Уважаемые читатели, в связи с чрезвычайными обстоятельствами первый апрельский номер полностью посвящен сети ФЭП.
Напоминаем: очередной сбор культурно-образовательных инициатив Института “Эврика” состоится 22—25 апреля 2001 года.

 

 

 

 

 

ПРИКАЗ ПОДПИСАН

Попробуем проанализировать ситуацию и предположить, что делать дальше...

Александр АДАМСКИЙ

22 марта 2001 года министр В.Филиппов подписал приказ о присвоении статуса «Федеральная экспериментальная площадка» победителям конкурса культурно-образовательных инициатив 2000 года, о подтверждении статуса площадкам, представившим в этом году отчеты.
Текст приказа и приложения – списки сети ФЭП – мы публикуем в сегодняшнем номере нашего еженедельника.
Пора подвести промежуточные итоги и вынести на обсуждение инновационного сообщества предложения о том, что делать дальше.

История вопроса

Напомним нашим читателям, что конфликт вокруг сети федеральных площадок разгорелся после заявления министра В.Филиппова в конце ноября прошлого года о том, что сеть не результативна и носит слишком автономный, общественный характер, не решает задачи ведомства.
После этого была приостановлена процедура подписания приказа о результатах конкурса культурно-образовательных инициатив 2000 года, а заявки на конкурс культурно-образовательных инициатив 2001 года до сих пор лежат мертвым грузом. Новое положение о ФЭП, которое Минобразования собиралось разработать для реорганизации сети, до сих пор не готово, а по старому положению проводить конкурс ведомство не хочет – чтобы «не поддерживать иллюзий, что все будет по-старому». В результате – ни иллюзий, ни конкурса.
А начиналось все в 1987 году, с конкурса клубов «Эврики» и «Учительской газеты» – «Авторская школа». Молодые учителя и журналисты – с благословения Симона Соловейчика и Владимира Матвеева – объявили конкурс проектов авторских школ. Вначале хотели провести конкурс директоров школ, но однажды в школьный отдел «УГ» пришел молодой директор красноярской школы Исак Фрумин, и за чаем с баранками сотрудники стали бурно обсуждать, как проводить этот конкурс – что вообще можно сравнивать в работе и планах директоров школы. Школьный отдел газеты – Лена Хилтунен, Лена Комарова, Антон Зверев и ваш покорный слуга после этого разговора пришли к главному редактору Владимиру Матвееву и предложили совершенно фантастическую идею: без согласования с министерством, с соответствующим отделом ЦК КПСС объявить сбор проектов «школы будущего» – таких проектов, которые были бы придуманы самими учителями вместе с родителями или даже учениками. И таких проектов, которые были бы не похожи ни друг на друга, ни на ту школу, которая по всей стране одинакова.
– Как авторские песни? – спросил Матвеев, наверное, вспомнив о своем друге Олеге Газмане – замечательном педагоге и ученом и прекрасном авторе прекрасных песен.
– Ну да, и пусть школы тоже будут авторские!
С тех пор, слава Богу, никому не пришло в голову давать научное, строго теоретическое определение авторской школы, а словосочетание прижилось и даже стало популярным.
И был знаменитый финал первого конкурса «Авторской школы» в августе 1988 года. В Удмуртии нам дали на откуп учхоз сельскохозяйственного техникума в селе Асаново, недалеко от Ижевска, и там, в лесу, мы устроили целый педагогический остров. А после – в феврале, на пленуме ЦК КПСС, посвященном образованию, Егор Лигачев (он тогда “отвечал” за идеологию и, соответственно, за школу) в своем докладе произнес эти самые слова: «авторская школа». В том смысле, что как это хорошо и как это будут повсеместно поддерживать.
В тот день (или на следующий) мы проводили в Центральном Доме работников искусств театрально-педагогический вечер, и уже тогда известный историк педагогики Михаил Богуславский принес нам газету с текстом речи Лигачева, и по поводу этих двух слов мы устроили большой праздник.
Потом был Союз учителей, потом распад СССР, потом короткий период днепровского Министерства образования, затем – затяжной спад активности в области инновационного образования, но в середине 90-х мы возродили конкурс «Авторская школа», а в 1996 году стали разрабатывать положение о федеральной экспериментальной площадке – так, чтобы соединить профессионально-общественную инициативу и ведомственные возможности. В 1997 году министр В.Кинелев подписал разработанное нами положение, в котором были три основные позиции. Первая: заявка подается прямо на конкурс, минуя все промежуточные этапы – район, город, регион. Вторая: экспертизу проводит группа, в которую входят представители сообщества, в том числе и те, кого называет сам автор. Третья: нет жесткой задачи распространения передового опыта площадки, статус присваивается как возможность воплотить намерение. Пару лет эта система работала без особой финансовой поддержки: за счет самих участников сети проводились и семинары, и экспертиза, а самое главное – сама экспериментальная работа велась на энтузиазме площадок.
В конце 2000 года министр высказал неудовлетворенность работой сети, и это вызвало кризис.

Уроки кризиса

То, что деятельность сети ФЭП может и должна вызывать разную реакцию, очевидно. То, что министр, как и другие руководители, имеет абсолютное право иметь ту или иную точку зрения на этот феномен, – тоже очевидно. К тому же мне как председателю Совета сети ФЭП, назначенного, кстати говоря, тем же министром, следовало, вероятно, быть более осторожным в своих публикациях с критикой ведомства, особенно с критикой самого руководителя ведомства. Абсолютно справедливыми считаю замечания о том, что не следовало допускать резкостей и личных характеристик в адрес В.М. Филиппова. Теперь, когда приказ по результатам конкурса 2000 года уже подписан и моя самокритика не может восприниматься как аргумент в пользу решения вопроса, я могу покаяться.
Наверное, многих региональных руководителей раздражало, что заявки на конкурс шли прямо к нам, помимо их контроля.
Многие проекты и площадки в момент получения статуса выглядели вовсе не так, как должны выглядеть проекты, удостоенные высокого федерального статуса.
Нам не удавалось до конца убедить руководителей разного уровня в том, что сеть нужна как институт выращивания инициатив, превращения инициатив в системные проекты. Что это своего рода договор о намерениях между государством и профессиональным сообществом.
Отсюда, на мой взгляд, и проблема результативности. Для нас, ученых и педагогов, собравшихся вокруг сети ФЭП по инициативе Института образовательной политики «Эврика» и газеты «Первое сентября», инициатива является главным звеном сети. А будут ли результаты и какие – это во многом вопрос из области теории вероятностей.
— И на это надо тратить государственные и общественные деньги?.. И этому надо придавать статус “Федеральная экспериментальная площадка”?..
Ответ многих моих коллег, мой ответ:
— Да.
Именно на развитие профессионально-общественной инициативы и необходимо тратить как можно больше денег и сил, внимания и заботы.
Может ли это происходить в рамках ведомственной сети?

Инициатива – основной ресурс реформы школы

Всегда утверждал и буду утверждать: инициатива деятелей образования – это главный ресурс преобразований. Потому что только произвольная деятельность, только деятельность по собственной воле, согласно собственным целям и в соответствии с выбранными самим учителем способом обучения может изменить качество образования. Новое качество образования – это другая образовательная деятельность, а не новый учебный план или новая программа.
А деятельность вырастает из инициативы, но не из указания.
Для нас — тех, кто строил инновационную сеть ФЭП, это не только теоретическое положение – это основной принцип модернизации системы образования.
Встреча учительской (в общем смысле слова) инициативы с общественной потребностью – это и есть новое содержание образования, новое качество образования. А для того чтобы эта встреча произошла, необходимо дать время и возможность вырастанию инициативы, намерения в системный проект. Вот для этого выращивания и нужен статус “Федеральная экспериментальная площадка”, как нам казалось и сейчас кажется.
Нужна внешняя, государственная, ведомственная, министерская поддержка, которая открывает дорогу не только к дополнительным ресурсам, но и к возможности действовать – в наших-то бюрократических пенатах.
Но можно понять и высокопоставленных чиновников – у них есть сегодняшние задачи и есть понятие отчетности. Вероятностные эксперименты не входят в реестр отчетности ведомства. Слишком рискованно и слишком трудно объяснить начальству, на что истрачены средства. Другая проблема, — из-за которой аппарат министерства и был настроен против фэповской “вольницы”, – это невозможность использовать полученные в инновационных школах результаты для административно-аппаратной работы.
Утверждение: “Если были бы хорошие результаты, мы бы их с удовольствием использовали!” – от лукавого. Результат действительно инновационного проекта – это всегда проблема для управления. Инновационный проект всегда противоречит сложившимся нормам. Метафора известна, ее автор – Александр Тубельский: учитель, который работает не так.
Фактически инновационный проект – это школа нарушений. Всегда.
Как в нормальной управленческой логике можно использовать нарушения?
Я утверждаю, что аппарат Минобразования в его нынешнем виде не настроен на получение сигналов, противоречащих сложившейся управленческой практике.
И, наконец, третье противоречие. На мой взгляд, наиболее сложное: отдавать ведомству роль единственного и тем более ведущего института модернизации – это ошибка. Не может ведомство реформировать систему.
Собственно реформа, на мой взгляд, и состоит в создании гражданских институтов образования – общественных и профессиональных. Поэтому мне жаль, что талант многих выдающихся деятелей образования тратится на продвижение реформы через ведомство. Возникает невольное ощущение, что инициативы должны служить реформе.
Как раз наоборот. Это реформа должна поддерживать те живые инициативы, которые самодеятельно появились. Именно эти инициативы и есть основа перемен. Конечно, они выглядят не так фундаментально и системно, как хотелось бы лидерам инновационного движения. Но для того и существуют лидеры – чтобы помогать остальным доводить их намерения до системного проекта.
Вот эти три главных противоречия, на мой взгляд, и стали объективной причиной кризиса инновационного движения, проявившегося в конфликте с сетью ФЭП.
Я принципиально не хочу обсуждать эту ситуацию с точки зрения чьей-то вины или злого умысла. В ситуации конфликта нет абсолютно правых. Но вопрос в том, чтобы перевести ситуацию в конструктивный конфликт.
Если отвлечься от субъективных причин кризиса сети ФЭП, то можно проанализировать (попытаться, по крайней мере) более общие тенденции развития инновационного движения. Они в этом кризисе проявились довольно ясно. И в этом смысле хорошо, что произошло то, что произошло.
Что я имею в виду? Хорошо, что министр В.Филиппов предельно жестко сформулировал свою позицию администратора – государственного руководителя, лидера региональных управленцев, координатора ведомственной науки, чиновника, который отвечает за то, чтобы государственные деньги были истрачены на государственные, как это понимает чиновник, нужды. Хорошо, что такая позиция была заявлена и достаточно последовательно выдержана. Не доведена до абсурда, но с постановкой темы для обсуждения, вызвавшей довольно оживленную дискуссию. Средства массовой информации высказали сожаление о фактическом приостановлении педагогической инициативы: “Известия”, “Время МН”, “Сегодня”, “Общая газета”, “Коммерсантъ”, “Власть”, Радио “Свобода” и другие увидели в этом знак возвращения административно-бюрократического способа управления системой образования.
Все без исключения эксперты сети, все ученые, кто проводил с Институтом образовательной политики “Эврика” семинары в регионах и в Москве, заняли позицию отстаивания сети как профессионально-общественной ассоциации, как собирателя инициатив. А это такие люди, как философ Феликс Михайлов, патриархи нашей педагогической науки Людмила Новикова, Шалва Амонашвили, известные наши педагоги А.Тубельский, Е.Ямбург, А.Лобок, психологи А.Мелик-Пашаев, З.Новлянская, Б.Эльконин, Н.Веракса, историки педагогики М.Богуславский и А.Цирульников, координатор экспертной группы сети профессор О.Лебедев, члены Совета сети координатор образовательных проектов Мирового Банка И.Фрумин, ректор высшей школы экономики Я.Кузьминов, министр образования и науки Республики Бурятия С.Намсараев (я боюсь кого-то не назвать, прошу меня извинить).
А какая была поддержка самих участников сети – звонки, письма каждый день в течение пяти месяцев!
Если раньше до министра доходили только голоса обиженных региональных управленцев, не реализовавших себя в сети академиков образования, и раздраженных чиновников аппарата самого министерства, то в эти месяцы проявилась довольно ощутимая общественная воля – как всегда в тяжелые минуты, сообщество смогло себя обозначить.
И здравый смысл победил, министр показал, что государственный интерес для него выше обид.
В то же время идея реорганизации сети остается, и в ней нет ничего трагического – сеть должна расширяться и переходить в новое качество.
Мы публиковали свой проект нового положения – там все сказано.
Существенно для меня другое: в чем смысл высветившейся проблематики развития профессионально-общественного инновационного движения?

Проектная задача

Многие мои товарищи, прежде всего мой друг Александр Тубельский, резко критиковали меня за то, что в 1997 году мы создали фактически ведомственную инновационную организацию – сеть ФЭП.
Эдуард Днепров неоднократно критиковал идею выделения министерских грантов.
Анатолий Пинский и Виктор Болотов, которого я по-прежнему считаю частью инновационного движения, полагают, что невозможно одновременно носить в министерство бумаги на подпись и вступать с ведомством в публичную дискуссию.
Как всегда доля правды есть во многих суждениях относительно истории с сетью ФЭП.
Татьяна Ковалева, например, автор уникальной докторской диссертации по теории инновационного образования, считает, что некоторые проектные ходы за это время апробированы и от них можно либо отказаться (ранняя профилизация), либо, наоборот, считать перспективными – тьюторство, например.
Петр Щедровицкий, философ, методолог социальных инноваций, считает, что мы стоим на пороге новой инновационной волны в образовании. Во многом она могла созреть благодаря сети ФЭП.
В любом случае – в образовании создан институт инициатив, у этого института есть история государственно-общественного развития. Что дальше?
Основной тезис, с моей точки зрения, заключается в том, чтобы создавать автономную, независимую образовательную сеть.
При этом вовсе не обязательно становиться негосударственными образовательными учреждениями или выходить из ведомственных структур – например, из реорганизованной сети ФЭП. Это как с любым человеком – мы в жизни находимся в разных позициях: гражданина, подчиняющегося законам и Конституции, мужа и отца, выполняющего свои семейные обязанности, учителя или журналиста. И в разных ролях у нас разные функции, поэтому и масштаб свободы разный.
Так и со школой. Чтобы быть независимой, не обязательно не быть государственной. Государственные, точнее, муниципальные образовательные учреждения вполне могут объединяться в инновационные сети и вести свою образовательную политику.
Что это означает? Это означает, что внутри такой инновационной образовательной сети школы и другие учебные заведения могут вести автоэкспертизу, автоаттестацию и даже учить друг друга.
Кстати, опыт сети ФЭП показал, что лучшим способом распространения результатов является не доклад начальству о своих достижениях, а построение учебных программ для повышения квалификации своих коллег из других школ.
История “Авторской школы” и всего инновационного движения, связанного с клубами “Эврика” в 80-х годах, конкурсом культурно-образовательных проектов под эгидой “Эврики” в 90-х, логично привела к тому, что уже сформировался круг людей, идей и школ, которые, собственно, и являются сетью. Сетью под именем “Эврика”. Я не знаю, как Министерство образования будет дальше вести работу с сетью ФЭП, но то, что она станет теперь более административной и более ведомственной, это очевидно. Это факт. Но в то же время образовательному пространству страны необходимо иметь более автономную инновационную сеть. Не в противовес, а в дополнение к ведомственной.
Такой сетью может стать “Эврика”. Сборы сети будут проходить, как и прежде, в апреле и октябре. Форма – свободный университет “Эврика”. Лекции видных ученых, проблемная работа в группах, общие эвриканские дискуссии, педагогические мастерские слушателей и преподавателей. У нас есть наша газета “Первое сентября”, есть еженедельник “Управление школой”, журнал “Перемены”, возможности Интернета. У нас есть идеи и желание работать и развиваться. Быть свободными и творить. Мы хорошие учителя, и у нас замечательные ученики.
Вперед!