Евгений БУНИМОВИЧ
«ШКОЛА СТАНОВИТСЯ
ГРАДООБРАЗУЮЩИМ ФАКТОРОМ»
 Увеличение бюджетных
средств на нужды образования должно
сопровождаться ростом объемов внебюджетного
финансирования, которое в свою очередь
непосредственно связано с хозяйственной
самостоятельностью школы.
За привлечение внебюджетных денег в
систему государственного образования выступают
члены правительства – вице-премьер В. Матвиенко,
заместитель министра экономического развития М.
Дмитриев, министр образования
В. Филиппов и многие другие деятели, включая
самого президента. В концепции модернизации
образования также прописаны меры, призванные
способствовать развитию хозяйственной
самостоятельности школы, в том числе введение
нормативно-подушевого финансирования. Многие
директора школ, представители родительской
общественности также понимают, что современная
школа не может быть выключена из контекста
рыночных отношений.
Но, как известно, от понимания целесообразности
каких-то явлений до их воплощения на практике –
путь неближний.
Об этом свидетельствует статистика: лишь от 7 до
20% российских школ имеют собственные расчетные
(внебюджетные) счета, при том что 95,5% получили
статус юридического лица, дающий право открывать
эти счета.
Даже в «продвинутой» Москве, по оценкам
экспертов, не более 20% школ открыли свои
расчетные счета и организовали собственные
бухгалтерии взамен централизованных. Правда, в
столице существует множество благотворительных
фондов, вкладывающих деньги в социальную сферу.
Половина всех негосударственных школ,
существующих в России, также сосредоточена в
Москве. Однако для процветания финансовой
самостоятельности школ в Первопрестольной, как
во всей стране, пока еще не создано необходимых
условий, в том числе и правовых.
Так, с нынешнего года перестал действовать
московский закон «О ставках и льготах по налогу
на прибыль» для предприятий и частных лиц,
инвестирующих деньги в развитие социальной
сферы города. Исходя из этого закона часть налога
на прибыль перечислялась в городской бюджет, а
часть можно было перевести на развитие
определенной программы в области культуры,
образования, искусства, спорта, здравоохранения.
– Какие же причины заставили столичные
власти отказаться от столь прогрессивной на
первый взгляд меры?
С этим вопросом мы обратились к депутату
Московской городской думы, заслуженному учителю
России Евгению БУНИМОВИЧУ.
– Закон «О ставках и льготах по налогу на
прибыль», который действовал на протяжении шести
предыдущих лет, претерпел за эти годы три
модификации. На первом этапе спонсоры
перечисляли часть налога только на
строительства спортсооружений, при этом их никто
не ограничивал в объеме добровольных
пожертвований. С одной стороны, это было
демократичное решение, с другой – эти средства
было трудно контролировать. В итоге и налоги в
бюджет поступали не в полной мере, и часть
спонсорских средств канула в небытие, хотя на те,
что все-таки доходили до адресата, удалось
сделать очень многое, в том числе и в школах.
Затем в закон внесли поправки, в соответствии с
которыми спектр инвестиций, с одной стороны,
расширился – к спорту прибавились другие
социальные сферы, с другой – финансовые
поступления стали более адресными и конкретными,
поскольку их разрешалось направлять только на
определенные программы: например,
компьютеризацию образовательных учреждений,
благоустройство школьного двора, строительство
больницы, развитие того или иного театра и т.д.
Но, открывая возможности для привлечения
внебюджетных ресурсов, закон не в состоянии был
решить одну из ключевых проблем – поиск
спонсоров для системы образования.
К сожалению, менталитет наших граждан таков, что
вкладывать деньги в развитие школы не так
престижно, как, например, в развитие знаменитых
театров и антреприз. Поэтому круг школьных
меценатов был по-прежнему ограничен наиболее
состоятельными родителями, а программы по
искусству процветали за счет инвестиций от
Газпрома и других гигантов бизнеса,
заинтересованных в широкой рекламе своих услуг.
Им даже выгоднее было перечислить часть налогов
на поддержку искусств, в то время как небольшие
предприятия не хотели открыто заявлять свою
прибыль, чтобы не «светиться» в налоговых
органах. В итоге деньги между социальными
программами распределялись неравномерно, в свою
очередь и городская казна недополучала средства.
В третьем, последнем, варианте закона 2001 года мы
постарались учесть названные недостатки,
ограничив суммы спонсорских инвестиций до 12
млрд. рублей на все программы, из них на
образование – примерно около 3 млрд.
Московский комитет образования и городская Дума
провели большую работу по согласованию тематики
программ. Благодаря закону в минувшем году
удалось привлечь 60 млн. рублей на
компьютеризацию школ – дополнительно к 300 млн.
рублей, выделенных из столичного бюджета.
Конечно, и здесь не обошлось без издержек: из-за
долгого процесса согласований в МКО, в
Мосгордуме деньги поступали в школы с
опозданием, часто к концу календарного года.
Кроме того, более раскрученные школы находили
больше спонсоров и не укладывались в
установленный лимит внебюджетных средств,
другие школы, наоборот, недобирали необходимые
суммы. Все это корректировалось в процессе
работы.
С этого года закон «О ставках и льготах по налогу
на прибыль» отменен в связи со вступлением в силу
новой редакции Бюджетного кодекса. Отныне налог
на прибыль в полном объеме будет поступать в
городской бюджет и механизм расходования и
распределения этих средств станет более
прозрачным. С другой стороны, мы рискуем либо
недобрать эти деньги, либо потерять их вовсе: у
предприятий и коммерческих структур не будет
стимула платить налоги хотя бы ради того, чтобы
оставить свой след в истории и прославить
благодаря этому свое имя, а заодно и сделать
доброе дело для тех организаций социальной
сферы, развитие которых для них представляется
особенно важным и перспективным.
– Как вы оцениваете переход к казначейскому
исполнению бюджета?
– Казначейская система, так же как и этот закон,
– палка о двух концах. С одной стороны, благодаря
ей повысится контроль за финансовыми потоками в
образование, с другой – не исключена вероятность
того, что введение казначейства нанесет удар по
самостоятельности школы. Не очень ясно, каким
образом до школы будут доходить спонсорские и
другие внебюджетные средства, поскольку
зачисляться они должны на общий бюджетный счет.
Казначейская система, так же как и Единые
экзамены, – это шаг к прозрачности и
подконтрольности: в одном случае финансов, в
другом – уровня и качества общеобразовательной
подготовки. Проблема состоит в том, что педагогам
трудно объяснить, почему прозрачности требуют
именно от школы, а не от других учреждений.
Ужесточая контроль за самостоятельной
финансовой деятельностью школы, власти не
задумываются о том, в каком двусмысленном
положении она оказалась: директора вынуждены
изворачиваться, чтобы получить деньги не для
себя, а для своих воспитанников. Это не значит,
что они нарушают законы, но постоянно ломают
голову над тем, как легальными путями получить
то, что они заработали. В результате мы имеем то,
что имеем: лишь несколько десятков из 4000
образовательных учреждений Москвы активно
занимаются хозяйственной деятельностью. Другие
директора считают, что это лишняя головная боль,
предпочитая жаловаться на свою бедность. И я их
нисколько не упрекаю за это, прекрасно понимая,
что эта ноша не каждому по плечу.
В то же время столичные власти делают для школы
все возможное.
Приоритет образования в бюджете Москвы очевиден.
Например, расходы на компьютеризацию и
материально-техническое оснащение школы с 300 млн.
рублей в прошлом году возросли до 1 млрд. в
нынешнем.
Москва – один из немногих регионов, который
продолжает выплачивать гранты соросовским
учителям из средств собственного бюджета. С
нынешнего года принято решение расширить число
лауреатов за счет преподавателей всех дисциплин,
а не только естественных наук и математики, как
это было раньше.
Причем мы остались верны идее Сороса: лауреатов
называют не чиновники, а сами учащиеся.
Отобранные таким образом учителя получают
единовременную сумму – 12 тысяч рублей в год. В
прошлом году на эти цели было выделено 38 млн.
рублей, в нынешнем запланировано 58 млн. рублей.
– В Самарской области уже четвертый год
действует нормативно-подушевое финансирование.
Почему столица отстает? В законе «О развитии
образования в городе Москве», который был принят
20 июня прошлого года, этому вопросу посвящена
статья 22.
– Именно из-за этой статьи закон так трудно
пробивал себе дорогу, несмотря на то что и мэр
Юрий Лужков, и министр экономического развития
столицы Юрий Росляк поддержали эту идею.
Специалисты уже рассчитали нормативы для всех
видов и типов школ, для всех ступеней общего
образования, однако в бюджете 2002 года этот
принцип осуществить не удалось. В текущем году
надо проанализировать, как казначейская система
исполнения бюджета сочетается с такими
прогрессивными экономическими механизмами, как
нормативно-подушевое финансирование. Следует
отдавать себе отчет в том, что в отсутствие
объективных условий воплощение даже очень
хорошей идеи чревато ухудшением ситуации.
Важно не только объявить норматив, но и
обеспечить его финансирование. В условиях нищеты
главные преимущества нормативно-подушевого
финансирования – прозрачность и гибкость в
расходовании средств – теряют смысл.
Сегодня Москва реально финансирует 60–70% от
рационального норматива, что почти втрое
превышает аналогичные показатели в среднем по
стране.
Но 30–40% недофинансирования все же остаются.
Эта цифра – ответ на то, почему московские школы
собирают деньги с родителей – на текущий ремонт
школы, на охрану. К сожалению, на эти цели средств
в городском бюджете не хватает.
Родителям, которые приходят ко мне как к депутату
с жалобами на поборы, я объясняю, что они сами
должны решить, на что следует собирать деньги и
как контролировать их расходование. Стихийным
этот процесс быть не может.
Боюсь, что введение казначейской системы
подтолкнет многие школы к расширению наличных
расчетов, а «деньги в конвертах» всех
автоматически ставят в противозаконную
ситуацию.
Часть средств будет поступать на расчетные счета
попечительских советов, создающих свои фонды. Но
чтобы отрегулировать взаимоотношения школы и
некоммерческой организации, которой является
фонд, требуется юридически и экономически
грамотный директор.
При каждом попечительском совете должен быть
организован свой наблюдательный совет или
ревизионная комиссия.
– Оскар Уайльд писал, что в России возможно
все, кроме реформ. Разделяете ли вы это
утверждение?
– Я верю в реформы, которые не придуманы наверху,
а возникают на основе объективных потребностей.
Главная задача – сделать школу адекватной
общественному запросу. Отношение к образованию
как к одному из приоритетов растет, и все больше
родителей готовы разделить ответственность с
педагогами, не только вкладывая деньги в
образование, но и уделяя свое время школьным
проблемам. Пока родители не примут участия в
процессе образования и воспитания своих детей,
реформы останутся только на бумаге.
Сегодня многие москвичи и гости столицы, покупая
жилье, стараются выбрать район с хорошей школой.
Школа становится градообразующим, а
следовательно, и экономическим фактором, и это
признак того, что общество начинает
выздоравливать.
Беседовала Ольга ДАШКОВСКАЯ
|