Директорство:
не служба, а служение

Некоторые соображения о реформе образования

«Российская школа нуждается в реформировании, но не в компанейском, одноразовом и часто недостаточно продуманном, а в тщательно разработанном, многоэтапном, постепенном, с возможностью коррекции на основе учета результатов экспериментов, проб и ошибок», – таково мнение Леонида МИЛЬГРАМА, учителя с огромным опытом работы, который сегодня предлагает читателям свой взгляд на происходящее.

Крайне беспокоит ослабление внимания к содержанию образования, содержанию, которое всегда было сильной стороной российской школы. Ошибочной является явная ориентация на опыт школьного образования на Западе, и прежде всего на США, где уровень содержания школьного образования всегда был ниже, чем в России!

Вопрос содержания образования должен решаться на основе отбора необходимых понятийных представлений в каждой области научных знаний.

Представляется необходимым, чтобы прерогатива определения этого принадлежала РАН, ее ведущим институтам, не в качестве одного из экспертов, а как изначально определяющим ключевые позиции и понятия в школьных программах. РАН должна стать арбитром в неминуемых спорах при разработке образовательных стандартов и даже учебных планов (разумеется, это касается прежде всего старших классов, особенно профилированных). Недопустимо, например, резкое уменьшение часов по ведущим предметам: сокращается количество часов по математике, литературе, преподавание биологии и географии сведено до одного урока в неделю.

Ученые РАН должны больше привлекаться к созданию и отбору учебников. Следует интенсифицировать связи большой науки со школами. Примеры тому есть – созданная МГУ Колмогоровская школа, былая практика 2-й московской физмат школы, ряда других профильных школ.

Хотелось бы, чтобы РАН исходила из понимания роли школы как источника подпитки науки, ее будущего.

Важнейшей проблемой реформы должны стать изменения в структурировании образования. Представляется ошибочным стремление узаконить положение об обязательности полного среднего образования. Попахивает демагогией. Образование должно быть доступным – и это вытекает из положений действующей конституции, – включая его бесплатность, но заставить учиться всех в старших классах нельзя. Стоит посчитаться с тем, что наличие в классе хотя бы нескольких подростков, загнанных туда кнутом принудительности против их воли, значительно затрудняет и ослабляет познавательные возможности других учеников и неизбежно снижает уровень преподавания.

Известны, правда, адаптивные школы (я знаю только Центр образования № 109 в Москве – директор Е.А. Ямбург), но это явление скорее уникальное, реализация которого под силу лишь редчайшим талантам и не может быть принято за общедоступную форму педагогической деятельности. Во всяком случае, мне – человеку с немалым педагогическим опытом – участие в подобной форме обучения и воспитания было бы не по плечу.

Наряду со старшими классами средней школы необходимо возродить в полном объеме учреждения профессионально-технического образования, состояние которых совершенно неадекватно сегодняшним потребностям, не говоря уж о возможности роста этой потребности завтра, при росте – стоит надеяться – других (кроме сырьевых) отраслей производства, требующих высококвалифицированных специалистов. Профессионально-техническое образование должно включать в себя необходимые объемы общего образования и быть полноправной ветвью полного среднего образования. Передача профессиональных учебных заведений органам образования при их крайне скудном финансировании не решит проблему. Этот путь может дать плоды только при крупномасштабном дополнительном вливании в бюджет образования, адекватном необходимости решения важнейшей и материальноемкой задачи. В ином случае серьезное возрождение профессионально-технического образования возможно только при пробуждении – инициированном государством – заинтересованности в подготовке кадров соответствующих отраслевых ведомств и предприятий (включая частные). Каждый из этих двух путей дает некоторый шанс для возрождения не только учреждений профтехобразования, но и обеспечения их привлекательности для потенциальных учащихся. Оптимальным является соединение этих двух путей. По существу, именно по этому варианту пошли Правительство Москвы и Департамент образования. Но, во-первых, и возможности Москвы не безграничны, да и значимость проблемы далеко выходит за рамки столицы. Следовало бы создать государственную программу возрождения и развития профтехобразования, включающую в себя отдельную строку в федеральном бюджете. Совокупность федеральной программы и бюджетных ассигнований с решительными действиями регионов обеспечило бы решение важнейшей для страны проблемы.

Развитие ПТУ, колледжей и т.п. может и должно несколько сузить прием в 10–11 классы. Сегодняшний размах приема в 10–11 классы, ориентированный на последующее чрезмерное, подчас повальное поступление в вузы, не соответствует потребности страны и приводит к тому, что, во-первых, значительно, мягко говоря, усредняет во многих вузах уровень студенчества и, во-вторых, приводит к тому, что, получив диплом, многие выпускники не работают по полученной специальности. Больше того, неадекватное потребностям страны количество выпускников вузов неминуемо увеличивает количество уезжающих для трудоустройства за границу. Кстати, как правило, это отнюдь не худшие из выпускников.

Очевидна необходимость профильных классов и школ (гимназий, лицеев). Оптимально – в прямой связи с соответствующим вузом. Набор в эти классы возможен только при условии конкурсного отбора. Желательно, как это имеет место в ряде школ, организовать подготовку желающих в форме дополнительного образования на уровне 8–9 классов (при бесплатном допуске к этим занятиям нуждающихся учащихся). Это дает возможность учащимся расширить и углубить знания в избранных предметах и избежать ошибок в дальнейшем выборе специальности.

Отбор в профилированные классы дает возможность не только обеспечить более высокий уровень обучения, но и решить важнейшую задачу воспроизводства интеллигенции, что сегодня является одной из существенных задач общества. Уход старых лидеров интеллигенции – от Сахарова и Лихачева до Окуджавы и Гердта – практически обезглавил российскую интеллигенцию. Молодые либералы не выдержали испытания деньгами и властью. Интеллигенция как социальное явление фактически растворяется и теряет свою роль общественного лидера. Задача образовательного комплекса – от школы до вуза – восполнить эту потерю. Это значит не только отбор и имевшийся всегда в России высокий уровень обучения подлинных интеллектуалов, но и воспитание интеллигентов, т.е. людей, обладающих способностью ставить интересы общества не ниже индивидуальных, могущих поступиться собственным «я» ради других людей, наконец, заряженных способностью добросовестной, рациональной и продуктивной критики отдельных людей, и институтов общества и государства.

Вряд ли можно назвать истинным интеллигентом социального министра, за внешней респектабельностью которого проглядывается едва скрываемый цинизм по отношению к «вырождающемуся поколению» ветеранов и пенсионеров.

В Москве, да думается и в стране, плодятся частные школы. Они, безусловно, имеют право на жизнь. Нет слов, частная школа обеспечивает комфортные условия обучения, большее внимание каждому ученику и т.д. Но во многих из них уровень преподавания, особенно уровень требований, часто ниже, чем в государственной школе.

Между тем на Западе – на который нас призывают равняться наши реформаторы от просвещения – большинство частных школ отличается от государственных именно более высоким уровнем образования и требований, а также равенством перед этими требованиями (начиная со вступительных экзаменов) всех учеников, независимо от социального положения и материальных возможностей. Ученик 45-й московской гимназии, уехавший после 9-го класса учиться в Итон (кстати, бесплатно – отлично сдал вступительные экзамены) и учившийся там одновременно с наследным принцем Англии, рассказывал о равных требованиях (учебных и дисциплинарных) для всех учащихся, включая принца. Так и хочется воскликнуть в адрес администраций наших частных школ: «Вы, нынешние, ну-тка!» Разумеется, уровень знаний важен. Но выпускникам частных школ гарантировано в любом случае поступление в любой вуз – есть ведь негосударственные вузы и платные места в государственных. Однако, думается, низкие требования в сочетании с воспитанием чувства исключительности, связанным с материальными возможностями родителей, несут в себе заряд асоциальности, который может иметь неприятные последствия для общества в целом.

Необходимо ужесточить лицензирование частных школ, основанное на имеющихся (учитывая сроки деятельности) результатах их работы, одновременно разработав типовые уставные документы (регламент деятельности, кодекс поведения) для всех частных школ.

При решении всех вопросов среднего образования, которые должна решать реформа школы, главной остается проблема учителя. Учителей, особенно хороших учителей, не хватает. И этот дефицит будет расти. И за счет естественной (возрастной) убыли; и за счет широкой возможности сегодня хорошему выпускнику педвуза найти лучшее по материальным критериям место в жизни; и потому, что хороший учитель часто стремится получить в школе минимальную нагрузку и догрузиться част-ными уроками.

Недостаток внимания сегодня высших этажей власти, видимо, проистекает от глубинного непонимания роли школы как творца будущего страны. Сегодня мы имеем явную тенденцию к понижению – количественного и качественного – уровня учительства. Стоит задуматься о коренном изменении материального положения учительства и, кстати, связанного с этим престижа учительской профессии.

Отдельно следует сказать о фигуре директора школы. Проработав 42 года руководителем одной из московских школ, беру на себя смелость утверждать, что директорский корпус Москвы (думаю, это касается не только Москвы) заметно снизил свой уровень. Директор школы должен быть прежде всего хорошим учителем. Я бы сказал – Учителем. Но и этого мало. Он должен быть интеллектуалом, интеллигентом и – обязательно – Личностью. Он должен любить людей – и прежде всего детей. Он должен уметь (больше того – хотеть) полностью отдаваться нашему Делу, не считаясь с затратами времени, сил, собственным благополучием; он должен быть принимаемым лидером коллег-учителей. Он должен не опасаясь приглашать в коллектив учителей, которые по профессиональным и человеческим качествам могут быть ярче его. Школа должна быть для него не службой, а служением. Наконец, он должен обладать (сегодня больше, чем когда бы то ни было) качествами менеджера. Такие лидеры есть и сегодня в московских школах. Но их становится все меньше. И это трагично. На Юго-Западе Москвы зародился опыт подготовки и отбора директоров школ. Дай бог успеха этой деятельности! Но ведь проблему надо решать на государственном уровне. Должность школьного директора должна замещаться на конкурсной основе. Это означает создание для директора школы возможности реализации своего (и принятого коллективом) видения проблем образования и воспитания. Это значит также создание устойчивого материального положения директора (сегодня зарплата директора в пределах 10000 рублей). И почему бы не придать директору школы статуса госслужащего (на первых порах хотя бы избирательно), как это имело место в дореволюционной России?

Нельзя не сказать о материальном существовании школ, его скудости. Сегодняшняя школа требует изрядных материальных затрат на оснащение и переоснащение учебного процесса, на создание современных спортивных комплексов (здоровье детей!) и т. д. В 90-х годах в Москве действовал отмененный ныне закон, дающий возможность предпринимателям определенный процент начисленного налога направлять адресно школам. А не худо было бы сделать это по всей России! Разумеется, не отказываясь при этом от бюджетного финансирования. Попытка переложить недостаток средств на плечи родителей (не учитывая принципа добровольности) грозит, без преувеличения, возможностью краха школы как общедоступного образовательного учреждения и, как следствие, потерей одного из социальных достижений страны – общего уровня образованности россиян.

Можно приветствовать известную целепостановочную фразу президента об удвоении ВВП, борьбе с бедностью, укреплении армии, но в конце стоило бы поставить не точку, а запятую. И добавить: образование и науку. Без этого у страны не может быть будущего.