Симон СОЛОВЕЙЧИК

Чем должно заниматься
Министерство образования...

АХ, ЕСЛИ БЫ ЗНАТЬ, что где-то есть человек, действительно способный руководить народным образованием в наше трудное время! Газеты писали бы о нем на всех четырех полосах и каждый день. И поверьте, добились бы, чтобы всех нынешних отпустили с миром, а новая команда взяла бы бразды правления в свои крепкие руки.
“Но нету чудес, и мечтать о них нечего”, – сказано поэтом.
Время, когда казалось, что стоит всех снять и наступит царство Божие на земле, – ушло. Сегодня так могут думать только совсем уж дурачки. Жизнь представляется им очень простой: порвешь портянку на груди, и все переменится. Но это не так.
Чудес действительно не бывает. Но мечтать-то ведь можно. И самая знаменитая критическая статья называлась “Литературные мечтания”... Я не собираюсь мечтать, я предлагаю подумать: а чем, собственно говоря, должно заниматься Министерство образования?
Сразу определим, что всякое министерство, в том числе и образования, – чиновничий орган, часть общей чиновничьей государственной системы, без которого государство не может существовать. У государства четыре силы: казна, армия, полиция и чиновники. Поэтому когда министерских работников называют чиновниками – это их хвалят, а не ругают. О, если бы они и в самом деле были истинными чиновниками, любящими государственную службу и заботящимися о процветании государства!
Боюсь, что беда нынешнего министерства в том, что оно состоит из плохих чиновников. Сразу же оговорюсь, что подлинный чиновник вырастает лишь на многолетней службе, а нынешний, скороспелый и доморощенный, пока еще путает, где служба, где дружеские отношения и в чем, собственно говоря, состоит смысл его работы.
Сейчас только и говорят о том, что у государства не сформирована политика. Про военных – что у них нет военной доктрины, про дипломатов – что у них нет доктрины наших зарубежных интересов, про экономистов – что у них нет экономической доктрины. Ни у кого нет доктрин. Только у нашего Министерства образования есть. Вначале всем казалось, что доктрина – это нечто ученое и хитроумное. Разрабатывались планы федеральной реформы школ, объявлялись конкурсы, составлялись региональные планы, и всем казалось, что вот-вот... Вот возникнет некий план наподобие достославного пятилетнего, и по плану, то есть по доктрине, система заработает.
Доктрина эта проста: привести школы к возможно большему однообразию, чтобы их легче было контролировать. Другими словами, выполняется идея всякого чиновного министерства. Все контролировать. На все иметь аттестацию, лицензию, разрешение и допуск.
Ничего недозволенного.
А так как времена новые, демократические, то на доктрину эту, выработанную в том же самом здании, где находится сейчас министерство, еще лет 50 назад, набрасывается вуаль: позвольте, у нас 40 базисных планов – это ли не свобода? У нас альтернативные школы, у нас вариативное обучение, у нас... Я не могу запомнить всех этих пустых слов, которыми прикрывается жесткая суть.
А ведь на самом деле политика Министерства образования должна быть прямо противоположной. Это же неправда, будто так уж необходимо сохранить единое педагогическое пространство и будто кто-то угрожает ему. Это же неправда, что если в какой-то школе не проходят “Капитанскую дочку”, то мир рухнет, дети не смогут поступить в университет и во всей стране исчезнет духовность. Это все чистая демагогия, и стыдно смотреть в глаза образованному и умному человеку, когда он утверждает, будто отсутствие математики в программе каких-то частных школ угрожает обороноспособности страны.
Все это, как бывало в прежние времена, попытки найти какие-то оправдательные аргументы и соблюсти интеллигентное лицо в дурных обстоятельствах. Прежде в ЦК выдумывали какие-нибудь бредовые идеи, а академики строчили статьи и книги, этот бред оправдывающие. В результате вся действительность приобретала бредовый характер, и все сомневающиеся, то есть нормальные люди, изгнаны за пределы педагогического сообщества.
Увы! Сейчас дела обстоят примерно так же. Опять бред, опять аргументы, опять заседания...
А что нужно Министерству образования с точки зрения государства для его будущего и даже, если о том пошла речь, его обороноспособности? Чего должен добиваться чиновник, находящийся на службе у древнего и вместе с тем молодого Российского государства?
Ответ банальный. Да просто хорошего образования для возможно большего числа российских детей. А для образования нужны хорошие школы, больше ничего. Что такое хорошая школа – можно спорить до бесконечности, но тем не менее все люди знают, какая школа хорошая, какая плохая.
Продукция Министерства образования – не законы, инструкции, совещания, а хорошая школа. Хорошая же школа образуется лишь от соединения двух причин: давних хороших традиций в этой школе и хорошего директора.
Все остальное образуется само собой: найдутся и учителя, и учебники, и спонсоры, и средства на ремонт, и программы, и планы, и методические пособия. Все ладится в школе, где есть хороший директор и ему не мешают. И нет на свете средств сделать школу хорошей при плохом директоре, хоть тысячи стандартов вводи, хоть двадцать лицензий, хоть тридцать аттестаций. Если в школе плохой директор, ей поможет только землетрясение, которое разрушит ее. Но без человеческих жертв.
Спорить с этим утверждением невозможно. Есть лишь одна лицензия – диплом педагога, и есть законы, запрещающие, например, бить детей, воровать, насильничать и держать в одном классе больше такого-то числа учеников. Чем же должно заниматься министерство? Тем, чтобы в школах соблюдались общегосударственные законы, – это минимум (чтобы в школах не били детей и дети не били учителей), и тем, чтобы было как можно больше хороших директоров, а главное, чтобы было меньше плохих. Каким образом это сделать, каким образом увеличить число хороших директоров и, следовательно, хороших школ – не знаю и знать не должен. На это и есть Министерство образования со всеми его чиновниками.