О любви государства к частной школе

“Снова осень... За окнами – август, от дождя потемнели кусты...” Так, кажется, пелось когда-то в одной популярной песне. А дальше – что-то на извечную любовную тему: то он ее любит, а она его – нет, а то вдруг совсем наоборот. Почему-то.

Только что вернулась с традиционного августовского совещания в Белом доме. Планы грандиозные, главный – улучшать качество образования. О частной школе не было ни единого звука, хотя уж мы-то о качестве столько можем рассказать... Иначе к нам не вели бы детей.
Ну, особой любви у государства к частной школе никогда не было. Однако по порядку. При чем тут любовь? Ведь есть закон и право.

Нас было четверо

Закон РФ “Об образовании” (в редакции 1992 года) разрешил создавать частные школы поначалу в любой организационно-правовой форме. Сколько их тогда возникло! Как грибы после дождя (а кто-нибудь сосчитал, сколько их умерло?) Ну как же, свобода, твори – не хочу: в форме ТОО, АО, ИЧП и т.д. (наивные, мы полагали, что когда-нибудь школа сможет приносить прибыль).
Нас было четверо – школьные учителя и вузовские преподаватели. Нам очень хотелось создать свою школу. Чтобы в ней было все хорошее из нашего прошлого и частичка светлого будущего. Мы твердо знали, чего в этой школе не будет: зла, унижения, нелюбви к детям, непрофессионализма. А еще хотелось преодолеть те психологические и возрастные разрывы, которые сопровождают ребенка при переходах из детского сада в первый класс, затем в пятый, потом в десятый. Увлекала идея непрерывного образования, включая первую ступень высшего образования (или среднее профессиональное). Вокруг множились экономические и юридические факультеты, а мы хотели создать непременно гуманитарное учебное заведение (все мы были гуманитариями, двое – кандидатами филологических наук, а один – доктором философских наук).
И создали мы колледж. И назвали его “Высший частный гуманитарный колледж “Русский центр” (а за этим названием была еще одна перспектива: обучать иностранцев русскому языку, знакомить их с русской культурой, а заработанную СКВ пускать в дело обучения “родных” детей). Было это в августе 1993 года.
Жизнь нашего учебного заведения потекла стремительно. Первую лицензию мы получили в недрах Министерства образования. Правда, ее никак не хотел признавать местный Департамент образования, поэтому пришлось получать вторую лицензию. Размещался колледж первоначально на территории школы, занятия шли во вторую смену, но... школьные учителя распространили слух, что мы скоро их здание приватизируем, а их самих из школы выгоним (вот почему, видимо, был объявлен бессрочный мораторий на приватизацию школ). Нам пришлось перебраться в “комнату школьника” по соседству. Сначала у нас было только две комнаты. В борьбе за оставшиеся пять комнатушек, часть из которых была завалена негодным мусором, прошло еще два года.
А в 1996 году грянула новая редакция Закона “Об образовании”. Видно, кому-то показались огромными прибыли от образования, которые распирали карманы учредителей частных школ (кстати сказать, первый год мы работали вовсе без зарплаты, платили только учителям, да и второй, и третий годы были очень тяжелыми). Статья 11.1 о том, что “Негосударственные образовательные организации могут создаваться в организационно-правовых формах, предусмотренных гражданским законодательством РФ для некоммерческих организаций”, в местных органах управления была понята очень узко: только в форме НОУ и больше ни в какой. Хотя нас больше привлекало автономное партнерство.
Что ж делать! Пришлось учреждать НОУ, оставив материнское ТОО “Русский центр”. При этой операции мы сняли два слова из нашего прежнего названия: “высший” и “частный” – чтоб не дразнить гусей. Только мы это проделали, все деньги приняли на новый счет, оставив рублей 200 в кассе “Русского центра”, как к нам нагрянули люди в камуфляже с автоматами...

Мы пришли брать кассу

“Мы пришли брать кассу”, – заявил один из них, предъявив свое удостоверение представительной Надежде Михайловне, бухгалтеру. На “пигалицу” напротив бравые молодцы даже не обратили внимания. И вдруг раздался ее медовый голос: “Простите, что вмешиваюсь, я директор. Скажите, пожалуйста, вы какой организации кассу будете брать?” – “Русского центра”. – “Хорошо. Надежда Михайловна, покажите им кассовую книгу. Вот остаток 200 рублей. Будете брать?” Молодцы растерялись. Один другому: “Выйди, я сам разберусь”. Узнав, что деньги находятся в кассе Гуманитарного колледжа, ребята приуныли. Ведь только накануне в такой же ситуации они легко взяли 140 тысяч рублей (неденоминированных). И тут хотели взять тысяч 70.
Что это за деньги? А вернуть все налоговые льготы за все годы прошлые! Ни больше ни меньше! Раз создались не в той форме, верните все обратно! И не важно, что до 1996 года сами налоговики давали разрешение на некоторые льготы... Да что говорить! Примером нам стала “Новая школа” (Москва, ИЧП Гиршовича), которая к тому времени сумела отсудить аж 4 миллиона, требуемых с них налоговой службой. Только тем и спаслись, что на комиссию принесли с собой журнал “Частная школа” с публикацией “Защита Гиршовича” (спасибо В.П. Жукову, “министру без портфеля” негосударственного образования).
До сих пор, несмотря на замечательную статью 40 п. 3 Закона РФ “Об образовании”, налоговики не хотят признавать ее, так как у них свой закон – Налоговый кодекс, который не согласован с Законом “Об образовании”. От платы за землю под нашим зданием нас тоже не освобождают. Поэтому мы не платим налоги явочным порядком, ссылаясь на родной закон.
Но еще замечательнее следующая – 41-я статья.

Чтобы не зазнавались

По договору между материнской организацией (которая не ведет никакой деятельности) и колледжем последний функционирует на условиях самофинансирования. Однако мы прекрасно изучили п. 7 этой статьи, которая гласит: “Негосударственные общеобразовательные учреждения получают право на государственное и (или) муниципальное финансирование с момента их государственной аккредитации в случае реализации ими основных общеобразовательных программ”. Вот почему для нас важно было получить государственную аккредитацию. И мы ее получили! Правда, сразу нас никто не стал финансировать. Пока суд да дело... Мы поинтересовались в Министерстве образования, почему такие проволочки, ведь мы имеем право, ждем этих денег... В ответном письме министерские господа (или товарищи?) обозвали нас “Русским сувениром” (хорошо, что не “самоваром”) и посоветовали разобраться на месте. А на месте сказали, чтобы мы не возникали, а то вообще ничего не дадут. Ведь аккредитацию-то нам дали досрочно. И всего на 2 года. Чтоб не зазнавались. Так за 6 лет мы трижды прошли государственную аттестацию и аккредитацию. Но и плановая аккредитация мало что изменила в финансовых обязательствах государства по отношению к частной школе.
Какую же помощь (по закону и реально) оказало государство НОУ Гуманитарный колледж? Такая поддержка была оказана, но в размерах гораздо ниже нормативных. Когда администрация колледжа поднимала вопрос о том, что же так мало денег дают, ответ был такой: “А нормативы для частных школ не разработаны”, как будто есть разница между “государственным” и “частным” ребенком. Наконец после неоднократных обращений к заместителю мэра возникает некий документ о нормативе. В 2000 г. (о, счастье!) Департамент финансов извещает нас письмом, что мы будем профинансированы на сумму 203,3 тысячи рублей. Однако не успели мы обрадоваться, как увидели, что нас опять финансируют не так, как обещали (см. график поступления средств). На наше тревожное письмо, отправленное 23 октября 2000 г., мы ждали ответа около 2 месяцев. По телефону нам постоянно отвечали, что ответ на подписи у руководства. И вот 5 января мы получаем долгожданный ответ. Все вроде гладко в этом письме, есть причина (пряников не хватает на всех), есть и следствие (решили отнять у вас); неясно одно: как это согласуется с законом? И посоветоваться не с кем. Кстати, на этот год уже заранее, заблаговременно Департамент финансов урезал финансирование на 40 тысяч рублей, мотивируя это “понижающим коэффициентом”. Почему же этот удивительный коэффициент не работает, когда устанавливают зарплату чиновникам?

Покупайте, коли деньги есть

Обратимся вновь к замечательному “закону”. Статья 39 п. 5: “Негосударственное образовательное учреждение пользуется преимущественным правом на приобретение ранее закрепленной за ним или арендуемой им отчуждаемой государственной и (или) муниципальной собственности”. Вот только кто и как должен “ранее закрепить” эту собственность, замечательный закон не знает. И пускаются частные школы во все тяжкие. Правильно докладывает первый заместитель министра А. Киселев в письме Министерства образования РФ от 12 мая 2000 г. № 710/11-13, что “сведения, представленные регионами, ярко показывают нехватку учебных площадей для негосударственных школ...”.
Типовых зданий школ никто для НОУ не подготовил. Наиболее продвинутые муниципалитеты отдают в аренду закрывающиеся повсеместно детские сады. Закрывались они и в Ярославле. Просили и мы. У губернатора и мэра. Оба замечательные люди. А.И. Лисицин принял меня очень приветливо (наверное, прознал, что мы с ним земляки, или земели, как говорят в Рыбинске Ярославской области) и резолюцию на нашем обращении очень хорошую начертал. И ответ из КУМИ пришел быстро, через 3 дня. А в ответе том: мы же вам дали комнату школьника, чего же вам еще? А больше для вас ничего нет.
Приема у мэра как депутата на Липовой горе мы ждали с 18 до 21 часа. Мэр очень устал, но принял очень приветливо. И резолюцию написал замечательную, прямо окрылил. Правда, письмо это наше с его резолюцией куда-то задевалось, до нас не дошло. Ждали совсем недолго, всего полтора года. За это время садик, который мы присмотрели, продан был Севергазбанку, а другие сады – другим юридическим и физическим лицам, у которых много денег. У нас-то ведь их нет.
Наконец и нам повезло. Дали-таки помещение. Третий год располагаемся в двух соседних зданиях на первых этажах жилых домов (оттуда выехали муниципальные детские сады, им там неудобно было). Как могли перестроили, и все же: классы проходные, рекреаций нет, буфетик крошечный, своего спортзала нет... А хочется и театр, и музыкальный салон, и комнату психологической разгрузки, и чтобы классы были изолированные. Но... мечтать не вредно. Хотя бы еще один отсек дали – желающих учиться у нас детей гораздо больше. Освободился соседний подъезд – в него вселили другую организацию.
Каждый год нас заливает сверху (нерадивые соседи пускают жильцов, а сами где-то в бегах, так что с них не спросишь) и снизу (а это законно, даже в договоре аренды так и пишут, мол, не оставляйте материальные ценности в подвале, поднимайте выше, а то заливает, а мы не виноваты). То ванна, неправильно установленная соседями, чуть не на голову детям падает. А по поводу наших обращений в КУМИ, что тесно, мол, нельзя ли еще помещеньице припросить, ответ один: покупайте, коли деньги есть, а нет – ну что же...

Эпилог

Нас много раз закрывали: СЭС, пожарные, чиновники. Однажды, в период президентской кампании, так и сказали: “Вот придет Зюганов – и вас закроют”. Но остался Ельцин... А теперь пришел В.В. Путин. Мы с ним почти ровесники. Мне 50 лет. И что – теперь меня закроет мой сосед по парте? Тогда пусть хотя бы предупредит заранее, честно. Я подготовлюсь. Перестану строить школу, а открою магазин. И буду торговать собственным изделием: я придумала чудо-коврик для наших ленивых учеников, которые не любят вытирать ноги. Они встают на коврик – и он им чистит их грязные подошвы.

ОБРАЗОВАНИЕ И ВЛАСТЬ