АРХЕОЛОГИЯ

ВЛАСТЬ И ПОПЕЧИТЕЛИ

В.БИБИКОВ, начальник управления образования
Сухобузимского района Красночярского края

Институт попечительства в России складывался эволюционно еще с XVIII века. Все началось с назначения отдельных состоятельных лиц для помощи открываемым учебным заведениям. Степень их образованности не имела значения. При их назначении руководствовались одним: располагает ли возможностью помогать школе материально будущий попечитель.

От энтузиазма – к повинности

Но, как бывало зачастую, энтузиазм назначенного “общественника” быстро угасал, и попечители воспринимали эту “почетную обязанность” как тяжелую повинность. Так, например, местный учитель уже через год писал колывановскому наместнику: “Он никогда не ходит в училище и не знает моих трудов, ни ученических успехов. В прошедшую зиму я с детьми сидел в нетопленом училище три раза среди зимы недели по две и более. Учеников посылал просить его к себе в училище, чтобы он, пришедши, посмотрел, по крайней мере, на их дрожание и слезы и лучше постарался с дровами. Он тогда пришел, видел сам некоторых учеников, а особливо учениц, плачущих от холода, но как он от нас ушел, то училище у него и из ума вышло”.
Учитель обращается не к городскому голове: наверное, это дело бесполезное да и, возможно, небезопасное. Он обращается в округ, т.к. инициатива открытия исходила оттуда. А верноподданные красноярцы лишь выполнили указание, не подрассчитав сил и средств для содержания школы, которая все-таки была закрыта. Это типичный пример российских реформ – они все были инициированы “сверху”. Наверное, “верхи” хотели блага. Но вот чиновники на местах, “низы”, формально подчиняясь, делали так, как в наше время определил это Черномырдин. Государство инициировало и держало в руках попечительство.

Почетные блюстители

В 1828 г. Положением о начальных училищах были учреждены должности “почетных блюстителей” из лиц преимущественно купеческого сословия для попечения о школах – в хозяйственном и нравственном отношении. Каких-либо распоряжений по школе они делать не могли, но им предоставлялось право носить мундир, содействовать начальству по части нравственной и учебной, способствовать усердию к общественному благу, устройству хозяйственной части “единовременными и постоянными приношениями”, что вменялось им в особую заслугу, за которую училищное начальство могло ходатайствовать о “приличном их награждении” и при значительных пожертвованиях заносить их имена золотыми буквами на особую доску.
В уездных училищах по этому же Положению были учреждены должности “почетных смотрителей”, избираемых из местных дворян или чиновников и назначаемых попечителем округа по утверждении министра народного просвещения. Им предоставлялось право иметь мундир 8-го класса и, посещая училище, сообщать о замеченных беспорядках штатному смотрителю; если же замечания их “не будут им приняты в уважение”, то уведомлять об этом директора народных училищ.
Почетные смотрители имели право присутствовать на ежемесячных собраниях учителей училища, где “занимать первое место”, хотя и не председательствовать. Им же вменялось в обязанность присутствовать на экзаменах и изыскивать средства для “приведения училища в наилучшее состояние”. За “деятельное усердие в пользу училищ” они могли ожидать производства в следующие чины по общему порядку, а в случае особо важных заслуг – “приличного награждения” по ходатайству начальства.
В 60-е годы XIX века российское общество быстро реформировалось – опять “сверху”: военная, земская, судебная, крестьянская реформы... Было бы странным, если бы этот процесс не затронул школу. Положение о женских училищах от 10 мая 1860 года учреждало не только педагогические советы, которые должны были обсуждать училищные вопросы учебно-воспитательного характера, но и попечительские советы. Состав советов жестко регламентировался: он должен был состоять из пяти непременных и двух выборных членов. К непременным членам принадлежали: попечительница совета, уездный предводитель дворянства или лицо, занимающее его место, директор гимназии, городской голова и начальница училища. Выборные члены избирались советом: один – из сословия дворян или чиновников, другой – из купечества. Попечительнице училища предоставлялось почетное председательство в совете, действительные же обязанности лежали на уездном предводителе дворянства.

Попечитель – глава и опора

Положением о начальных училищах 1864 г. был учрежден попечительский институт начальных школ. По этому Положению на попечителей народных училищ, как и на “заведующих оными”, были возложены обязанности входить по делам в “сношения” с уездными училищными советами. Попечители могли стать членами уездных училищных советов и даже их председателями. Это придавало деятельности подобных лиц особый интерес и значение, становилось “приличным награждением” для тех, кто приносил школе свои силы и способности без всяких корыстных и тщеславных побуждений. По Положению 1864 г. школьный попечитель становился главою школы и “ее опорою во внешних сношениях”, а также видным деятелем по народному образованию в данной местности вообще.
В 1874 г. принимается новое Положение, которое практически дублирует принятое десятью годами раньше. На попечителей возлагались следующие обязанности: “Частное посещение школы, право присутствовать на уроках, вникать во все ее нужды, оказывать ей возможно всестороннее, не только материальное, но и нравственное содействие”. Попечители имели право заседать и “подавать” голос в училищном совете, присутствовать на экзамене, председательствовать в экзаменационных комиссиях, посещать классы, представлять кандидатов на училищные места. Несомненный прогресс был в том, что сельским обществам и городам предоставлялось право избирать из местных жителей одно лицо для “ближайшего заведования училищами”.

Попечительство в цифрах

Почему государство под таким пристальным вниманием держало попечительство? Это объяснялось материальными причинами: в 1896 г. расходы на народное образование составляли 2,86% от государственных расходов, а на содержание начальных школ расходовалось всего 0,5%. Конечно, это было ничтожно мало. Поэтому делался вывод: начальное народное образование должно находиться в руках общества, которое “одно только может дать достаточные средства для надлежащего удовлетворения этой колоссальной народной потребности”.
В 1896 г. 86,8% школ содержалось земствами. Государство, давая общественности право на инициативу в образовательной сфере, внимательно отслеживало эти процессы. Усиление “общественной составляющей”, как бы сказали сегодня, не очень устраивало, и очень скоро начинают ограничиваться права попечителей. Инструкцией 1871 года был выдвинут принцип подбора попечителей не только по нравственным качествам, но и по “материальной поддержке школам”. Это, естественно, сузило круг лиц, которые были искренне заинтересованы в школьном деле.
Положением 1874 года попечители были лишены возможности становиться членами училищных советов. В Положении от 16 ноября 1885 г. ничего не говорилось о том, что попечители могут присутствовать на экзаменах. Таким образом, попечителям начали отводить роль пассивных жертвователей.

Коллегиальные попечительства

26 марта 1907 г. был принят закон о коллегиальных попечительствах при народных школах. Закон был принят под давлением политических партий, начиная от кадетов и кончая социал-демократами и эсерами, которые выставляли требование введения всеобщего начального образования, и благодаря настойчивым ходатайствам земств. Это была первая причина.
Почему именно “коллегиальные попечительства”? Как писал Е. Звягинцев: “Кто ведает развитием школьного дела? Уездные училищные советы, уездные земские управы, инспектора народных училищ”. Предположим, что все эти учреждения проникнуты искренней преданностью народному образованию. Но в этом случае нет учреждения, которому были бы близки и дороги интересы отдельной школы и ее учеников. Знать образовательные нужды и удовлетворять их не под силу уездным учреждениям. Уездные земства и городские думы имеют кое-какие материальные средства, но не имеют никаких прав; инспектора училищ имеют кое-какие права, но не имеют никаких средств, а училищные советы не имеют средств, но имеют достаточно прав. Таким образом, эти органы даже при желании блага делу народного образования обречены на неудачу”.
Вывод, который делался, был убийственным: “Население, которое пользуется народной школой, не имеет голоса ни в училищном совете, ни в земской управе, хотя они и заведуют народными училищами; народ не имеет доступа к влиянию на школу; народ и народная школа отчуждены друг от друга. Без такой связи школа превращается в школу грамоты и выучки, а не в народную”.
Прежние попечительства уже не устраивали, т.к. они были забюрокрачены, и, как делался вывод, народная школа от них видела мало пользы, а иногда “она и страдала от их неумелого опекунства”.
Законом 1907 г. коллегиальные попечительства создавались при каждом народном училище. При этом земства не освобождались от обязанности заботиться об училищных зданиях, попечительства создавались как вспомогательные организации. Но как организации местные, они помогали земствам обеспечивать народные школы удобными помещениями, осведомлять земские управы по ремонту, снабжать школы топливом, водой, нанимать прислугу, оборудовать мебелью и пр.
Вторая причина, которая заставила государство пойти на увеличение количества членов попечительств, – это увеличение числа школ. За каждой школой государству было не углядеть. И оно вправе было рассчитывать, что именно школьные попечители из местного населения будут держать на контроле пропуски уроков учащимися, помощь бедным ученикам, контроль и организацию подвоза учащихся, питание детей и открытие ночлежных помещений.
Любопытным было то, что, например, даже в организации питания просматривались демократические тенденции. Рекомендовалось горячие завтраки организовать таким образом, чтобы это “не было простой благотворительностью щедрых жертвователей”. Для этого предлагалось привлечь самих родителей к расходам. В то же время это участие не должно было повлечь за собою какого-либо “различия между детьми бедных и достаточных родителей: установление подобного различия вносило бы нежелательные элементы в обиход школьной жизни”. Очень своевременное замечание!
Сегодня, когда даются субсидии только на питание малообеспеченных детей в школах, важно учитывать это обстоятельство. Бедность унижает, унижает и показная благотворительность, если государство субсидирует избирательно, а не всех. Перед школьными попечительствами ставилась задача отслеживать судьбы одаренных учеников, помогать им устроиться в жизни. “Трудно представить, какую культурную потерю несет страна оттого, что талантливые и даровитые натуры, заявившие себя в начальной школе, остаются в полном пренебрежении”, – писал Е. Звягинцев.

Мошенники

Важную роль играло отношение местной власти к попечительствам и к своим собственным обязанностям. Известно, что губернаторы обязаны были стать попечителями в средних учебных заведениях. Естественно, с них и спрашивали за эту работу, но можно ко всему относиться формально, а можно заинтересованно. В Красноярске, к примеру, в 60-е годы XIX века губернатором был Павел Николаевич Замятнин. При нем были открыты мужская и женская гимназии в Красноярске, 77 народных училищ. Учитель женской гимназии Н.Н. Бакай написал о нем: “Главная заслуга П.Н. Замятнина в том, что он привлек население Енисейской губернии к участию в устройстве учебных заведений. Одному П.Н. Замятнин напишет письмо, другому лично, при случае, укажет на важное значение учреждения гимназии, тот распространит мысль в среде знакомых, и тысячи рублей собирают по подписке для открытия средних учебных заведений в Енисейской губернии. Жертвовали купцы, чиновники, мещане, духовенство, крестьяне”. Привлечение “внебюджетных денег” требовало колоссального напряжения. Добровольно жертвовали мало. Можно привести почти анекдотический случай из деятельности Замятнина по открытию мужской гимназии в Красноярске. Когда уже в Красноярске все возможности были исчерпаны, губернатор принимает решение ехать в Енисейск – это более 300 верст. Тогда не было ни “Чероки”, ни “Волги”, ехал он, естественно, гужевым транспортом. Весть о том, что губернатор едет собирать деньги на гимназию, долетела до Енисейска раньше, чем приехал он сам. Купцы заволновались. Для своего города жертвовать – это одно, а для другого – зачем? К городскому голове – золотопромышленнику И. Кытманову – пришел советоваться о размере пожертвования А. Баландин, один из богатейших жителей города. Столковались, что дадут по 100 рублей, и дали друг другу слово. Губернатор вначале приехал к Кытманову, и, когда тот написал в подписном листе оговоренную сумму, Павел Николаевич огорчился: такой дальний путь и такие результаты. К концу переговоров Кытманов “пририсовал” еще один ноль. На следующий день Замятнин направился к Баландину, и тот на вопрос, сколько отдаст на красноярскую гимназию, махнув рукой, сказал: “А столько же, сколько городской голова!” Каково же было его удивление и гнев, когда он увидел другую цифру. Губернатор был доволен. Из Енисейска он в конечном счете увез более 21 тысячи рублей.
В начале ХХ века общественность желала сама действовать, принимать решения, размер государственного финансирования увеличился, на этом фоне доля вливаний в образование благотворителей стала падать, но до самой революции жизнь школ без попечительств и пожертвований не мыслилась.