Симон СОЛОВЕЙЧИК
Не полностью освободились
Педагогика обладает замечательным
свойством, я заметил его, это свойство, когда
размышлял над книгами Сухомлинского и
вдумывался в опыт Фрунзенской коммуны.
Обычно в работах о воспитании желаемые качества
ребенка раскладывают по полкам: воспитание
коллективизма, воспитание патриотизма,
воспитание трудолюбия – и так далее. На каждое из
воспитаний такого рода написаны диссертации.
Между тем у больших педагогов ничего этого нет.
Они ставят перед собой одну высокую, большую цель
– и все остальное приходит само собой, об
остальном и задумываться не надо.
Макаренко говорил о порочности уединенного
средства – нельзя воспитывать, выбрав какое-то
одно средство, нельзя верить в него безоглядно.
Пример веры в уединенное средство – ремень,
наказание, требование. Огромное число родителей
свято верят, что ремнем сделаешь все; огромное
число учителей верят, что суровой
требовательностью всего добьешься.
Но вот уединенная цель – с ней как?
Если родители поставят перед собой одну-единственную
цель: никогда не наказывать ребенка и, уж конечно,
никогда не бить его – им, родителям, придется
измениться. Сами того не замечая, они превратятся
в прекрасных воспитателей, потому что вырастить
ребенка без наказаний очень трудно.
Цель простая и единственная – не бить и не
наказывать. Но для ее достижения придется
изобрести столько разных средств, отыскать
столько необычных выходов из трудных положений,
что отец или мать поневоле становятся
творческими людьми, а творчество – лучший
воспитатель.
Когда у нас уединенное средство, нам не о чем
думать: применяй, и все тут; если результаты
получаются негодными – значит, нам достался
негодный ребенок.
Когда у нас уединенная цель, мы словно получаем
компас, мы знаем, куда вести дело, мы ищем
средства, достойные цели.
Сейчас стало модным спорить на тему: цель
оправдывает средства – цель не оправдывает
средства. Отчего такой спор – понятно: кажется,
что у большой нашей страны недавно была высокая
цель, но средства для ее достижения применялись
ложные.
В самом слове «оправдывает» скрыто указание на
негодность средств: доброе средство в оправдании
не нуждается. Если цель оправдывает средства,
значит, это дурная цель; вот в чем дело – в
качестве цели.
Цель должна быть именно духовной, нематериальной.
Лишь только вы поставите целью нечто
материальное, например, богатство – все равно,
для человека ли, для страны ли, – немедленно
появится и возможность дурных средств, и мораль в
вашу деятельность придется вносить под
давлением.
Духовные цели сами собой порождают и духовные
средства.
Так становится понятно, почему свобода –
духовная цель и почему она может быть
единственной уединенной – если пользоваться
старой терминологией – целью.
Для страны такая высокая цель – не рынок, не
капитализм, не следование западному примеру, не
достижение западных или мировых стандартов
жизни, а свобода. Свобода в материальной жизни,
свобода в духовной, свобода в воспитании людей.
Освобождение от партийного гнета было первым
шагом, освобождение цен, столь непопулярное, –
необходимый второй шаг. Беда нынешнего времени
не в том, что освободились, а в том, что не
полностью освободились. Инициатива людей еще
скованна, а цены несвободны.
Но все сразу не бывает.
У страны ведь тоже есть свобода внешняя и свобода
внутренняя. Внешнюю свободу отстояли в Великой
Отечественной войне и в бурных событиях
последних лет; внутреннюю, духовную свободу
придется выращивать десятилетиями.
Об этом все теперь говорят, и лишь ленивый не
упоминает Моисея, который сорок лет водил свой
народ по пустыне, пока не родились и не выросли
новые люди, не знавшие рабства с детских своих
дней.
Но будем осторожнее с библейской историей. Нет ли
тут оправдания нынешним безобразиям, нет ли
стремления все свалить на народ? Снова и снова
читаешь в газетах: народ не тот, дайте другой
народ...
Я столько раз видел, как меняется человек при
перемене обстоятельств его жизни, что не могу
поверить, будто бы есть совершенно дурные люди и
тем более – дурные народы. Терпение; будем все
вместе добиваться свободы, и она сама все сделает
и с человеком, и с народом.
Недавно читал о предложении: давайте выдвинем в
качестве общей цели нравственную демократию.
Кажется – красиво.
Но ведь демократия не может быть ни нравственной,
ни безнравственной. Слово «демократия» –
синоним слова «свобода», иначе оно вообще ничего
не значит. Нравственная свобода? Значит, может
быть безнравственная?
Это все равно что социализм с человеческим лицом.
Но социализм, бесхозное хозяйство (повторяю,
чтобы не быть неправильно понятым), не может быть
с человеческим лицом. Сама бесхозность хозяйства
– абсурд, и для поддержания абсурда требуется
лицо с устрашающей гримасой – нечеловеческое.
Кроме того, нравственность не может быть целью
страны. Нравственность – производное от
свободного выбора, от свободного творчества, от
свободы. Нравственность, моральность, мужество,
любовь к людям – все это не может быть
воспитательной целью и тем более не может быть
объединяющей целью страны и народа.
Опять и опять за красивыми словами скрывается
упрек людям и народу: не те люди у власти,
безнравственные; не те народы у нас,
безнравственные... А давайте мы найдем и призовем
тех – и все будет хорошо.
Но это же новая утопия, нелепейшая.
Колонка Симона Соловейчика
публикуется по материалам сборника «Воспитание
школы». Книгу можно заказать непосредственно в
редакции. Для этого необходимо прислать
письменную заявку на адрес редакции (в любой
форме), с указанием количества экземпляров и
обратного адреса.
Стоимость книги с учетом доставки – 46 руб. По
вопросам оптовой закупки: тел. 249 28 77.
|