Задача школы — дать инструмент
для дешифровки мира

Иногда кажется, что слово «культурологический» было в нашем образовании всегда. Сегодня многие школы пытаются выстраивать учебный процесс в контексте культуры. Однако было бы иллюзией думать, что у нас сформированы традиции подобного подхода к образованию. Раньше в школах и слыхом не слыхивали о культурологическом подходе в образовании, ограничиваясь походом в музей в очередные каникулы. Сейчас же оценка качества образования все чаще включает в себя умение работать с информацией, способность к диалогу, самостоятельной творческой работе. Именно этому вот уже 12 лет пытаются учить в МОУ гимназия № 212 Екатеринбурга.

В Концепции и программе образовательной деятельности гимназии еще десять лет назад было дано такое определение: «культурологический подход предусматривает овладение знаниями и навыками, формирование теоретического мышления через личностное самоопределение и культурную самоидентификацию». Здесь считают, что на философском уровне это означает овладение системным мышлением и системным мировоззрением как необходимыми качествами современного человека.

Год за годом выстраивая такую концепцию гимназии, ее директор – Расим НАЗИПОВ – убеждался, что только создание для учеников ситуации «проживания» или «переживания» знания в обстановке «хочу знать» вместо «надо знать» способно влиять на становление творческой, саморазвивающейся личности. Об этом, а также о новых финансовых условиях, в которых оказались сегодня школы, и возможных путях решения проблемы – наш разговор.

– Что вы вкладываете в понятие «культурологическое образование»?

– В моем понимании обучение должно быть культурологичным в том смысле, чтобы соответствовать культуре своего времени. Особенно в такое динамичное время, как сейчас, когда (согласно последним подсчетам) объем информации за год увеличивается вдвое. И если, допустим, во времена Яна Амоса Коменского можно было фактически научить учеников видеть картину мира за счет школьных системных предметов, то сейчас становится ясно, что учащихся нужно не тренировать на запоминание, а учить работать с информацией, обучать способам обучения и так далее.

Веление времени – пересмотреть требования к результатам обучения; усилить диалогический характер гуманитарного образования, знакомя школьников с разными, порой противоположными точками зрения на события истории и жизни общества, на явления искусства; оставить учебное время для развития творческих способностей за счет сокращения содержания образования по каждой дисциплине – вот задачи ближайшего дня, которые постепенно приведут нас к созданию иной модели образования.

Замечу, что эти принципы во многом заложены в системе развивающего обучения и еще в нескольких программах, близких к ней. В нашей гимназии, например, детей с начальной школы и до пятого класса учат по системе развивающего обучения.

– А на какой основе вы выстраиваете содержание образования в средней и старшей школе?

– Если говорить в целом, то мы пытаемся выстраивать содержание образования на основе тех программ, которые ориентированы на культуру современного общества. Вот уже десять лет мы работаем, например, по программе преподавания литературы Н.Д.Тамарченко и Л.Е.Стрельцовой. Она рассчитана на углубленное изучение литературы, и, хотя программа прошла необходимое лицензирование и проверки, в Минобразования ее не очень приветствуют. Она на самом деле, конечно, не простая и далеко не каждый учитель может по ней работать, но она исключительно интересная. На протяжении всех десяти лет обучения в школе ребята не теряют интерес к литературе и в результате становятся образованными читателями, любящими литературу и разбирающимися в ней.

Второй важный момент – это целесообразность того или иного подхода. Очевидно, что с детьми нужно работать, используя способы, адекватные их возрасту. Мы, скажем, активно трудимся с подростковой школой. Это – особая, я бы сказал даже кропотливая, работа. Потому что подросток в принципе закрыт для обучения. У него появляются другие цели. Ему нужно самоутверждаться, учеба отступает на второй план (я говорю, конечно, в общем, потому что всегда есть исключения). Здесь было бы идеально сыграть на предыдущей, игровой, деятельности подростка. Если бы такой подход удалось кому-то изобрести – это стало бы величайшим достижением.

За годы работы нам удалось создать в гимназии собственную модель образования. У нас есть некое культурологическое пространство, сформированное внутри самой гимназии, вокруг нее есть некое информационное образовательное пространство и, кроме того, еще и пространство социума. У каждого из этих пространств есть свои ценности. Наши дети принимают это и дорожат ими. Могу сказать, что уходят от нас достаточно образованными и культурными людьми.

– В чем это заключается? Каков итог их обучения в вашей гимназии?

– Могу сказать, что девяносто девять процентов выпускников поступают в вузы не только в нашей стране, но и за границей. Скажем, в прошлом году наш ученик сдал экзамены в один из колледжей при университете в Новой Зеландии. Он там учится и одновременно является администратором нашего сайта. У него в колледже по расписанию двенадцать часов английского языка, но он, еще учась в нашей гимназии, сдал международный экзамен по этому предмету, поэтому у него остается время заниматься нашим сайтом. А ведь сайт у нас один из самых активных и посещаемых в Уральском регионе: ребята общаются, спорят. Обсуждают даже горячие темы вроде чеченской войны, причем на равных со своими педагогами.

Но главное даже не в этом. Мы постоянно говорим с ребятами о том, что пространство за стенами нашей гимназии, за нашим городом огромно. Там кипит жизнь, и нужно готовиться к диалогу с ней. Не адаптироваться, а именно находить возможность диалога. Это значит, надо иметь свою позицию, уметь работать с позицией другого, аргументированно убеждать соседа в своей правоте. Эта идеология была положена в основу гимназии.

Как-то, готовясь к экзамену по французскому языку, в одной статье наших западных коллег нашел я такую мысль: информацией напичкать невозможно, но можно давать детям в руки такие инструменты, которые помогали бы им дешифровать окружающий мир. Эта мысль мне очень близка. Подросток занимается как раз дешифровкой, распознаванием того, что стоит за тем или иным явлением в жизни.

Мы пытаемся вооружать детей такими инструментами-способами, благодаря которым они могут адекватно ориентироваться в жизни. Думаю, что это один из наших главных результатов.

– Поскольку речь идет о культурологической модели образования, обратимся к предмету «Мировая художественная культура». Какое место он занимает в вашей школе?

– С самого начала в нашей школе не было такого предмета, как МХК. Мы преподавали детям, например, по авторскому курсу «Всемирная история культуры» С. и Н. Куницыных. Сегодня курс называется более кратко – «Культурология», разработал и веду его я. Мы с детьми рассматриваем такие взаимосвязи, как культура и природа, культура и религия, культура и политика. Например, в период предвыборной кампании я строю свои уроки так, чтобы рассматривать культуру и политику одновременно. Это хорошо сочетается с реальной жизнью. Можно устроить увлекательные дискуссии на тему, что есть культура в политике, а что таковой не является. Именно в рамках этих уроков мы с ребятами ходим в штаб-квартиры разных партий, отчего дети приходят в полный восторг. Ребята задают вопросы, партийные деятели с удовольствием обо всем рассказывают – бывает, что встречи проходят достаточно эмоционально.

Я считаю, что курс культурологии должен быть практико-ориентированным. Если говорим об искусстве, надо идти на выставки, если касаемся религии, то стоит посетить культовые места. При этом, на мой взгляд, «встречи» с культовыми вещами должны носить светский, культурологический характер.

Думаю, что этот курс научит ребят воспринимать жизнь во всем ее разнообразии, учитывать разные точки зрения и помнить, что культура сопровождает тебя повсюду. При таком подходе курс становится интересным и живым.

– Видимо, ваша гимназия – исключительно открытая система…

– Да, мы стараемся быть открытыми. Скажем, наша гимназия с 1997 года является школой ЮНЕСКО. Кроме того, мы активно работаем с японским фондом и вошли в справочник японского фонда по образовательным организациям в мире, так как японский язык у нас преподается уже более десяти лет. За это время многие наши педагоги ездили бесплатно по путевке этого фонда в Японию – знакомиться с японской образовательной системой. Весной 2002 года мы стали федеральной экспериментальной площадкой, осенью 2004 – базовой площадкой Института развития регионального образования. Мы проводим региональные семинары и всероссийские конференции, в этом году уже состоялась четвертая всероссийская конференция «Культурологический подход в образовании».

Достижения есть, но еще больше планов. Однако после выхода августовских поправок в Закон РФ «Об образовании» руки опустились, захотелось перестать бороться с проблемами в системе образования и уйти работать в другое место, подальше от школы…

– Да, похоже, школу в очередной раз ждут непростые времена.

– Более чем непростые. Я, скажем, принадлежу к тому типу директоров, которые сами хотят отвечать за свои действия и нести всю ответственность, в том числе и ответственность за некоторую свободу. И, учитывая это, мы оказались в очень неприятном положении. Ведь большинство энергичных, прогрессивных директоров в России имели свои собственные бухгалтерии и возможность эффективно распоряжаться и работать как с бюджетными средствами, так и внебюджетными. Надо заметить, что в ходе совещаний, проходивших в управлении образования, к школам со своими расчетными счетами у бухгалтерии гороно, как правило, замечаний не было.

Теперь получается, что казначейство будет брать всю ответственность на себя, будет увеличиваться штат бухгалтерии – система на глазах становится более громоздкой. Сейчас у нас в городе переходный период, и окончательный переход всех внебюджетных средств в казначейство состоится в 2006 году. Но уже сегодня мы сталкиваемся с проблемами: то у них программа «виснет», то что-то потерялось, то надо плюс к электронному платежу все равно привозить им бумажное подтверждение и так далее. В результате я как директор нахожусь в постоянном напряжении.

В свете последних поправок, школам, не согласным с новой ситуацией и желающим заниматься какой-то дополнительной образовательной деятельностью, предлагается перейти в ранг образовательных организаций, которые автоматически становятся негосударственными. Но внятных ответов на вопросы, которые возникают в этой сфере, мы тоже пока не получили.

Если бы правительство сказало, что готово в два-три раза увеличить финансирование, поднять нам зарплаты, допустим, до ставки чиновников, но при этом мы должны будем отказаться от деятельности с платными и образовательными услугами, от другой нашей возни с копейками, – я бы с удовольствием, честно говоря, отказался. Лучше бы я углубился в образовательный процесс, занялся бы другими, неэкономическими, вопросами в школе. Но пока выбора для той прослойки людей, которые за последние восемь–десять лет научились работать самостоятельно, практически нет.

– Видите ли вы какие-либо пути влияния на сложившуюся ситуацию?

– Во-первых, нужно создавать общественное мнение, стремиться к диалогу с властью. Ведь педагогическая общественность повела себя на выборах очень пассивно. Я предлагаю идею создания некой общественной организации – вроде педагогической думы, где можно будет осознанно формулировать свои требования и знакомить с ними общественность. А еще, думаю, стоит поддерживать именно тех кандидатов, которые будут защищать интересы педагогов, работников культуры и здравоохранения, и с ними заключать какие-то соглашения о поддержке. Другого выхода у нас нет.

А во-вторых, хватит уже иллюзий по поводу успехов нашего образования. Последние исследования PISA показали, что по грамотности и чтению мы занимаем восьмое место от конца среди 40 наиболее развитых стран мира, по математике чуть лучше – 30 место среди 40 стран и по естественным наукам примерно на том же уровне. Очевидно, что о нашем лучшем в мире образовании надо уже забыть! И власть должна понять, что образование –дорогая вещь и от того, как оно финансируется, зависит место, на котором находимся мы в мире.

Беседовала Яна САРТАН,
Москва – Екатеринбург – Москва