Внутренняя свобода учителя

Из того факта, что человек не чувствует свободу ни вне себя, ни в себе, следует, что именно свобода – естественное состояние человека. Чем он свободнее, тем он больше похож на того, каким является на самом деле. Тут, может, и кроется некоторое объяснение загадочного понятия внутренняя свобода: свободный держится естественно, не скованно – но и не развязно.

Внутренне свободный человек всюду чувствует себя как рыба в воде, ему комфортно жить на свете. Этим он отличается от независимого, который постоянно вступает в конфликты или порождает их. Снова прислушаемся к своей речи: «Держится с подчеркнутой независимостью». «Держится свободно» – это говорят с одобрением. «Держится независимо» – с долей отчуждения, если не осуждения. Свободных любят, независимых – не очень и не всегда.
Да, такая странность: не конформист, а живет комфортно. Легко.
Нет, не легко, это неточное слово.
Тут вот в чем дело: он неуязвим или, скажем, менее уязвим, чем другие люди.
Ну, например, невозможно представить себе внутренне свободного человека, но с комплексом неполноценности.
Вот это очень важно: внутренне свободного человека практически невозможно унизить. Не то что непробиваемый, бесчувственный, толстокожий (Сухомлинский часто употреблял это слово: толстокожие), нет, он не защищен, но и не вооружен – не агрессивен. Он свободен – страшно сказать – и от себя, от груза своего «я», от размышлений и суждений о самом себе.
Вопрос «какой я?» – хороший или дурной, – этот типично подростковый вопрос не мучит его или не сильно мучит. Внутренне свободный человек не слишком сосредоточивается на себе, он обращен к людям, к жизни, к действиям. Он думает, страдает, ищет, затрудняется, сомневается, колеблется – у него может быть любой характер; но меньше всего его занимает самооценка. «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать», – написал один из самых свободных людей в истории – Пушкин.
Каким-то образом эта комфортность, легкость бытия соединяется – может соединиться – с самыми глубокими переживаниями, без которых человека как бы и нет. Страстные переживания, подлинные страдания, глубочайшие чувства – и в то же время свобода, отсутствие внутреннего угнетения.
Видимо, это возможно.
А что если внутренняя свобода – это именно свобода от тяжести своего «я»?
Если так, то становится понятным, что именно надо делать для воспитания такой свободы: не давать ребенку повода усомниться в том, что он достойный человек. Внушать ему, как пишут психологи, что он в порядке. «Ты в порядке, и я в порядке» – считается, что это лучшая форма самочувствия. Человек чувствует достойным и себя, и всех других людей.
Возможно, это и есть формула внутренней свободы: «Ты в порядке, и я в порядке». Я не хуже других и не лучше других, и нет никого, кто хуже меня.
Проблемы «хуже – лучше», которая так мучит иногда детей, просто не существует.
Возможно, для воспитания внутренней свободы нужно как можно меньше оценивать детей. Хвалить – можно, но при условии, что хвалишь всех.
Не могу не вспомнить историю, о которой писал не раз. Но уж очень хороша история и многое объясняет.
Однажды я попал в дом к человеку, который занимался таким промыслом: он обучал канареек петь. Ценная, дорогая канарейка должна выделывать коленце за коленцем, причем в строго определенном порядке. Вот он обучал их канареечным трелям, а потом продавал.
В комнате у него было несколько письменных двухтумбовых столов с ящиками, в каждом ящике – по канарейке. В темноте канарейки не поют, сидят молча.
А с одной он занимался, приговаривая: «Машка, Машка, Машка...»
Я спросил, как зовут других канареек.
«Все Машки, иначе нельзя».
Нельзя потому, что, если бы у них были разные имена, хозяин, занимаясь с одной, говорил бы ей: «Машка, Машка», – другие канарейки – нет, вы только представьте себе! – другие канарейки завидовали бы, у них развился бы комплекс неполноценности и они не научились бы красиво петь!
Ничем не обиженные, никому не завидующие канарейки, хоть они и сидят в темных ящиках письменного стола, видимо, чувствуют ту внутреннюю свободу и веру в свои таланты, которые необходимы для мастерского канареечного пения.
Если же принять эту трогательную историю всерьез, то она наталкивает на мысль, которая, вообще-то говоря, очевидна: для воспитания свободных людей надо что-то делать со всей системой оценок в школе. Лишь немногие действительно сильные характеры могут пробиться через густую сеть школьных унижений. Поэтому-то нам и кажется, будто внутренне свободные дети – это редкость, один на класс.
А может быть, если детей не будут унижать ни дома, ни в школе, то и свободных станет больше?
Но возникает вопрос: а нужны ли обществу свободные люди?
Постоянно говорят о невостребованности талантов. А талант на свободу – нужен?
Да, это, конечно, самое интересное. Внутренне свободные дети и взрослые так редки и появление их так загадочно, что кажется, будто у них особый талант, да еще и прирожденный.

Колонка Симона Соловейчика публикуется по материалам сборника «Воспитание школы». Книгу можно заказать непосредственно в редакции. Для этого необходимо прислать письменную заявку на адрес редакции (в любой форме), с указанием количества экземпляров и обратного адреса.
Стоимость книги с учетом доставки – 46 руб. По вопросам оптовой закупки: тел. 249 28 77.