Александр АДАМСКИЙ

Конкуренция в образовании порождает инновации

На этой неделе удалось побывать на уникальной конференции, посвященной взаимодействию образования и местного сообщества. Конференция проводилась не в столице и не в областном центре, и приглашение прислали не Российская академия образования, и не министерство. Я получил приглашение на международную конференцию от главы волостной администрации села Кротово Кинель-Черкасского района Самарской области.
Подробнее об этой конференции читайте в нашем специальном репортаже. А сейчас я хочу остановиться на одном важном обстоятельстве, характерном для образования Самарской области и не характерном, к сожалению, для нашей системы образования в целом.
Все директора школ, с которыми мне удалось пообщаться в Кинель-Черкасском районе, как само собой разумеющееся, обсуждают конкуренцию школ. Так в других регионах обсуждают нехватку денег, необходимость ремонта и невнимание властей:
– Где взять деньги? Крыша течет, сантехника требует замены, учебников не хватает, зарплата у учителей низкая...
Все так и у кинель-черкасских директоров: школе №1 нужно заканчивать ремонт, школе № 2 – дооборудовать кабинеты, всем нужны компьютеры и в библиотеки вот уже несколько лет, кроме учебников, не покупают книг. Но разница в том, что директора обсуждают не сами по себе беды, а то, как привлечь в школу больше учеников, чтобы получить больше денег по утвержденному в области нормативу.
А привлечь можно только придумав и организовав у себя в школе что-то новое и отличающее ее от других. Кинель-Черкассы – село большое, три школы, сельчане очень хотят учить своих детей в самой лучшей школе, да и из соседних сел детей возят сюда.
Оказалось, что самарский норматив – мощный механизм развития самой школы, но уже не только по инициативе отдельных директоров или учителей, а как способ выиграть конкурентную борьбу за увеличение финансирования. А деньги, в общем, немалые – каждый ученик приносит в школу около 6 тысяч рублей. 5–6 учеников – это зарплата для одного учителя или увеличение премиального фонда.
Директор одной школы в качестве дополнительного аргумента для родителей называет проектный подход. А, например, другой директор – возможность родителей активно влиять на жизнь школы и в том числе на бюджетную политику.
Разрабатываются инновационные проекты, учебные курсы, привлекаются талантливые учителя, школьные библиотеки переоборудуются в медиатеки, каждый директор находится в поиске усиления конкурентоспособности своей школы. Вместо выпрашивания и выбивания из начальства дополнительных средств – интенсивная работа по обновлению школы.
Больше всего меня поразило, что конкуренция стала бытом, и поэтому инновационные проекты перешли из разряда экзотики в разряд неотъемлемого атрибута экономической жизни.
Образование, превращаясь в конкурентную сферу, переходит из просто социального сектора в производственный.
Означает ли это, что гуманитарная, интеллектуальная, духовная основа образования уходит в прошлое и становится препятствием на пути конкуренции школ?
Нет.
Означает ли это, что происходит коммерциализация образования, что формируется угроза приватизации, что деньги станут править бал в школе, что произойдет сокращение школ, массовое увольнение персонала и полный крах так называемой бесплатной системы образования?
Нет.
Означает ли это, что фундаментальный характер российской школы, которым мы так гордимся, качественная подготовка и хороший общеобразовательный уровень выпускников превратятся в узкопрофильную подготовку в конкретный вуз, а школы станут непомерно большими?
Нет, как раз наоборот.
Хочу обратить внимание читателей на механизм Самарской модели. Руководство области и местные власти не вынуждают школы профилироваться, или приниматься за инновации, или вводить единый экзамен. Власть, в том числе образовательная, крайне редко вмешивается в собственно образовательную деятельность школы. Но власть создала условия, когда школа, директор, учителя и родители могут делать то, что им выгодно. Не то, что положено согласно последнему инструктивному или рекомендательному письму Минобразования, а то, что привлечет больше учеников. Причем в этом заинтересованы не только учителя, но и родители, и дети.
– Чья школа лучше, те ученики и живут в школе лучше, – так говорят сами ребята.
И здесь ответы на те вопросы, которые мы только что поставили.
Школа должна быть лучше, и решают это не экспертная комиссия и не чиновники органа управления, а местное сообщество, граждане, которые отправляют своих детей в эту школу.
Не будет в школе глубокого общего образования – не пойдут.
Станет школа «слишком коммерческой» – родители заберут своих детей, им не отметки за деньги нужны, а развитие ребенка и знания.
Другое дело, что учителя теперь могут убеждать родителей: нынче для успешного продвижения ребенка по жизни нужны не формальное заучивание сведений, а способность к самоопределению и сотрудничеству. Если смогут доказать – не чиновникам, не инспектору и даже не эксперту, а родителям своего села, – то дети пойдут в ту школу, в которой преобладает развивающая педагогика. Не смогут – никакая поддержка чиновников или ученых такой школе не поможет.
...С моей точки зрения, конкуренция и инновации – близнецы-сестры. Жаль только, что в основном наша система работает по принципу социального обеспечения образованием населения, а не по правилам конкурентной борьбы школ. Поэтому и школы убогие, и учителя – как сироты.
А что же вы еще хотите от собеса?