ВЗГЛЯД

ВЛАСТЬ НАД ШКОЛОЙ

Александр АДАМСКИЙ

Н. Крупская учила молодых политиков ленинской гвардии тому, что власть над школой дает партии власть над страной. Во многом именно поэтому комплекс оживления государственного влияния на жизнь России включил в себя и меры по упрочению госвлияния в образовании.

Владимир Путин и его мозговой штаб в списке первоочередных сфер влияния президентской власти наметили и школу.
Именно поэтому в апреле на первом заседании обновленного состава президиума Государственного совета вопрос о реформе образования был внесен в повестку дня. Молодой премьер Республики Карелия Сергей Катанандов с энтузиазмом взялся за это направление.
Правда, с первых же шагов деятельности созданной им рабочей группы оказалось, что место занято: правительство с подачи ведомства уже наработало довольно большой пакет материалов для реформирования образования. Более того, уже было решено, что сам термин “реформирование” не подходит для генеральной линии, и его заменили словом “модернизация”. Поэтому даже простое возвращение слова “реформирование” означало пересмотр правительственных наработок.
Забегая вперед, скажу, что именно этот мотив: сохраним и приумножим правительственные наработки, обогатив их губернаторскими, – и стал механизмом сохранения и даже усиления позиции ведомства в правительстве М. Касьянова.
Можно сказать, что Министерство образования, возглавляемое Владимиром Филипповым, вышло из эпопеи с возможной “параллельной” реформой абсолютным победителем.
Во-первых, главным результатом слушаний на Госсовете стало намерение резко увеличить общий объем финансирования системы образования. Признано, что доля ВВП, которая тратится сегодня на образование, на самом деле не превышает 3%. Это очень мало. Ориентир назван – 5%. И даже в абсолютных цифрах – правительство намерено довести через 3-5 лет общий объем средств в образовании до 400 миллиардов рублей. Сам по себе факт обозначения этой цифры очень важен в деле увеличения ассигнований.
Во-вторых, министерство очень вовремя приватизировало результат работы рабочей группы и даже намерено сделать доклад С. Катанандова материалом правительства и тем самым вернуть себе основную роль в образовательной политике.
Правда, есть мелкие недочеты и недоработки, возникла какая-то невнятная претензия к учебникам, премьер министр сделал публичный выговор министерству за то, что неудовлетворительные учебники истории утверждены именно ведомством.
К тому же внутри самого министерства возникла полусклока-полускандал относительно широко разрекламированного широкомасштабного эксперимента. Говорят даже, что советники министра написали ему докладную записку, в которой очень резко отзываются о полном провале так называемого широкомасштабного эксперимента по содержанию образования. Как будто сам министр без этих записок не видит, что никакого масштабного эксперимента по содержанию образования нет и в ближайшее время не будет.
Хотя здесь дело скорее всего в системном просчете – опора на концепцию структуры и содержания оказалась неоправданной. А на вопрос, в чем цель эксперимента, никто до сих пор так и не ответил вразумительно, да и не может ответить, поскольку в интерпретации РАО экспериментальная деятельность превратилась в реставрацию старой доброй зуновской школы, только растянутой на 12 лет.
Так или иначе, а в министерстве возникла необходимость выдвинуть из своих рядов главного ответчика за те провалы, которые вдруг обозначились.
Министр в ходе летней кампании по подготовке материалов к заседанию Госсовета свои позиции укрепил. Значит, министр себя ответчиком не назначит.
Кто-то из заместителей?
В другой раз попробуем предположить, какие кадровые изменения скоро произойдут на Люсиновской и на Чистых Прудах, а сейчас не будем этим заниматься. Не потому что неинтересно, а потому что это всерьез нас не интересует.
Кадры мало что решают.
При сегодняшнем функционале министерства и тех задачах, которые оно решает, никто не справится.
А уж коль скоро министерство сохранило свою монополию в управлении образованием, то вольно или невольно ему предстоит коренным образом измениться.
Я совершенно разделяю позицию Н.К. Крупской: кто владеет школой – у того и власть.
То, что вместо укрепления государственного влияния усилилась ведомственная линия, для меня очевидно. И после заявлений Е. Строева о книжке Г. Остера, после гневных реплик М. Касьянова и заявления лидера фракции “Единство” об усилении жесткого контроля над производством учебной литературы я уже даже рад, что у министра В. Филиппова хватило воли и политического мастерства отстоять монополию ведомства на государственное управление образованием.
С моей точки зрения, государство, как ни парадоксально это прозвучит, не готово к сильным действиям в области образования.
Так что лучше уж пусть ведомство продолжает рулить школой, по крайней мере так будет безопаснее.
А там и попечительство созреет как серьезный институт образовательной политики.
Подождем.