ГУМАНИТАРНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ РОССИИ

Владимир БАЦЫН

Если использовать терминологию, привычную для читателей "Управления школой", поскольку они хорошо знакомы с инновационными экспериментами, то относительно нынешнего Российского государства и его общества можно с уверенностью сказать, что у них, в отличие от советского периода (особенно если брать его ленинско-сталинскую часть), нет Большого Проекта. Нет государственно-общественного Идеала, сияющего в светлом будущем, нет мечты прекрасной, еще неясной, которая тем не менее звала бы их вперед.

И замечательно, что нет. И не приведи Господь вновь вдохновиться Большим Проектом в каком бы то ни было виде – планетарной ли мессианской миссии, воспитания ли "нового человека", утверждения ли этнической самобытности или возведения осажденной крепости. Родину жалко. А детей и внуков – еще больше.
И вот именно потому, что такого проекта нет (его, впрочем, сегодня нет ни у одной цивилизованной страны; что касается глобализма, панисламизма и других подобных идей, то это нечто совсем иное и к теме прямого отношения не имеет), наше общество впервые за последние восемьдесят лет получило возможность самостоятельно определить свои собственные приоритеты и оформить их в виде актуальных проектов. Причем количество таких уже существующих (и даже уже реализуемых или подготовленных для реализации) проектов столь велико, что они с полным правом могут быть признаны как проявление объективных тенденций и приняты за основу при разработке реальной образовательной политики – федеральной, региональной и муниципальной.
В качестве такой надежной источниковой базы предлагается принять итоги конкурсов культурно-образовательных инициатив, проводящихся уже пятый год совокупно с итогами других аналогичных конкурсов в федеральных округах. Поскольку все они подчинены общей задаче – выявить максимально возможное количество проектных предложений по всему спектру образовательных проблем, можно и нужно вычленить из их множества те "проектные подмножества", которые встречаются чаще всего и образуют своеобразные тематические сгустки. Именно в них тот самый социальный, гражданский заказ образованию, на котором строятся (в этой конкретной сфере) и отношение государства к обществу, и отношение общества к государству.
Можно назвать некоторые из этих "общих мест".

1. Здоровье

– усиление внимания к детям-инвалидам и детям с ограниченными возможностями здоровья; создание условий для максимальной интеграции их в обычные образовательные учреждения; решение "архитектурно-строительных" проблем для студентов-колясочников (пандусы и специальные лифты, туалеты и пр.)
– резкое усиление борьбы с наркоманией в среде учащихся, с ВИЧ-инфицированием молодежи
– широкое внедрение здоровьесберегающих технологий в учебный процесс; воспитание в детях культуры здорового образа жизни

2. Подготовка молодежи к рынку труда

– составление прогнозов потребностей в специалистах (профессиях) на средне– и долгосрочную перспективу, внесение соответствующих корректив в предпрофессиональную подготовку учащихся и в деятельность учреждений профессионального образования
– создание специализированных служб трудоустройства молодежи и молодых специалистов; формирование банков соответствующей информации

3. Компьютеризация и информатизация образования

– резкая интенсификация этой работы по всем направлениям – от чисто учебной деятельности (компьютерные учебники, компьютерные библиотеки и др.) до досуговой коммуникации, чтобы пользование компьютером и компьютерными сетями вошло в привычку на бытовом уровне

4. Овладение иностранными языками

– достижение уже в школе свободного владения хотя бы одним иностранным языком (прежде всего английским); эта задача рассматривается в тесной связи с пунктами 2 и 3

5. Модернизация содержания образования

– совершенствование образовательных программ с целью помочь ученику в его культурной, гражданской, творческой (трудовой) самоидентификации, максимально освободив его от приобретения знаний ради знаний в пользу приобретения навыков по поиску и освоению нужной информации – обеспечение перехода от унифицированной к индивидуальной образовательной траектории

И в качестве суммарного итога всех этих предложений формулируется итоговый тезис: необходимо скорейшее становление образования как действительного социообразующего общественно-государственного института. Для современного российского образования это был бы Большой Проект.
Могут спросить: "А разве в этих пунктах есть какая-то особая новизна? Разве всё это и так не известно? Разве против этого кто-то возражает?" Ответ будет утвердительным: "Да, всё это известно, и противников нет". Но вчитайтесь поглубже и задумайтесь над самим НАБОРОМ приоритетов, над их совокупным кумулятивным эффектом, и вы увидите их сумму как точку роста, как зону прорыва, как важнейший элемент внутренней политики (в исконном значении этого понятия).
При этом важно еще раз подчеркнуть, что все эти пункты формулируются и предъявляются самим гражданским (в том числе образовательным) сообществом, готовым к собственному активному творческому участию по их воплощению в жизнь. Единственная просьба – о поддержке. В идеале – о поддержке и финансовой, и материальной, и организационной, и моральной. И это понятно: самодеятельные гражданские структуры бедны и, как известно, слабы для решения таких задач в одиночку даже в локальном масштабе. К кому же обращен их призыв о помощи?
Понятно, что не к муниципальным властям. Пока, к сожалению, местное самоуправление не обладает даже теми действительно невеликими возможностями, которыми сто лет назад обладало российское земство. Призывы направлены "вверх". А там – два уровня: федеральный и региональный.
И здесь пора поговорить о крайней условности такого деления вообще, а касательно образования – в особенности. Мы уже отмечали, что государственная политика в образовании – одна. Она не делится и не должна делиться ни на какие уровни. Но в то же время понятно, что тотальный (типа советского) вариант ее реализации сегодня неприемлем. Однако опыт показывает, что неэффективна и абсолютизация принципа дробления образовательного пространства страны на 89 частей в соответствии с ее административным делением – достаточно соотнести образовательные параметры таких "пар", как Москва и Корякский АО, Мурманская область и Дагестан, Якутия и Адыгея. Видимо, речь должна идти об ином понимании региона в образовательном контексте. И ближе всего (и целесообразнее – с управленческой точки зрения) к такому пониманию нынешние федеральные округа, тем более что они и сами начинают выступать субъектами общесоциальной и в том числе образовательной политики на всей своей территории. Федеральные округа, таким образом, могли бы рассматриваться в тандеме с федеральным министерством как единый ПОЛИТИЧЕСКИЙ уровень, создающий и реализующий государственную образовательную политику, организационное и содержательное обеспечение которой несла бы существующая система образования. Такой подход представляется тем более удачным, что федеральные округа включают в себя практически целостные исторические области России, имеющие отчетливо выраженную экономическую, социодемографическую и этнокультурную специфику, – они в необходимой степени отражают даже цивилизационные различия внутрироссийского образовательного ландшафта.
Это очень важное обстоятельство. При разработке комплексных программ развития Поволжья, Юга России, Сибири и других федеральных округов можно гораздо тщательнее учесть местные особенности и полнее и четче выстроить рейтинг вытекающих из них приоритетов, чего нельзя сделать ни на муниципальном, ни на общефедеральном уровнях. По-новому понимаемый региональный уровень – тот искомый оптимальный вариант, который позволяет формулировать и реализовать государственную образовательную политику в субъектах Российской Федерации.
В организационном плане речь при этом могла бы идти о введении в аппаратах Минобразования России и полномочных представителей Президента России в федеральных округах двух "симметричных" функционалов, содержанием деятельности которых как раз и было бы согласование образовательной стратегии и тактики федерального и федерально-окружного уровней. Возник бы тот "модуль перехода", который органично соединил бы разъединенные сегодня части "управленческой вертикали" в самом главном звене – звене выработки государственной образовательной политики.