Александр АДАМСКИЙ

Школа становится военно-религиозной

Чем меньше у школы самостоятельности, тем охотнее в ней хозяйничают искатели человеческого капитала. То попы придут, то товарищи офицеры заглянут, попользуются и дальше пойдут…
Теперь нами будут командовать не только священники, но еще и генералы.
Поправка в Закон «Об образовании», которую внесло Министерство обороны, предполагает, что военные сборы станут обязательными и это огромный шаг вперед в деле системной милитаризации средней школы.
Внесение поправки и рассмотрение ее в первом чтении совпало с началом призыва в Вооруженные силы, и все средства массовой информации, комментируя призыв, приводят данные о массовой дистрофии призывников, о том, на какие ухищрения идут молодые люди и их родители, чтобы не попасть на службу.
При этом у тех, кто занимается анализом дел в образовании, невольно возникает ассоциация с недавним приемом в вузы. Только все с точностью «до наоборот»: там люди пытаются попасть в заветные списки, пускаясь во все тяжкие, а здесь – избежать «зачисления».
Хочешь не хочешь, возникает стойкое убеждение, что школа так вмонтирована в государственное устройство, что не является инородным телом. Попасть в нее нормальному человеку сложно – чуть ли не экзамены, тесты для первоклассников. Как учителя умудряются учить, а дети учиться – великая мистическая загадка.
Казалось бы, если школу финансируют на 30–40 процентов от потребности, то она и учить должна на этом уровне.
Кстати, по результатам единого экзамена так и получается – программы практически по всем предметам усвоены не более чем половиной выпускников. Исключение составляют только иностранные языки.
Но с такими количественными показателями сложно оценить качество работы школы. На самом деле те программы, которые достались по наследству от советской школы, а точнее, принцип их составления – высокий уровень сложности, концентрация большого объема материала, опора на требовательность контроля и запоминание сведений, – все это и предназначено для усвоения не более чем половиной учащихся.
Каждый учитель знает, что по его предмету, если по-честному, успевает не более четверти класса. Половина – это даже очень высокий результат.
Насколько же эффективен этот принцип составления программ, нужно ли выпускнику такое образование?
И поэтому законен вопрос: а эффективна ли школа, работающая в полсилы?
Потому что у граждан все больше укрепляется впечатление, что в такой школе все равно чему учить – можно и религию попреподавать, а можно и военным делом заняться самым серьезным образом. Или с помощью уроков физкультуры, сделав их на один больше, сделать вид, что укрепляем здоровье. А можно информатизацией побаловаться в асинхронном варианте, – это когда вы получаете сигнал, а сами на связь не выходите. Такая административная модель сети Интернет.
Школа становится все больше и больше бессодержательной, пустым пространством, в которое каждый кому не лень начинает впихивать материал, расширяя свое значение в обществе.
У генералов задача набрать как можно больше личного состава: они полагают, что, втягивая школу в военную подготовку, они смогут отчитаться по плану призыва.
Если бы они обратились к нам с просьбой провести экспертизу этой затеи, мы бы им подсказали: не нужно раньше времени знакомить юношей с армейскими порядками, если вы хотите увеличить показатели по призыву.
Потому что психологически этот шаг приводит к обратному – увидев даже в миниатюре, что собой представляет бессмысленная жестокость казарменных отношений, ребята норовят любыми способами уйти от этой опасности.
…Но самое замечательное в этой дикой гонке милитаризации школы то, что саму школу об этом не спрашивают. Родителей, школьников, учителей. Хотя на самом деле многие бы и согласились на усиление военных порядков в школе. Многие ведь хотят введения обязательного ношения формы, даже раздельное обучение мальчиков и девочек не вызывает однозначного отторжения в родительской среде.
Так что вовлечение граждан в принятие решений по милитаризации школы отнюдь не гарантирует, что военные вынуждены будут отступить. Но это будет решение самой школы – ей за него и отвечать.
А если учеников забирают на сборы, выгоняют оттуда учителей, отдают подростков на растерзание подполковникам, как это было в Ханты-Мансийском округе, в поселке Пионерский Советского района, когда погиб Саша Бочанов, захлебнувшись рвотой во время 10-километрового марш-броска в противогазах, и теперь хотят это сделать обязательным, – это первый шаг к обобществлению наших детей.
Мне не раз приходилось быть свидетелем, как на директоров криком кричали большие и маленькие начальники, если два-три больных старшеклассника не являлись на военные сборы:
– Вы срываете дело государственной важности! Вы не выполняете указаний руководства!
Еще чуть-чуть – и в трубке заверещит:
– Вы положете партийный билет на стол!
Не отдавайте детей в армию раньше срока, скажите твердое «нет» военкомам и чиновникам, вы – последний рубеж защиты наших мальчиков.
Пока они школьники, мы за них отвечаем.
А они – нет.
Скоро выборы в Государственную Думу. Каждого депутата, который придет к вам в школу агитировать за себя, спросите: «Вы голосовали за поправку Минобороны о том, чтобы военные сборы стали обязательными для всех старшеклассников?»
Скажет «да» – гоните в шею.