ФИНАНСОВАЯ ТЕРАПИЯ МАССОВОЙ ШКОЛЫ

Милослав БАЛАБАН

Вот как однажды озадачил цыганенок свою любимую учительницу. В конце учебного года он подошел к ней с деньгами и сказал: “Спасибо, я больше в школу не пойду. Вы меня очень хорошо научили читать, писать и считать”.

Нынешнему европейскому учителю как-то неловко самому стать участником открытого рынка услуг, хотя Сократ, Платон и Аристотель именно этим занимались в парк-школах Афин. Так же как писцы и брадобреи в своих кварталах, в садах Академа и Ликеума собирались философы, предлагавшие свои учебные услуги отнюдь не безвозмездно.
Как известно, несмотря на все усилия дурной рекламы, реальным спросом неизменно пользуются лишь товары и услуги мастеров. Почему же этот рыночный механизм постоянно отключен не только у нас, но и в школе вполне рыночного мира? Видимо, этот “облагороженный” статус учителя связан с тем, что искренняя забота общества и государства о массовом образовании обычно реализуется через учреждения типа “учебных заведений”. Уже монопольное положение казенного аттестата обрекает всякую школу на статус казенного учреждения. Его служащим, как известно, запрещается (в частном плане!) действовать на рынке тех же услуг, которые оказывает само учреждение. Это такое же преступление, как взятка чиновнику за оказанную им услугу. Так возникла и укрепилась жесткая система замкнутой класс-школы, которая нигде не позволяет МАСТЕРУ РАБОТАТЬ ПРЯМО НА СВОЕГО КЛИЕНТА.
Перейти к более натуральному рынку школьных услуг недавно попытались англичане, введя в 1988 году личный ваучер для каждого ученика. Но казенная система финансирования не позволяет передавать этот ваучер прямо учителю, выбранному учеником. Он предназначен для передачи в выбранную родителями школу. И все остались на своих местах: учитель служит администрации школы, а она, как повелось, служит даже не родителям, а Национальному учебному плану – National Curriculum в Британии, Carnegie Units в США и т.п. Ученик сам ничего и никого не выбирает, как будто по чисто технической причине... С одной стороны, неприлично (или даже преступно!) допускать прямой рыночный контакт учителя со своими клиентами. С другой стороны, нельзя забывать, что успешно вести открытую учебную студию (с переменным составом) может далеко не каждый учитель, способный провести урок в замкнутом классе. Для этого нужно совсем не то мастерство, что развивается в класс-школе.
Учебный ваучер сможет служить столь же надежной мерой стоимости, как деньги, если им можно будет прямо оплачивать услугу Мастера, а не учебного заведения. Такой “прямой ваучер” (ПВ) станет эффективной валютой, лишь если его можно будет разменять на мелкие “ПВ-монеты” стоимостью до “ПВ-пятака” – части ваучера, обеспечивающей, скажем, пять минут учебных услуг, которые могут понадобиться ученику от любого учителя.
Нынешние кредитные карточки позволяют это легко сделать технически, причем “ПВ-монеты” конвертируются в обычные деньги банком или фондом по предъявлению “гасящего счета” после оказания учебной услуги. “Гербовая” копия такого удостоверенного Мастером и банком ПВ-счета может стать не только денежным документом, который может быть опротестован в суде. Так может появиться гораздо более реальный сертификат о полученном образовании, чем явно обесцененные инфляцией казенные аттестаты и дипломы. Весь государственный и муниципальный контроль за образованием в школах и вузах может пойти через фонды, выпускающие, погашающие и проверяющие именные ПВ-счета. Это не только гарантирует каждому гражданину оплату необходимых ему образовательных услуг. ПВ-финансирование обучения, проводимое по схеме “страховой медицины”, может снять много проблем, связанных с нарушением духовного метаболизма как учащихся, так и самих школ. Унитарная класс-школа при этом сама вернется к плюрализму подвижной сферы учебных услуг, где каждый сможет свободно найти для себя нужное ему лично образование.
Как видно, приведенный подход цыганенка к системе образования допускает и вполне “цивилизованный” путь перехода к рыночной системе финансирования работы учителей. Очень интересный опыт в этом плане имеет Фонд Сороса в России. Чтобы провести более надежный отбор кандидатов на премии, профессор Валерий Сойфер предложил использовать опрос студентов, “которым было предложено назвать лучших, на их взгляд, школьных учителей...” Уже в предварительном списке учителей, которых студенты назвали несколько раз, все оказались ярко выраженными профессионалами. До этого их никто бы не поставил рядом ни по стажу (10, 25 и почти 40 лет), ни по другим обиходным и казенным характеристикам. Да и как можно сравнить учителей, ведущих разные предметы? Но здесь возник, как будто из ничего, совсем новый ракурс – пришлось посмотреть на них как-то иначе, и... появилась совершенно иная перспектива учительского труда.
Какую задачу решал каждый из опрашиваемых студентов? Оказывается, он задним числом выполнял обязанность ПВ-клиента, истинного потребителя учебных услуг. Он сознательно и ответственно выбирал себе СВОЕГО учителя. Напомним, что богатый рынок интегрально развивается за счет его ответственного и действенного анализа разумом каждого из потребителей.
Монопольный рынок производителя так скуден и уродлив потому, что на нем этот интегральный анализ так же исключен, как в жесткой класс-школе. Успех анализа “по Сойферу” связан с тем, что здесь сработал обычный рыночный механизм, совсем по Адаму Смиту. Здесь статистика не смогла полностью выполнить главную функцию биржи – вскрыть тенденции развития сферы услуг. Она только определила реальный СПРОС на услуги и текущий “курс акций” какой-то части учителей. Прямой ваучер позволит рынку учебных услуг работать более натурально.