Александр АДАМСКИЙ

Церковь и школа

В дворовом футболе есть такое правило: если случилось нарушение, но играть не перестали (судьи-то нет), то считается, что нарушение “заиграли”.
И если кто-то вдруг станет требовать штрафной удар или пенальти, то ему другая сторона станет кричать дружно:
– Заиграли! Заиграли!
Наша образовательная политика во многом еще похожа на дворовый футбол.
Особенно это касается ошибок ведомства.
На страницах газеты “Первое сентября” первый заместитель министра образования Виктор Болотов признал рекомендательное письмо Минобразования о преподавании учебного предмета “Православная культура” ошибкой.
После этого был опубликован маловразумительный пресс-релиз, в котором рекомендация трактовалась не как рекомендация, просто как... неизвестно что, а сам предмет объявлялся факультативным. Суть дела от этого не менялась, и атака церкви на школу не только не остановилась, но и усилилась.
Логично было бы ожидать отзыва злополучного послания и объявления жесткой позиции органа государственного управления образованием по отношению к неприкосновенности принципа светскости школы. Ничего этого не последовало. Церковные иерархи активно создают в каждом регионе так называемые совместные с государством советы, иногда межконфессиональные, а иногда и православно-административные, для более успешного внедрения религиозного образования в светскую школу.
Особенно трудно приходится директорам школ, которые остались фактически последним бастионом светскости российского образования. В отличие от невнятной позиции министерства большинство директоров школ придерживаются четкой позиции: преподавание одной религии в российской школе исключено.
На мой взгляд, проблема отношений церкви и школы требует серьезной дискуссии – прежде всего с участием учителей и директоров.
Церковные иерархи аргументируют свои действия в основном перед властью – главное для них добиться разрешения, получить пропуск в школу от сильных мира сего. Если бы так распространялось вероучение – никогда бы ни одна религия не стала мировой, никогда простые люди не поверили бы в чудодейственную силу веры. А со стороны светского взгляда на школу – вообще никто к учителям и директорам не обращается, тем более что те, кому положено блюсти нейтральность школы в отношении любой религии, сами активно проповедуют внедрение православия. Более того, создается впечатление, что педагогические власти решают определенную задачу в русле более общей задачи превращения России в исключительно православное государство. А для этого, конечно, нужна школа. Потому что вера без знания Библии, святых текстов превращается в предрассудок, распространение религии без обучения невозможно.
Так было на заре православия на Руси: появились книжные школы; так происходит и сейчас: возрождение православия в России требует активного вовлечения общеобразовательной школы в расширение знаний о религии.
Роль школы за эти десять веков мало изменилась с точки зрения церковных: школа – механизм вовлечения населения в православие.
Интересы церкви понятны – расширение паствы есть одна из главных задач; эта задача не обсуждается и не проблематизируется, это догма: верующих должно быть как можно больше.
Кстати, точно так же школой не проблематизируется основная задача: грамотных должно быть как можно больше.
Принцип светскости разделяет эти две задачи, а Минобразования и Русская Православная церковь решили их объединить.
В итоге получилась задача: грамотных православных должно быть как можно больше.
Но для большого числа учителей и директоров, а также для подавляющего числа родителей такой перевертыш оказался весьма неожиданным.
Конечно, многие склонны считать школу послушным подразделением государственной машины, но в этой “машине” работают люди, и для них выполнение такой “задачи” связано с глубоким личностным конфликтом. Учитель и особенно директор школы отличаются по роду своей деятельности от военного или сотрудника органов безопасности и даже от священнослужителя, которым свойственно послушание и беспрекословное подчинение.
Образование, заметим при этом – современное образование, связано прежде всего с осмысленным действием.
Учителя не цирковые медведи, которым все равно, под чей бубен плясать.
Поэтому мы решили все-таки перевести разговор на эту тему из русла выполнения задачи “партии и правительства” в русло обсуждения, дискуссии.
Сегодня мы предоставили слово и священнику, и аналитикам. Кроме того, наши читатели познакомятся с тем, как можно отмечать Масленицу.
У церкви и школы действительно много общего, и отношения между этими двумя общественными институтами, с моей точки зрения, в ближайшем будущем будут определять направление развития общества.
Но это вовсе не означает, что церковь должна поглотить школу, а религия – стать единственно возможным способом восприятия человеком мира и себя в этом мире.
Ведь современная школа стремится дать ребенку возможность выбора в многообразном мире, в том числе и религиозном многообразии.
Иначе – не выжить.