Сельский пиар, или Школа – моя
жизнь
Среди
слушателей второго потока, съехавшихся из
Екатеринбурга и области на курсы повышения
квалификации в гимназию “Корифей”, оказалась
замечательная женщина – Ирина Викторовна
СТУДИЦКИХ, директор Романовской сельской школы
Серовского района. Почему замечательная? Потому
что сразу, почти не отдышавшись после долгой
дороги, начала страстно говорить о перспективах
развития сельских школ, о ценном потенциале,
который надо сохранять и поддерживать. И это на
фоне общего скепсиса аудитории, поставившей
образованию в российской глубинке практически
безнадежный диагноз: кадров нет, народ
разбегается, хозяйство развалено, полный регресс
и болото. Мол, “рожденный ползать летать не
может”...
А на следующий день, когда все разбились по
проектным группам и занялись разработкой
различных форм социального позиционирования
образовательных учреждений, Ирина Викторовна
поделилась своим опытом по “вытаскиванию”
школы – опытом стоическим и вместе с тем
жизнеутверждающим.
Мы учим руководителей коммуникативным
технологиям, даем им в руки – и поселяем в
головах – механизмы продвижения целей и
ценностей образования. И вот смотрите: в
маленьком селе Романово живет и делает свое дело
человек, выстрадавший и буквально выносивший эти
самые технологии – не в процессе чтения
импортных пособий по PR, а в ежедневном
преодолении непреодолимых преград. В советские
времена эта история идеально легла бы в основу
телевизионного фильма или “огоньковского”
очерка; сейчас позитивный материал как-то не в
моде, однако я просто не могу не предложить
читателям это интервью.
Мария КАЛУЖСКАЯ: Ирина Викторовна,
было очень интересно слушать ваш рассказ, как вы
свою школу спасали, как родителей в нее
“затягивали”. Пожалуйста, повторите еще раз –
самое важное и памятное.
Ирина СТУДИЦКИХ: В ноябре прошлого года
мне предложили стать директором – в самый
критический момент, когда школа фактически
оказалась разморожена. Возникла угроза, что
уроки прекратятся: СЭС нас постоянно закрывала.
Учились ребята уже по два с половиной месяца в
году, а ведь у нас выпускники, душа за них болела:
ребята талантливые, надеялись на поступление. И
мы приняли решение: будем спасать школу. В ночную
смену ставили обогреватели, как-то температуру
поднимали, а днем занимались; уроки были по 30
минут, поэтому старались давать больше
творческих заданий. С учебником-то и дома можно
посидеть. Вот так, творчески, мы программу и
освоили...
Дальше я стала думать: ну хорошо, год перетерпели,
а ведь будет следующий. Пошла по чиновникам,
предпринимателям, депутатам, проявила
настойчивость – и мне действительно помогли:
глава района, его замы (Бурков Владислав
Васильевич, Потапов Сергей Алексеевич, Лапшина
Ирина Геннадьевна). Составили смету, пробили в
области. А ведь нас совсем закрывать хотели –
возите детей в Сосьву за 25 километров, зачем нам в
вашу школу на полтораста человек такие деньги
вбухивать!..
И вот летом, в июне, к нам должны были уже пойти
деньги на ремонт – и нет их, и нет. Стали
перечислять уже в августе, когда учебный год на
носу. А здание у нас большое, рассчитанное еще и
на окрестные деревни, – его за две недели до ума
не доведешь... Остался единственный выход – опять
идти на поклон к администрации, к спонсорам
разным, в пожарном порядке помощи просить.
Конечно, принимают по-разному, где-то просто
выставляют; но мы стараемся не с протянутой рукой
прийти, а с конкретным предложением. И нашлись
фирмы, которые помогли: бесплатно дали материалы
СТКС “Тагил” – конечно, в долг, в счет будущих
платежей. Но на демонтаж системы деньги не
спускались совсем – и мне пришлось привлечь
родителей.
М.К.: Да, и сделали вы это очень
решительно...
И.С.: Вообще-то костяк будущей бригады
составили мужья наших учительниц, но их было
слишком мало – десять человек всего. И вот весной
я решила созвать родительскую конференцию, чтобы
все до одного явились – иначе уроков не будет, и
все! Сначала отцов пришло мало, всего шестеро; я
занятия приостановила, пока все 165 семей не
собрались. Вышла перед ними и сказала: “Мы осенью
школу не откроем, хоть режьте меня, жалуйтесь
куда хотите – в министерство, в Москву... Нет
средств, и все тут! Без вас я все равно ничего не
смогу. Конечно, есть педагогический коллектив, но
ведь это женщины: не смогут они десятисекционные
батареи таскать, промывку делать...”
Каждому классному руководителю пришлось с
каждым родителем раз по пять – десять
пообщаться; потом я еще сама всех обошла. Прихожу
и спрашиваю: “Хотите, чтобы ваш сын в своем селе
учился?.. Не хотите – пожалуйста, поселок за 25
километров! Возите зимой, осенью, весной, а у нас
река разливается и по два-три месяца мы отрезаны
вообще от мира! Будут наши ребята в интернате
холодном сидеть...”
Когда мы заменили все батареи, промыли всю
систему, приехала фирма “Аква+”. Отнеслись они к
нам, как только родители могут относиться к
детям. Работали весь световой день, да еще и
ребятам из коррекционных классов подарки
привезли: одежду, обувь...
От всего сердца надо было всех поблагодарить,
отметить, чтобы люди поняли: важнейшее дело
сделали, просто трудовой подвиг!.. К началу
учебного года огромный плакат повесили: “ВИВАТ,
РОДИТЕЛИ!!” Каждый увидел. Потом на осенней
конференции каждому грамоту вручили, поздравили,
руку пожали. И в прессе осветили: есть у нас в
районе такая газета – “Глобус”, там статью
опубликовали. И еще отдельная, третья
благодарность: подготовили всем отцам
благодарственные письма, а вручала я прямо на
предприятиях, при начальстве, чтобы руководитель
был в курсе и чтобы потом работника тоже поощрил.
М.К.: Таким было героическое
трудовое начало. А дальше как, не отвернулись
родители от вас? Вроде поработали – и хватит...
И.С.: Нет, не отвернулись, потому что не
дали мы им, увлекли, втянули в школьную жизнь. У
нас такой порядок: если идут школьные спортивные
соревнования, побеждает тот класс, где родителей
больше пришло и вместе с детьми поучаствовало. А
ребята очень любят играть с родителями. Уже
традиционными стали футбольные бои – папы
против сыновей. Мы снимаем видеокамерой, а потом
показываем: смех такой стоит! Каждый год
проводятся школьные олимпийские игры:
состязаются команды родителей, учителей,
учеников.
М.К.: А ведь учителя, наверное,
немолодые?
И.С.: Средний возраст – 46, но участвуют
почти все. В волейбольной команде играют женщины
под пятьдесят. А кто постарше, те в хоре поют. Хор
у нас в районе известный, петь в нем престижным
считается – и у нас там все вместе: и дети, и
взрослые, и родители. С 3-го класса дети поют, а
когда школу оканчивают, даже если в областном
центре учатся, – все равно приезжают и участвуют.
Репертуар русский народный, много местного,
уральского фольклора.
М.К.: И что, все так вот дружно и
добровольно участвуют в жизни школы?
И.С.: Ну нет, конечно, не все и не сразу. И
нажимать тоже приходилось, и убеждать, жестко
иногда действовать. Четверых детей я самолично
отвезла в приют. А что делать? Родители
пьют-гуляют, в доме ни куска хлеба, один самогон...
Но это безнадежные случаи, а если просто отцы,
скажем, отлынивают, у меня другие подходы есть.
Вот день пенсионера в поселке провели: собрали
стариков в школе, чай, печенье, тортики; дети
концерт подготовили, на видеокамеру все засняли.
А кто не может прийти, тех я сама обошла –
каждого, с угощением. И с каждым поговорила...
Потом эти бабули сыновей своих застыдили: я ведь
ходила к тебе на собрания, на субботники, так
почему ты не можешь ради своего родного дитя
школе своей помочь? Вот так почти всех и собрали...
Особенно приятно, когда ничего вперед не просишь,
а отец какой-нибудь сам приходит: “Что сделать?”
М.К.: А ведь школа действительно с
богатой историей.
И.С.: Школе 265 лет – это одна из старейших
школ в области. Мы круглую дату, конечно,
отмечали. Мне очень понравилось, как в 1997 году
прошел вечер выпускников. Сначала взяли с
ребятами карту России и расставили флажки везде,
где учатся и работают наши выпускники. А потом
стали адреса искать, списываться, созваниваться;
стали всю историю поднимать – что с каким
выпуском было, какие события происходили, какие
учителя преподавали, даже ЧП всякие и смешные
случаи – все собирали. И послали всем
приглашения и специальные задания: вспомнить и
рассказать о самом ярком школьном событии.
Многие, кто не смог приехать, эти рассказы в
письмах прислали, а еще фотографии, приветы,
благодарности. Представляете, шестьдесят
человек со всей России съехалось! Мы для них
такое представление сделали – по эпохам:
поставили, например, небольшую сценку
“церковно-приходская школа”, потом сценку
“школа в революционные годы”, где батюшку
изгоняли, потом комсомол, пионерию; показали,
сколько наших поселковых ребят на фронт ушло, кто
вернулся, кто нет...
И теперь уже, после этой встречи, выпускники наши
сами пишут, звонят и спрашивают: “А когда снова
увидимся?” И теперь каждый год такие слеты
проводим, тут организаторы – старые учителя, они
прямо с 1-го сентября начинают готовить праздник,
письма составлять...
М.К.: И дети тоже участвуют?
И.С.: А как же! Дети все представление
готовят, газеты делают, на письма отвечают. У нас
еще орган детского самоуправления есть,
называется “Эдельвейс” – в смысле достижения
чего-то высокого и прекрасного. Есть школьная
республика, министерства, выборные должности;
каждый выполняет свою работу. Вот в этом году
“правительство” наше детское пришло ко мне и
говорит: “Мы хотим устанавливать контакты с
молодежными организациями”. Собрали информацию,
дали ребятам на изучение; их заинтересовали
несколько программ – к примеру, православная;
особенно спортивный раздел и история культуры.
Они подготовили обращения, разослали; пока
откликнулась и приехала только молодежная
организация “Единой России” из Серова.
Предложили нам включиться во всероссийскую
программу “Если бы я был президентом”.
М.К.: Есть ли в селе молодые семьи,
дети, т.е. потенциальные первоклассники? Иными
словами, каковы демографические перспективы для
Романовской средней школы?
И.С.: Будущие первоклассники есть, но
совсем немного. Лет 5–8 мы продержимся, а потом
придется выживать только какими-то придумками,
проектами интересными, чтобы из окрестных сел к
нам народ ехал.
М.К.: Ну вот, выходит, что и в стране
ситуация невеселая, и в селе детей мало... В чем
тогда источник вашего оптимизма, “мыс доброй
надежды”?
И.С.: Конечно, надежда есть, и связываю я
ее с нашей сельхозакадемией, организацией
сельхозклассов, чтобы съезжались ребята со всего
района – у нас ведь интернатский корпус есть. Еще
я планирую наладить взаимодействие с
Нижнетагильским педагогическим институтом, с
Серовским педагогическим колледжем, чтобы
готовить кадры себе, в Романово. У нас же
проблема: учителя стареют, обновления кадров нет.
Хотя бы выездные сессии здесь устраивать,
лектории, чтобы ребята видели других людей,
вузовских преподавателей, чтобы уровень свой
могли оценить. Можно и для населения нашего
“культпросвет” устроить, и педагогов своих
подтянуть.
М.К.: Получается, что школа ваша –
настоящий культурный центр для поселка?
И.С.: Получается так. У нас вообще нет
отдельного плана школьных мероприятий – только
совместно с клубом, с правлением. В поселке 600
человек, прикиньте сами: больше половины – или
наши ученики, или родители, или учителя.
Поселковые праздники – они же школьные, и
наоборот. Потом, к нам из сосьвинского Дворца
культуры приезжает директор – Терлецкий Виктор
Петрович, очень хороший человек, заслуженный
деятель культуры. Он у нас танцевальным
коллективом руководит. Приезжает каждую неделю,
а я ему и говорю: “Вы что же за такую никчемушную
плату к нам, в забитое далекое село, каждый
вторник приезжаете?” А он отвечает: “А я не за
плату. Мне нравится с вашими детьми работать: они
у вас открытые, неиспорченные, самые гибкие и
нормальные...” Музыкальный руководитель хора у
нас тоже приезжает из Сосьвы – то есть это люди,
которым просто нравится у нас. Деньги-то
мизерные. А наше дело – пригласить лишний раз на
праздники, порадовать людей, попотчевать,
отблагодарить теплыми словами. Больше ничего не
надо...
М.К.: А есть ли очевидные, так
сказать, доступные статистике и учету
результаты? Скажем, куда идут ваши выпускники?
И.С.: У нас многие в вузы поступают –
больше половины. В Екатеринбург, в Тагил, в Серов.
В этом году одна девочка, совсем не медалистка, в
Медицинскую академию поступила; в УПИ двое
поступили, в Нижнетагильский педагогический
институт. А всего-то их у нас восемь выпустилось.
Ну мы, конечно, помогаем как можем: в
губернаторскую программу для сельских школ
включаем. Это так приятно, когда наши ребята в
областном центре хорошо поступают, находят свое
место. Одно плохо: нет здесь никакого
производства, специалистами они к нам не
вернутся. Только на практику приезжают да
погостить... Надеемся, что хоть учителей обратно
притянем, надо придумать зацепки для них
какие-нибудь.
М.К.: Сюда, в “Корифей”, на эту
программу что вас привело? Какие задачи хотите
решить, каких целей достигнуть?
И.С.: Конечно, мне нужны вот эти
коммуникативные технологии, чтобы привлечь не
только родителей и выпускников, а все возможные
средства, чтобы помочь нашей школе. Иначе она
просто вымрет. И я уже для себя наметила, что
должна делать, шаг за шагом. Когда приеду на
следующий семинар, или поделюсь своими успехами,
или буду выяснять, почему, что не получилось, в
чем просчет.
М.К.: Вы не думали о том, чтобы
создать проект по результатам и планам своей
работы, предложить его, скажем, областному
министерству или фондам, поддерживающим
образовательные программы?
И.С.: У нас была очень старая программа
развития школы. Сейчас мы создали новую, тема
называется “Гуманизация пространства детства”,
потому что пространство детства – это и школа, и
мир вокруг нее, и родители, и дети. Тем более что
мир наш очень маленький и в наших силах сделать
его добрей и уютней. И вот, я думаю, отталкиваясь
от этой программы, можно было бы что-нибудь
предложить.
М.К.: И последний вопрос – о вашей
личной истории. Как вы стали директором
Романовской школы?
И.С.: Я не педагог, окончила
Днепропетровский институт железнодорожного
транспорта, потом строила мосты по трассе
“Свердловск – Серов”. Карьера шла в гору, я уже
через три года после института работала
начальником производственного отдела, получила
квартиру в Нижнем Тагиле, но там загазованность,
вредные выбросы. И так случилось, что ребенку
моему в восьмимесячном возрасте поставили
диагноз “бронхиальная астма” и сказали, что
нужно все бросить и уехать в самое тихое село,
если мне дорога его жизнь... Вот и пришлось
переехать в Романово. Работы по специальности
там, понятно, не было; сначала я вела кружок при
школе, потом учителем стала. Ну а когда проблемы в
школе начались, народ ко мне обратился: все знают,
что я просто не могу бросить то дело, за которое
взялась.
М.К.: И вот теперь, спустя столько лет
после смысложизненного решения, как вы считаете
– ваша жизнь состоялась? Мосты не построены,
карьера не сделана... или?..
И.С.: Как же не построены? У каждого они
свои, мосты... Живя в селе, я смогла получить
второе образование, стала социальным педагогом,
собрала вокруг себя хороших людей, двоих детей
вырастила... Сейчас школа – мое главное
призвание, это просто жизнь моя. И больше ничего
не надо.
Беседовала Мария КАЛУЖСКАЯ
|