«Школа навыков» и низкое качество жизни

Что такое с точки зрения качества образования советская начальная и восьмилетняя школа? И что такое советская десятилетка, техникум и даже большая часть вузов за исключением нескольких факультетов университетов, сохранивших вопреки всему дух подлинной науки?

Это, конечно, школа навыков в том смысле, что она сделала навыки главными элементами как в содержании образовательного процесса, так и основными результатами образования в целом. Навыки поведенческие и учебные. В этом смысле советская восьмилетка, со своей первой и второй ступенью, не более чем копия семилетнего дореволюционного высшего начального училища (ВНУ). В советской начальной и восьмилетней школе не было Закона Божия, но его с лихвой заменяла партполитработа, обязательная октябрято-пионеро-комсомолия – и как важнейший элемент новой государственной религии – воинствующее безбожие, которое последовательно проводилось через все предметы и внеклассную работу, но прежде всего через начала физики, химии и биологии. За счет большего по объему материала в естественных науках советская школа и приобрела по сравнению с дореволюционным ВНУ лишний год обучения.

Образование воспринималось как одна из высочайших ценностей, а не как комплекс потребностей и услуг, к которым только и применима категория «качество».

Поведенческие и учебные навыки в советской школе были одни на всех. Все выходили из восьмого класса с общим набором стереотипов поведения в привычных стандартных условиях и с таким же общим набором учебных навыков – чтения, письма, простых математических операций, работы на нескольких станках, простейшего технического черчения, хорового пения, выполнения ряда нормативов физического развития, решения элементарных задач по физике, химии, пользования географическими картами. Таким образом, знания, умения и навыки в советской школе выступали одновременно и результатами «образовывания», и результатами «образованности».

В школе навыков учебные и поведенческие навыки по своей психологической природе полностью одинаковы. Это два жестко связанных, натренированных до автоматизма действия: цепь операций с предметами и произнесение (как правило, в свернутом виде) текста-инструкции по проведению этих операций.

Что такое поведенческий навык, сформированный, в частности, советской школой навыков? Это «автоматически правильная» поведенческая реакция на узнаваемую жизненную ситуацию, обязательно сопровождаемая словесной формулой, представленной в явном или неявном вопросно-ответном (катехизическом) виде.

Вот одна из типичных, узнаваемых жизненных ситуаций 50 – 60-х г.: участие пионеров в общественных работах – неважно, городских или сельских. В голове школьника автоматически, в ответ на узнаваемую ситуацию «субботника», возникает текст: «труд на общую пользу, труд вне норм, как потребность здорового организма» и «сам погибай, а товарища выручай». Руки же между тем выполняют привычную работу, многократными упражнениями доведенную до автоматизма. Возникает полное впечатление «свободного труда свободно собравшихся людей», хотя по сути это совершенно противоположная ситуация: здесь нет главного механизма человеческой деятельности – здесь нет свободного выбора мотива. Но здесь нет и принуждения. Роль внешнего мотива выполняет отработанная в упражнении ситуация, которая запускает как словесную, «впечатанную в мозг» инструкцию, так и цепь операций с предметами, вместе составляющие нераздельный психологический монолит – навык, в данном случае поведенческий. Надо сказать, что практически все отрабатываемые советской школой поведенческие навыки в моральном плане были безупречны – это навыки честности, трудолюбия, добросовестности, взаимопомощи и. п.

Однако навык, как всякое автоматизированное действие, не содержит ни грана свободы. Поэтому-то, будучи высокоморальными, поведенческие навыки советских школьников не принадлежали к нравственности, они были целиком социальны, внеличностны, ибо в них не присутствовал осознанный акт выбора, в них не участвовала душа. Отсюда и главный воспитательный парадокс советской школы в ее лучшие годы – хорошее, достойное поведение оказалось совершенно не связанным с развитием внутреннего мира. Говоря психологическим языком, индивид вел себя безупречно, совершенно не будучи личностью, или, что еще хуже, личность безнравственная¹ сплошь и рядом демонстрировала превосходное поведение.

Учебные (умственные и профессиональные) навыки в советской школе были устроены так же, как поведенческие. Они тоже основывались на доведении до автоматизма цепочки операций (в данном случае – учебных, умственных и ремесленных), которые сопровождались текстом-инструкцией, произносимой «внутренним голосом», наизусть. Подобно поведенческому, учебный навык запускался ситуацией – учебным заданием, т.е. побудительным мотивом. Таковы счетно-расчетные навыки, навык чтения «про себя», навык грамотной скорописи, навыки технического черчения, навыки ремесленных трудовых операций. Без этих навыков (как и пользовательских компьютерных навыков) невозможно дальнейшее обучение, и никакая школа не обходится без их обязательного и полного формирования у всех обучающихся в начальной ступени обучения.

Но уникальность советской школы состояла в том, что она вознамерилась и в течение 60 лет пыталась реально сделать именно навыки основой результативности и в средней, и даже высшей ступенях образования. Советская школа действительно превратила ЗУНы в процессуальную и результативную характеристику образования одновременно. И оставила это наследство нам.

И это было естественно для советской школы, так как марксизм-ленинизм не признает возможности свободы ни в познании, ни в поведении, и кредо советских педагогов состояло в том, что каждого человека можно (а значит – должно) приучить привычно выполнять ничем не ограниченное множество учебных заданий практически любой сложности. Образование буквально понималось как «обогащение своей памяти всеми теми богатствами, которые выработало человечество». Задача эта ставилась Лениным практически перед всеми коммунистически настроенными молодыми людьми. Была создана теоретическая модель «создания человека с заданными свойствами». Обучение навыкам, таким образом, становилось средством достижения коммунистического идеала – всесторонне развитой личности.

Отметим также, что человек, обученный навыкам, является хорошим гражданином традиционного общества и неплохим частичным работником. И этот же самый человек оказывается разрушителем экономики и социальных связей в том случае, если, во-первых, общество становится еще даже не свободным и открытым, а просто многовариантным в плане возникающих перед индивидом ситуаций, а во-вторых, если индивид убежден, что его образование достаточно полно, что сам он вполне «зрел», для того чтобы быть самостоятельным в принятии решений. Общество, состоящее из таких индивидов, не может вынести «нестандартных» ситуаций. В итоге в динамичном обществе выпускник средней и высшей «школы навыков» оказывается более беспомощным, чем просто необразованный человек.

Как только во второй половине 80-х г. началось «время перемен», почти все самодеятельное население СССР, а затем и России, получившее к тому времени 10- или даже 15-летнее образование в средней и высшей «школе навыков», оказалось практически недееспособным, в то время как «двоечник» и «хулиган» – заведомый «брак» советской школы – стали успешными и процветающими криминальными авторитетами и (или) бизнесменами, а часто и политиками, что и предопределило общий неудачный контекст проводимых реформ.

Плохо не само по себе обязательное формирование поведенческих, умственных и трудовых (ремесленных) навыков – плохо превращение этой задачи в главную в средней школе; плохо, если представление о результатах среднего образования оказывается таким же, как и представление о результатах начального, если ЗУНы становятся не только результатами образовательного процесса, но и качествами образованности.

Плохо сокращение сроков обучения в начальной ступени образования до трех лет, что как раз и не позволило добиться усвоения всеми учащимися учебно-обязательных навыков устного счета, чтения «про себя», рисования, хорового пения и т. п. Потому что лишь на базе этих навыков только и можно переходить к среднему образованию, предполагающему достижение личностной и гражданской зрелости.

Плохо превращение гражданского воспитания в обучение «правильным» поведенческим навыкам, где отсутствует нравственный выбор, предполагающий наличие свободы воли и труд души.

Все перечисленное плохо, потому что результат среднего образования вовсе не усвоение сколь угодно разнообразных, полезных и интересных знаний, умений и навыков. Гораздо ближе к истине взгляд на интегративный результат среднего образования как на достижение выпускником состояния «зрелости» во всех основных сферах человеческого бытия – экономической, социальной, политической и духовной. Этот взгляд опирается на традицию, педагогический здравый смысл и роль всеобщего среднего образования в обеспечении жизнеспособности гражданского общества. И в дореволюционной России, и в подавляющем большинстве стран современного мира завершение полного среднего образования фиксировалось и фиксируется «аттестатом зрелости», который означает, что выпускник получил достаточное образование, чтобы быть хозяином своего слова и своего дела, а значит и дел общественных.

Таким образом, есть прямая связь между качеством образованности и низким качеством жизни в последние десятилетия существования СССР и в современной России.

Дисгармоничность «навыкового» качества образованности ничтожит качество жизни во всех основных сферах бытия: экономической – тем, что не дает средств для проектирования будущего, разыгрывания альтернативных сценариев и расчетов; социальной и политической – тем, что не дает средств для самостоятельного и ответственного принятия решений, постоянного профессионального совершенствования, осознания ценности свободы и ее законности; духовной – тем, что не дает средств для построения своего внутреннего мира в согласии и диалоге с миром культуры и высшими духовными ценностями.

Мы весьма обязаны советской школе этим отрицательным результатом. Советская школа единственная в мире добросовестно и последовательно в полной мере и на протяжении длительного времени – с 1935 года – реализовала все явные и скрытые силы «навыкового», то есть позитивистско-механистического подхода к образованию. Советская школа раз и навсегда доказала всем прочим народам и культурам, что доведенная до совершенства школа-фабрика по производству ЗУНов, тем более когда она охватывает все население страны, приводит эту страну на грань национальной катастрофы, ибо ее народ остается в вечном социальном детстве.

И последнее. Относительно высокое качество жизни в СССР было достигнуто, по общему мнению, в 1955 – 1965 г. Легко понять, что это заслуга людей, поступавших в первый класс в 20-х годах ХХ века. В течение неполного десятилетия во второй половине 20-х – начале 30-х г. советская школа была какой угодно: вульгарно-социологической, излишне психологизированной, слаборезультативной, быть может излишне инновационной, – за что ее жестко критиковали и в 1935 году окончательно ликвидировали, – но она принципиально не была школой навыков. И когорта, сформированная этой школой, ставившей на первое место личностное развитие, обеспечила лучший период в мирной истории Советского Союза: время «оттепели» в духовной и социальной сферах, время наивысшего расцвета советской науки и техники, время определенной демократизации во внутренней и внешней политике. Но главное – время надежд и социального оптимизма, какого не было ни до ни после в 70-летней истории СССР.

Воистину: «по плодам узнаете их». История нашей страны ясно показывает: школа навыков продуцирует низкое качество жизни.

Какие еще нужны доказательства, чтобы отказаться от ЗУНовского натиска и найти основания для моделирования иных подходов, которые окажутся более продуктивными для улучшения качества жизни?!

Михаил Левит

_____________________

¹ В данном контексте, слово «безнравственная» следует понимать не как оценку или осуждение, а как фиксацию объективной реальности – у личности отсутствует нравственность (ср. привычный школьный термин «безграмотный»).