Психология управления

Управление побуждениями: мотивационный менеджмент в школе и в жизни

Окончание. Начало см. № 2/2005

На поводу у природы или у наставника?

С древнейших времен многие великие умы занимал вопрос: если поведение человека во многом направляется теми же побуждениями, что и у всех прочих живых существ (подобно братьям нашим меньшим мы стремимся насытиться, продолжить свой род, избежать боли и т.п.), то в чем же тогда состоит его человеческая сущность? Разнообразные суждения на сей счет высказывались со времен античности. Первое же более или менее развернутое учение о мотивации можно найти в трудах Фомы Аквинского, который сформулировал представление об инстинктах. Инстинкты понимались им как «целеполагающая энергия, заложенная в животном природой или Создателем, необходимая для того, чтобы живое существо могло достигнуть целей, полезных для его самосохранения или сохранения его вида, и избегать обратного». У людей, полагал Аквинат, инстинктов нет – наделенные душой и рациональным мышлением, они способны отвечать за свои действия. Иными словами, были предложены две разных теории мотивации: одна – для животных, другая – для людей. Последующее развитие научной мысли так или иначе вращалось вокруг этой двойственности.

До сего дня наибольшее влияние на психологические исследования мотивации оказывает вековой давности учение З. Фрейда об инстинктивной природе человеческих побуждений. Основоположник психоанализа, рассматривая проблему потребностей и мотивов, считал источником мотивации инстинкт сохранения вида и индивида и трактовал потребности как энергетические потенции. В отличие от биологов, считавших, что инстинкты служат не только источником энергии для поведения, но и придают ему направленность, Фрейд определил инстинкты как источник энергии, полагая, что направленность поведения задается рядом принципов познания и научения. Когда энергия, связанная с одним из инстинктов, возрастает до определенного предела, она становится для человека источником напряжения. Чтобы избавиться от этого напряжения, человек стремится подобрать соответствующую цель. Фрейд предположил, что каждый из инстинктов вызывает у человека свои представления о цели. Но, по мнению Фрейда, люди могут замещать цели, рассеивая таким образом часть принадлежащей им энергии. В ходе индивидуального развития у человека может возникнуть ассоциация некоторых целей с получением наказания, и тогда они оказываются блокированы. В этом случае человек может научиться составлению альтернативных планов достижения данных целей, этот процесс ведет к развитию Эго. Но если Эго развито недостаточно или запреты, ассоциируемые с целью, слишком сильны и жестки, человек может перенаправить энергию, пустив ее путем, позволяющим снизить напряжение, но не приводящим к достижению соответствующей цели. Напряжение, однако, не разряжается и обречено время от времени проявляться в невротических симптомах. Для их устранения Фрейдом и предложен соответствующий метод выявления условий, которые сопутствовали возникновению страха и вины.

Это, разумеется, крайне поверхностное и упрощенное толкование мотивационной концепции, развиваемой в психоанализе. В наши дни доступно множество психоаналитических работ, подробно раскрывающих данный подход. И надо признать – подход весьма интересный и полезный: невозможно отрицать, что далеко не во всех своих побуждениях человек отдает себе отчет и вскрытие глубинной подоплеки человеческой мотивации позволяет многое прояснить в подлинном характере человеческой натуры. Иное дело, что в конкретной педагогической практике такой подход малопродуктивен. Вся психоаналитическая педагогика – это по сути дела педагогика воспитания, причем, по признанию многих специалистов, довольно субъективная и односторонняя. Решение всего многообразия педагогических проблем, особенно учебных, на базе одного лишь психоаналитического подхода практически невозможно.

В противовес этому подходу в рамках поведенческой психологии проблема научения выводится на первый план. Теоретики бихевиоризма предположили, что биологические факторы служат источником энергии для поведения, но его направленность определяется главным образом научением. Проще говоря, люди делают не то, что «хотят», а то, чему научены. Причем если они чему-то недоучились или научились неправильно, эта проблема поправима за счет использования соответствующих приемов. Самое доходчивое изложение этого подхода можно найти в книге К. Прайор с эпатирующим подзаголовком «Руководство по дрессировке животных и людей». И хотя впечатляющий эффект дрессировки легко наблюдать в цирке (а то и в иной школе!), универсальность такого подхода кажется очень спорной. В самом деле, с помощью известного метода можно и зайца научить зажигать спички. Но нужно ли это зайцу? Да и жалко бедного зайца. Не говоря уже про человека…

Не хлебом единым

В середине ХХ в. со всей очевидностью обозначилась ограниченность трактовки побудительных сил человеческого поведения в рамках теории инстинктов и теории научения. Альтернативой этим направлениям выступила «третья сила» в мировой психологии – гуманистическая психология, снова, уже в который раз заострившая проблему поиска собственно человеческого в человеке. Ведущий представитель этого движения А. Маслоу весьма скептически оценивал объяснительные возможности как глубинной, так и поведенческой психологии. В частности, он писал: «Что белая крыса не человек – избитая истина, но, к сожалению, об этом приходится говорить снова, так как часто результаты экспериментов с животными рассматриваются как основа теоретизирования по поводу природы человека».

Свою собственную концепцию мотивации Маслоу изложил в классическом труде «Мотивация и личность» (1954). Предложенная им «пирамида потребностей» (иерархическая модель надстраивания высших потребностей над низшими) упоминается в сотнях учебников и даже в сборниках психологических шпаргалок, и нет никакой нужды подробно рассматривать ее еще раз. Обратим внимание лишь на один важный аспект теории Маслоу, почему-то не отраженный в большинстве учебников, не говоря уже о шпаргалках. Пирамида Маслоу даже на первый взгляд далеко не безупречна: из иерархической модели мотивации следует, что высшие потребности могут актуализироваться лишь по мере удовлетворения низших, базовых, а это вовсе не бесспорно. Ведь собственно человеческое в человеке, наверное, в том и состоит, что он способен ради высших целей пойти на многие лишения, пренебречь безопасностью ради любви, предпочесть скудный рацион непризнанного творца сытной пайке халтурщика и т.п. В конце концов, ни одна крыса не способна взойти на костер ради своих убеждений (просто по причине отсутствия последних), тогда как в истории рода человеческого такие примеры не редки.

Осознав уязвимость своей модели, Маслоу в более поздних работах ее пересмотрел, акцентировав подразделение потребностей всего на два класса – Д-потребности (дефицитарные, или насыщаемые) и Б-потребности (бытийные, не насыщаемые в принципе). Это почему-то забывают многие нынешние апологеты Маслоу, завороженные подкупающей геометрической стройностью пирамиды. На самом деле ключевым для гуманистической психологии выступает вопрос, поставленный еще средневековыми богословами и в ХХ веке заостренный Эрихом Фроммом: «Иметь или быть?». По большому счету, все потребности делятся на стремление что-то получить и кем-то стать. И, наверное, недаром сборник «Современная психология мотивации» начинается статьей Д.А. Леонтьева, посвященной понятию самоактуализации.

Увы, закономерности человеческих побуждений, выведенные из наблюдений за самыми достойными представителями человеческого рода, практически невозможно подтвердить на массовой выборке. Да, человек способен броситься на амбразуру. Но всякий ли? Скорее один из тысячи, а то и из миллиона. И в исследовании массовой выборки его поведение будет выглядеть артефактом. Науку же интересуют факты, а не артефакты. В «Истории современной психологии» Д. и С. Шульц читаем: «Теория самоактуализации поддается лабораторным исследованиям довольно слабо, а в большинстве случаев – и вовсе не подтверждается».

Кто я такой?

Американские ученые предложили новую теорию мотивации человеческого поведения. Грубые материалисты сводят человеческое поведение к двум-трем стимулам – таким, как удовольствие, боль и инстинкт выживания. Но так ли это? Когда-то Зигмунд Фрейд подвел все человеческие стремления к единому знаменателю – либидо, исходя из чего большинство современных теоретиков «науки о душе» утверждают, что разнообразные устремления в равной степени свойственны всем людям. Абсолютно новую, опровергающую подобные постулаты теорию предложил профессор психологии и психиатрии американского университета Огайо Стивен Рейсс. В течение пяти лет он проверял и обосновывал свою концепцию, после чего опубликовал результаты исследований в книге, которая называется «Кто я? 16 основных желаний, которые мотивируют наши поступки и определяют нашу личность».

Итак, что же это за основные желания, которые, по словам американского ученого, «руководят нашими повседневными действиями и делают нас такими, как мы есть»? Это власть, независимость, любознательность, одобрение, порядок, экономия, честь, идеализм, общение, семья, положение в обществе, месть, любовные отношения, еда, физические упражнения и спокойствие. Давайте попытаемся обуздать свое скептическое отношение к предложенному перечню и не станем стараться сразу же разбить «в пух и прах» эту теорию. И вот почему: присмотритесь, ведь по крайней мере четырнадцать из шестнадцати предложенных стимулов имеют генетическую основу. Это уже доказано современной наукой. Только стремление к идеалу и одобрению, по-видимому, не связано с наследственностью. Для того чтобы выделить перечисленные желания-стимулы, Стивен Рейсс провел исследование, охватившее более шести тысяч человек. «Комбинация этих стимулов и их расстановка по приоритетности – это именно то, что делает личность неповторимой», – утверждает ученый. Возможно, рассмотрев, как отличаются люди по своему отношению к шестнадцати основным желаниям, даже отъявленные скептики будут вынуждены согласиться с утверждением американского исследователя, что «каждый из нас индивидуален в гораздо большей степени, чем обычно считают психологи». К тому же ученый из Огайо выяснил, что «большая часть основного перечня характерна и для животных и, похоже, имеет значение для выживания». Что, как не этот факт, характеризует исключительную важность предложенных источников человеческих стремлений?

А теперь посмотрим на практическую ценность новой теории. К примеру, по словам Рейсса, образовательная система и в США, и в других странах построена на непонятной уверенности, что все дети любознательны (это и один из основных стимулов Рейсса) и имеют одинаковое потенциальное желание учиться. Почему же тогда даже очень развитые и талантливые дети зачастую интереса к учебе не проявляют? Наша образовательная система не принимает идеи, что кому-то не нравится учиться, – говорит Рейсс. Не все любознательны от природы, и родители таких детей должны понять, что природу личности ребенка им изменить не удастся. Видимо, столкнувшимся с подобными проблемами родителям потребуется найти тот приоритетный стимул, задействовав который удаст¬ся повернуть ребенка «лицом к образованию». В противном же случае останется только умерить уровень родительских ожиданий.

То же самое происходит и с другими названными Рейссом основными желаниями. Трудоголики много работают не потому, что хотят «убежать» от жизненных проблем, как это принято считать, а потому, что у них сильно природное желание добиться власти и положения в обществе. Но люди склонны примерять ситуацию на себя и считают, что можно сделать трудоголика более счастливым, заставив его работать меньше. Неумение понять индивидуальные различия вызывает проблемы во всем, начиная с семьи и заканчивая коллегами, – считает американский ученый. Даже зная, что другой человек имеет иные цели и ценности, мы не можем понять этого. Мы тратим неимоверные усилия, пытаясь изменить людей, которые не хотят меняться. Как же удалось ученому выявить, что именно эти шестнадцать стимулов – основные? Он вместе с коллегами составил более трехсот утверждений, которые относились к специфическим желаниям людей. Протестировав на согласие или несогласие две с половиной тысячи человек вопросами типа: «Мне нравится приобретать новые умения» или «Лучше потерять жизнь, чем потерять честь», исследователи провели математическую обработку данных и распределили ответы на 15 групп. А после тестирования еще тысячи человек анализ выдал и шест¬надцатый значимый стимул – стремление к экономии. На основании своей теории ученые из Огайо разработали тест, названный «Профили», который призван помочь в определении наших индивидуальных особенностей. И как бы мы ни относились к утверждениям Стивена Рейсса, предложенные им научные новшества уже нашли свое практическое применение. И если уж от попыток изменить нерадивых школьников, застенчивых людей и трудоголиков не уйти, лучше делать это «по науке».

Мотивы успеха

Давно замечено, что разные люди, совершая похожие поступки, могут руководствоваться при этом разными мотивами. Например, один поступает в вуз, чтобы удовлетворить жажду знаний, другой – чтобы иметь в будущем престижную работу, а третий – просто чтобы не отстать от товарищей. От того, какие побуждения движут человеком, во многом зависят его успехи. Действуя по инерции или за компанию, трудно рассчитывать на высокие достижения.

Любое человеческое побуждение может быть описано с той точки зрения, на какую общую цель оно направлено – достижение или избегание. Скажем, человек хочет создать семью для соединения с любимым или чтобы не остаться в одиночестве. Конечно же, в первом случае больше шансов на гармоничную и счастливую семейную жизнь. Избегание неприятностей окрашивает мироощущение в минорные тона, порождает тревогу и беспокойство, которые мешают радоваться жизни.

Если проанализировать наши устремления, можно заметить, что тот или иной мотив является для любого из нас преобладающим. Одни люди живут ради достижения: им хочется, чтобы в их жизни произошло что-то хорошее. И потому человек делает все возможное, приближая желанное событие. Другие, наоборот, постоянно боятся, что произойдет что-то неприятное. Каждый их шаг направлен на предотвращение опасности. Даже если это удается, человек не получает удовлетворения.

В качестве одной из важных характеристик личности психологи называют уровень притязаний. Он определяется степенью трудности тех задач, которые человек перед собой ставит. Это явление изучали с помощью интересного эксперимента. Испытуемым предлагался набор задач, которые якобы различались по сложности; выбрать разрешалось любую. Но поскольку говорилось, что на решение отпущено ограниченное время, экспериментатор мог произвольно прервать работу и сказать, что зада-ча не решена, либо, наоборот, терпеливо дождаться успешного решения. В ходе эксперимента выяснились интересные закономерности. Оказалось, что успех почти всегда побуждает выбирать следующую задачу потруднее, а неудача – наоборот, полегче. Но выявились и следующие индивидуальные особенности выбора. Люди, ориентированные на достижение, поначалу выбирали средний уровень трудности, а затем неуклонно стремились его превзойти. Люди, склонные к избеганию неприятностей, выбирали самые легкие задачи, менее всего грозившие неудачей, либо… самые трудные: ведь вероятную неудачу можно оправдать максимальной сложностью. Первых неудачная попытка не сильно выбивала из колеи, они продолжали наращивать усилия. Вторые после поражения опускали руки и снижали свои притязания до минимума.

Почти то же происходит и в повседневной жизни. Одни либо довольствуются крохами, либо грезят о явно несбыточном. Другие намечают реальные цели и движутся к их достижению.