их стало 240, сейчас – 248. На коллегии в Московском департаменте образования обсуждался вопрос: увеличивать и дальше это количество или будет продуктивнее попытаться разобраться в том, что есть. Я выступил с предложением остановиться и изучить опыт всех школ полного дня, укрепить педагогическую базу, найти материальное обеспечение, чтобы четко понять, куда потом двигаться.