Двадцать лет назад под это танцевал весь мир

Александр АДАМСКИЙ Ведомство опаздывает в своих инициативах как минимум на полтора десятка лет, а то и больше.
Во многом модернизация системы образования в России образца начала XXI века содержит в себе изменения, которые надо было провести лет 15–20 назад в Советском Союзе. Представьте себе, как далеко шагнуло бы наше образование, если бы реформа 1984 года содержала в себе принятие государственного образовательного стандарта, а в решениях февральского 1988 года пленума ЦК КПСС, посвященного развитию советской школы, была бы хоть одна строчка о введении финансового норматива в образование! И все было бы: и стандарт, и норматив, и 12-летка, и профильная школа – все, что душе угодно. А уж какие учебники по истории написали бы, генерал Варенников не нарадовался бы! От денег Сороса отказались бы, и Мировому банку на дверь указали бы, заявив свое гордое: «Не нуждаемся!» А Британский Совет получил бы от министра образования письмо-предложение: «Предлагаем финансовую помощь и специалистов для искоренения неграмотности детей Северной Ирландии». Да, если бы сегодняшние проекты модернизации были внедрены тогда, эффект был бы колоссальным... А ведь все могло бы быть… Секрет в том, что в советское время система принятия решения и распределения ресурса совпадали: империя – что возьмешь! Если партия скажет «надо», все как один отвечают «есть». И деньги – не вопрос, как теперь говорят. Важно было добиться решения на самом высоком уровне – деньги появлялись автоматически.
Этот сон сейчас снится многим деятелям: лишь бы решения добиться, а остальное покатится само по себе.
И вот система образования, как уснувшая царевна, проснулась от поцелуя прекрасного принца: правым рукавом махнет – одна модернизация, левым рукавом махнет – другая модернизация. Дело дошло до того, что объявили министерский конкурс школ через 15 лет после того, как родилась Авторская школа. И все бы это было совсем хорошо, если бы не два обстоятельства.
Первое. Медленно, но верно в России начинает развиваться гражданское общество. А это означает, что, для того чтобы осуществить общенациональный проект в любой сфере, централизованного решения а-ля постановление ЦК КПСС недостаточно; более того, даже в принятии закона, как закона о стандартах, не соответствующего вектору развития системы, заложена обреченность на невыполнение. Потому что для принятия решения о социальных изменениях сегодня нужны новые гражданские институты – экспертные, проектные, нужно укорененное чувство собственности в образовании.
Второе обстоятельство, делающее нелепым осуществление модернизации 20-летней давности: неэффективность централизации ресурсов в социальной сфере – вообще, в образовании – в частности. Мы видим, как неэффективно проведена информатизация школ, насколько неэффективны централизованные закупки оборудования, как мало попадает денег в школу, несмотря на то что в самое систему их попадает много. Система образования похожа на сосуд с широким дном и узеньким-узеньким горлышком. Денег на систему выделяется много, но в узенькое горлышко школьного финансирования попадает мизер. Поэтому возникла ситуация, при которой система задыхается от финансирования, не справляется с той массой денег, которая в нее попадает, а школа нищенствует. Учителя живут без денег. Качество образования стало независимым от системы государственного регулирования. Именно поэтому мы и говорим, что само по себе введение параметров этого регулирования ничего не даст, все это опоздало на 20 лет. И нормативы будут мизерными, и стандарты формальными, не говоря уже о профилях и тестах. Наиболее эффективная образовательная политика, с нашей точки зрения, – это инициирование проектов, актуальных сегодня. Я имею в виду принципиально другую экономику образования, ориентированную на прямую и короткую связь – «государство–школа» (чтобы горловина и днище сосудов были равны друг другу), индивидуализацию образования, либерализацию перехода из школы в вуз. Если ведомство в состоянии продвигать по-настоящему инновационную модернизацию, внедрять в общество перспективные ориентиры – значит, ему и проводить модернизацию; если же министерство способно только идеи 20-летней давности внедрять в жизнь, тогда нужно особое агентство образовательных реформ, не подчиненное и неподконтрольное ведомству, возможно имеющее президентский статус.
В образовательной политике эпоха широкомасштабных проектов прошла окончательно и бесповоротно. Хорошие затеи, правильные решения, но не выращенные точечно, не рожденные изнутри, не появившиеся хоть в зачаточном виде, в образовательной среде уже не станут реальностью. Нет, впрочем, станут, если все повернется вспять и главным условием изменений в жизни снова окажется постановление пленума Центрального Комитета партии. В эпоху диктатуры все решается властью и претворяется в жизнь невзирая на желания граждан. В переходный период потребностями граждан манипулируют и мужики-горлопаны на какое-то время могут задурить голову гражданам и обманом принять демократическим путем любой закон.
Вопрос только в том, на что направлена образовательная политика?
Если на возвращение власти ЦК – даешь модернизацию любыми средствами!
Если на развитие гражданского общества, нужны другие институты принятия решений в области образования – в этом, собственно, и состоит модернизация.
Как вы считаете?