ШКОЛА НЕ СТАНЕТ БОГАТОЙ, ПОКА ЧИНОВНИКИ НЕ НАУЧАТСЯ ТРАТИТЬ ДЕНЬГИ

В российской системе образования тайно действует социалистическая система распределения.

Что бы мы ни говорили о современности нынешней школы, о ее соответствии рынку, система финансирования образования остается прежней. Логика и общие схемы финансовых потоков во многом определяют состояние современного образования. И чем долее они будут сохранять состояние ретроградности, тем более будет увеличиваться разрыв между образованием и обществом.
По-прежнему тайно от действующей Конституции, нормативно-правовой базы действует социалистическая система распределения.
Что это значит? Ведь существует же разделение муниципальных, региональных и федеральных властей. Провозглашено разделение бюджетов. Каждый вроде бы хозяин своих собственных средств. А значит, и сам волен их распределять в зависимости от возникающих потребностей.
Так, да не так. Огромное количество дотационных территорий лишь формально самостоятельно. Фактически они полностью зависят от верхнего уровня власти, от трансфертов. Средства переводятся в фонды финансовой поддержки территорий и лишь юридически считаются принадлежащими тому или иному органу территориальной власти. На деле же это сильнейшая зависимость. При такой политике верхние структуры власти вполне могут диктовать финансовые условия, игнорируя реальные потребности территорий. А в территориях почти та же самая ситуация во взаимоотношениях органов управления и школ.

Тотальные нормативы

Социалистическая система распределения удерживается во многом за счет существующей системы нормативов финансирования. Причем я имею в виду не подушевое финансирование, а саму систему образования цен в учреждениях.
Командировочные расходы – 55 рублей в сутки, проживание оплачивается не более 270 рублей, приобрести оборудование в какой-либо фирме можно, если общая сумма приобретаемого составляет не более 240 тыс. рублей… Откуда все это? Из каких соображений подсчитано, почему именно эти данные стали нормой финансовых расчетов? Выяснить достаточно аргументированно невозможно. Тем более что подчас и нормы-то в силу того, что они в разных документах по-разному обозначены, берутся из сложившейся системы договоренностей между бухгалтерскими и фискальными структурами. Подчас случается, что даже давно отмененный, недействующий документ может стать основой для той или иной финансовой операции.

В том, что система финансовых расчетов в образовании принципиально закрыта, виновных нет. Это традиции социалистического прошлого, мы по-другому вести финансовую политику просто не умеем. Но есть и объективные условия, сохраняющие финансовую закрытость.
Дело в том, что вся иррациональность системы нормативов поддерживается традициями функционирования чиновничьего аппарата, которому крайне выгодна атмосфера имитации наличия в их собственной работе государственной тайны. Это связано с тем, что руководители государственных организаций получают прибавку к заработной плате, если их работа оформляется как имеющая дело с секретными материалами. Это прямо не связано с финансовыми потоками, но косвенно, посредством сложных психологических связей, оказывает сильнейшее влияние.
По наблюдениям моих знакомых из одной международной организации, в разных регионах абсолютно разные условия входа для посетителей зданий региональных органов управления образованием. Где можно пройти всем желающим, а где угрюмый охранник настойчиво требует заранее заказанный пропуск. И везде эти ситуации связаны с чиновничьим жалованьем.
Удивительная эта штука – финансовый норматив. Из соображений здравого смысла сначала должна сложиться определенная практика финансирования, а затем она должна быть нормативно закреплена. У нас не так. У нас в любой инновационной практике педагоги вынуждены находить прямо-таки изощреннейшие способы для того, чтобы ее финансово обеспечить, подогнать, подвести под действующую систему нормативов.
Представьте ситуацию: идет сложный интенсивный семинар в одном из самых больших регионов России, естественно, в областном центре. Каждая минута этого сбора ценна для всех его участников, в режиме погружения образовательные результаты значительно эффективнее, чем в режиме традиционных лекционно-семинарских занятий. На семинар съехались педагоги со всей области. Однако организовать питание для учителей областного центра нельзя, не положено по бухгалтерским нормам. Если учитель проживает в этом городе, то и обед, и ужин он вынужден оплачивать из собственных средств.
При всем при этом канцелярские расходы по существующим нормативам могут быть достаточно высоки. В первую очередь потому, что бухгалтерам выгодно утверждение именно тех смет, где вложения направлены не на интеллектуальные ресурсы, а на вещи – на то, что можно приобрести под их собственным контролем, в особых излюбленных фирмах. Именно поэтому, кстати, вовсе не всегда оптовые закупки, централизация средств приводят к экономии. Порой, наоборот, тонкие, но гибкие связи конкретных образовательных учреждений позволяют из всего многообразия товарного рынка найти оптимальную цену, нужное для себя качество.

Финансы и финансовая самостоятельность

Возможно, приобретение компьютерной техники было бы эффективнее осуществлять не централизованно, а силами самих школ, получивших определенные ассигнования от государства на приобретение компьютеров. Тем более что разным школам для осуществления разных образовательных программ разное нужно: кто хотел бы сосредоточиться на использовании ресурсов Интернета, кто – на освоении детьми какого-либо программного обеспечения, а кто — на преподавании предметов с помощью информационных технологий. И ведь для разных типов таких направлений работы нужны не просто разные образовательные программы, но и разные педагоги.
Специфика школ слишком разная, чтобы к ним предъявлять одинаковые финансовые схемы. Финансовая эффективность может быть обеспечена исключительно финансовой самостоятельностью школ. Причем не просто юридической – свой расчетный счет, и только, но и фактической, имея ясные механизмы влияния на распределение ресурсов. Сегодня без таких механизмов влияния каждый директор инновационной школы при особо пристрастной проверке может быть уличен практически в каком угодно финансовом нарушении. Ведь эффективно работать, используя отжившие финансовые схемы, невозможно.
Блюстители инспекторских традиций спросят: так ведь тогда можно до такой самостоятельности дойти, что воровать начнут, и без того скудные средства системы образования большей частью перетекут в карманы злодеев – директоров школ.
Трудно возражать тотальному недоверию. Оно, как правило, всякую аргументацию просто игнорирует. Но ведь существует, точнее, создается институт попечительства. Вместе с его становлением и необходимо инициировать самостоятельность школ. Это две стороны одной медали – попечительство и финансовая самостоятельность. Без финансовой самостоятельности попечительские советы рискуют превратиться лишь в еще один орган контроля над школой, и только. Без попечительства финансовая самостоятельность неизбежно будет вызывать агрессию всероссийской чиновничьей касты от образования, а то и всего общества.

Централизация средств — неэффективна

Конечно, на смену социалистическому распределению постепенно приходят новые принципы финансирования образования. Так, во многих регионах осознают, что большое значение приобретает паритетность в финансировании. Если ресурсы в какую-либо образовательную программу вкладывают разные стороны, то и программа эта будет реализована с большей эффективностью. Кроме того, паритетность капиталовложений приводит к сотрудничеству, содержательному взаимодействию партнеров.
Как сказал один директор, родители захотят вкладывать в богатое образование, когда увидят, что их средства пойдут на существенное улучшение образования их детей. Одно дело, когда мы просим их собрать средства на покраску старой школьной доски, на которой мел упорно отказывается писать, а если и соглашается, то наверняка написанное не видно. И совсем другое, когда мы просим добавить денег на покупку новой, современной доски, на которой можно писать маркером.
Еще сильнее необходимость паритетности при осуществлении финансовых операций видна из соображений содержания образования. Ориентация его на потребности личности не может быть заменена никаким универсальным методом обучения, применимым в каждой школе, детском саду, учреждении дополнительного образования. И унифицированные, отчужденные от логики образовательных программ, единые для всех схемы финансовых операций только вредят законодательной норме свободного развития личности в системе образования. Тем более что образовательные потребности общества только начинают появляться и реальная стоимость тех или иных образовательных программ еще только становится предметом согласования образования и всего заинтересованного социального окружения.
Труднее всего отказаться от старых, отживших форм деятельности в системе образования. А ведь именно они поглощают огромные ресурсы. Так, семинар по разработке механизмов инспектирования школ обходится государству в среднем на 25% дороже, чем семинар по федеральным экспериментальным площадкам. Причем если такое инспекторское сборище проводится, то не за горами и увеличение ставок на эту работу, поскольку люди с выращенной инспекторской хваткой будут стремиться найти для себя соответствующую кормушку. Игнорируется подчас и п. 6 ст. 30 Закона «Об образовании», согласно которому только «федеральные государственные органы управления образованием вправе в пределах своей компетенции инспектировать на территории Российской Федерации любые образовательные учреждения и любой орган управления образованием в порядке надзора, а также могут предоставлять это право другим государственным органам управления образованием».
Инспектирование вновь оттягивает на себя ресурс, и образование рискует оказаться сферой, которая только и заботится, что о поддержке своего прошлого, а не о будущем. При таких подходах говорить о его развитии весьма проблематично.

Тем более не поможет никакая централизация средств. Может показаться странным, но при таком подходе существенных изменений в образовании в принципе не может происходить. Ведь государственная поддержка возможна не из средств текущего финансирования, но из соображений специальных программ, особенно если это касается органов управления образованием на уровне регионов. Откуда берутся такие программы? Их утверждают народные избранники – депутаты, именно они дают «добро» на трату дополнительных денег. Но сознание депутата устроено несколько странно. Мне не раз приходилось иметь дело с их помощниками, которым было поручено искать средства для школ тех территорий, откуда избран депутат. Они решали четко поставленную задачу – отхватить средства из системы распределения, и чем больше, тем лучше. Какие бы замечательные депутаты ни были, каждого все равно беспокоит не в целом изменение ситуации в том или ином регионе, а лишь возможность показать перед конкретным районом, конкретными избирателями свои собственные лоббистские возможности.
Именно поэтому, кстати, не получается эффективно централизованно потратить деньги на информатизацию образования. Они уходят в песок, как бы «размазываются» по всей системе образования. Ведь действительно эффективно могут использовать компьютер только те, кто имеет к этому интерес, свое личное видение информатизации в условиях своей школы. Так, однажды на семинаре по федеральным экспериментальным площадкам одна из сибирских школ представляла проект, связанный с информатизацией образования. Проект вызвал оживленные дискуссии, предложения слушателей на разные темы: как подключить к этому общественность, муниципалитет… Вдруг в конце обсуждения выяснилось, что все, что имеет школа, – это класс УКНЦ: древнейшие, практически уже нигде не используемые компьютеры. Однако в школе смогли приспособить их под электронную почту, началось общение ребят с другими школами, где используются средства дистанционного образования. С большой долей вероятности можно сказать, что эффективность образования, полученная в таком классе, будет куда выше, чем в любом другом новом, но бездушно используемом, пусть даже он оснащен модными компьютерами с процессором уровня Pentium III.
Живая педагогическая мысль, действительный педагогический интерес способны сделать многое – свернуть горы, преодолеть любые финансовые препятствия. Но почему бы тогда не создавать управленческие механизмы поддержки именно таких педагогических начинаний? Ведь при подобном подходе и деньги будут затрачены с наибольшей отдачей, и, быть может, наконец, мы сможем хоть на немного отойти от социалистической системы распределения.