Школа и вывеска

Симон СОЛОВЕЙЧИК НЕ ОСТАЛОСЬ, кажется, ни одного пылкого человека, который не заклеймил бы гимназии, лицеи, колледжи и частные школы. Клеймят их и высмеивают за перемену вывесок: мол, вывеску сменили, а содержание осталось прежним.
Да, меняют вывески, потому что люди хотят вырваться из рутины. А то бывает, что и просто мечтают о прибавке жалованья, – кто ж не мечтает? Бьются, лицензируются, доказывают, что они хорошие...
Перемены – труднейшее дело в школе.
Перемены обычно начинаются с нового энергичного руководства. Но если все прежние – неужели они не могут меняться?
Всякая перемена начинается с цели. Когда-то я читал записки старого учителя – как сейчас помню эти большие листы, заполненные твердыми фиолетовыми строчками. Там было сильное место, в этих записках. Учитель взял класс и обнаружил, что дети деморализованы – они не верят в себя, свыклись с тем, что в институты им не поступить. Зачем же учиться? Старый педагог взялся собирать класс, доказывать ребятам, что они не пропащие, и добился своего – класс стал учиться с некоторым энтузиазмом.
Вот эту деморализацию я видел во многих школах. Она в неверии: “В нашей школе ничего не сделаешь”, “С нашим директором ничего не сделаешь” (так думают учителя), “С нашими учителями ничего не сделаешь” (так думает директор).
Чтобы меняться, нужна воля к перемене. Не пустопорожнее “хочу”, а желание действовать.
Когда такое желание появляется, смена вывески может оказаться очень полезной. Много спорят о форме и содержании литературных произведений, но я не встречал ни одного исследования о том, как соотносятся форма и содержание в педагогических учреждениях. Случается, что мечта о новом содержании еще крайне расплывчата, но меняют форму – и она заставляет подтягиваться, ведет к реальным переменам.
Мы привыкли смотреть на школу как на предприятие, как на вложение денег, – вложили деньги, приложили усилия, тут же начинают ждать так называемой отдачи. Но вся мировая практика показывает, что видимая отдача приходит нескоро, а иногда ее и вообще нет – с этим приходится смириться. “Первое сентября” писало о грандиозном опыте в одном из американских штатов, где собрали вместе почти все деньги и вложили их в несколько опытных школ, в которых стали применять лучшие методики из всех существующих на земле. И что же? Академическая успеваемость детей даже понизилась. Истории такого рода происходят постоянно, потому что в конечном счете не деньгами определяется качество школы, а учителями или, точнее, одним учителем – директором, который сумеет подобрать действительно хорошую команду. Сменили вывеску? Чуть повысили зарплату? Может быть, это привлечет в школу двух-трех необычных педагогов, – и стиль школы слегка (слегка!) изменится. Но это ведь работа на годы и годы, нельзя – повторюсь – ждать результатов немедленно.
Быстрой отдачи не может быть еще и потому, что школа – это репутация, это оценка ее в общественном мнении. По каким-то каналам распространяется слух, что эта школа – хорошая, а та – плохая. Конечно, смена вывески сильно способствует улучшению репутации; наши неопытные родители легко поддаются гипнозу вывесок: устроить ребенка в гимназию считается более престижным, чем просто подать заявление в соседнюю массовую школу. И уже поднялась волна насмешек над такими родителями, которые, дескать, гоняются за местом в престижной школе.
Но во-первых, и во всем мире так – почему у нас должно быть по-другому? У нас что – особые люди? А во-вторых, что же делать маме, которая хотела бы для своего ребенка покоя в школе и пользы? Как ей выбрать лучшую школу, даже если у мамы и есть возможность выбирать?
Школа – духовное дело, а духовность не оценивается никакими цифрами, никакими данными. Один умный и добрый директор значит для школы больше, чем десять новых предметов и двадцать всевозможных новшеств. Уж на что старательны в оценке школ американцы (у них есть ученые-специалисты по оценке школ, там наука оценки разрабатывается, там толстые книги по оценке школ выходят), и то ясных критериев выработать не могут.
Потому что их не существует в природе. Они все относительны, и очень часто можно сказать “зато”: школа старая, неустроенная, неприбранная – зато в ней добрый дух. Разве не бывает?
Десятилетиями школа страдала от министерских наездов. Приедет министр или другой начальник, ему покажут мастерские или спортзал, а еще лучше – пристройку или школьный сад. Он заходится от радости, он возвращается, он во всех докладах строчит: вот школа! вот директор! А поедешь вслед за министром посмотреть эту школу, радость начальства, – а там ужас на уроках, там дети насмешничают над учителями, там никто ничего не знает, там скука и уныние. Министры тоже люди, они тоже падки на вывески разного рода, а то и больше других.
От старых времен нам остался ложноэтический пафос. Все требуют ото всех нравственности, все готовы судить и осуждать, все чутко следят за обществом – как бы оно ни уклонилось от строгих моральных предписаний. В самых обычных человеческих движениях спешат увидеть нечто подозрительное – и осудить. Главное – осудить. Человек осуждающий сильно поднимается в своих глазах.
На самом деле – обыкновенное брюзжание. Человеку противно все новое, что появилось в нашей жизни, не приемлет он такой жизни; но что же именно он не хочет принять, он и сам не понимает и еще менее способен сообразить, что и как надо бы делать. И уж совсем не способен сделать. Заглянуть вглубь, увидеть существо дела не всякий способен, а вот критиковать вывески – что может быть легче?
Закончу нравоучительным, хотя и несколько банальным резюме: школа есть школа, а вывеска есть вывеска. Если вывеска выражает некое стремление к лучшему – да здравствует вывеска. Если она для того, чтобы пустить пыль в глаза, – тогда она не украсит школу, хоть из золота ее делай.
Но при всех обстоятельствах не будем судить о школе по ее вывеске. Ни бранить не будем, ни хвалить. Театр начинается с вешалки, а не с вывески; то же можно сказать и о школе.