– Первая тема – сам бюджет 1999 года. Вернее, то, как в этом бюджете выглядит система образования России. Начну с банального – бюджет 1999 года очень тяжелый. Я мог бы дать свою характеристику бюджета, рассказать, какие претензии у нас есть к правительству и почему мы все-таки пошли на то, чтобы этот бюджет принять.

Но обратимся к фактам. Расходная часть бюджета составляет 575 млрд. рублей, что на 15 процентов больше, чем расходная часть бюджета прошлого года. Однако с учетом событий, которые произошли 17 августа, понятно, что сумма, заложенная в расходной части бюджета, существенно меньше той, которая была в прошлом году. Это, конечно, в минусе. А в плюсе то, что можно проследить определенное изменение отношения правительства к образованию. Часть бюджета, которая составляет расходы на образование, увеличилась на 21 процент по сравнению с прошлым годом. А если говорить о том, как реально был исполнен бюджет прошлого года, то планируется увеличение средств на образование примерно в два раза по сравнению с исполнением бюджета прошлого года.

К сожалению, СМИ совсем не показали тяжелую дискуссию, которая развернулась вокруг того, как в бюджете отражена оплата труда работников образовательных учреждений. Дело в том, что в представленном проекте бюджета на оплату труда работников образования было заложено 70 процентов от реально необходимой суммы. А с первого апреля предполагалось увеличение на 50 процентов не от полной суммы, а от тех 70 процентов, которые были заложены на весь год, то есть с первого апреля предполагалось, что заработная плата выйдет на уровень нормальной заработной платы.

Откуда взялась цифра 70 процентов? Дело в том, что в течение прошлого года, после того как весь бюджет был секвестирован, образовательным учреждениям выдавалось 70 процентов от нормы оплаты труда. Вот эту цифру и заложили в новый бюджет. И вокруг этого развернулась целая баталия. Мы неоднократно возвращались к этому вопросу, благодаря огромным усилиям нашего комитета и тех депутатов, которые нас поддержали, в итоге мы выправили эту ситуацию.

Теперь в бюджете заложена нормальная зарплата, и с первого апреля будет повышение на 50 процентов от настоящей заработной платы, а не от семидесяти процентов в секвестированном бюджете.

Второе, на что хочу обратить внимание: впервые после принятия закона о высшем и послевузовском профессиональном образовании в бюджет заложена нормальная стипендия студентам (в размере двух минимальных размеров оплаты труда). Сразу хочу возразить тем, кто говорит: ну зачем принимать законы, которые потом из-за отсутствия средств не исполняются?

Да, бывает и так, что та или иная норма не исполняется. Но само наличие этой нормы позволяет нам бороться за ее исполнение. Стипендии для студентов – тому убедительный пример.

Как вы знаете, правительство активно возражало против того, чтобы дополнительные средства, которые зарабатывает образовательное учреждение (конечно, это касается в первую очередь системы высшего, среднего и начального профессионального образования), оставались в их распоряжении и они расходовали бы средства по своему усмотрению, как собственный источник финансирования. Была попытка эти средства централизовать в бюджете и потом, может быть какую-то часть, вернуть образовательным учреждениям. Мы эту попытку отбили.

Третья тема – о том, что в бюджете нас все-таки не устраивает. Нас не устраивает то, что фактически в доходной части бюджета не предусмотрены доходы от распоряжения государства своим имуществом – я имею в виду доходы от крупных компаний, в которых государство имеет или контрольный пакет акций, или довольно значительный пакет акций – РАО ЕС, РАО Газпром и так далее. Далеко не бедные компании, но в бюджет от них почти ничего не получаем.

Бюджет получает крохи от внешней торговли стратегическими ресурсами. Но пока, к сожалению, новому правительству также не удалось решить эту проблему.

Мы все-таки надеемся, что доходы будут полнее поступать в бюджет. На этот счет в бюджете есть специальная дополнительная 105-я статья, в которой говорится о том, куда направлять те дополнительные средства, которые могут появиться в течение года. Позиции в расходовании этой статьи следующие. Первая – повышение заработной платы работников бюджетной сферы. Это, мы надеемся, произойдет. Вторая позиция – образование, третья – наука. Причем по образованию и науке указаны контрольные цифры: по образованию – дополнительные 1,5 млрд. рублей, а на науку – 800 млн. рублей.

Еще одна тема – нам удалось дополнительно решить вопрос о выделении средств по инвестициям в сферу образования: правительство в проекте бюджета заложило минимальную сумму инвестиций в образование – на строительство и реконструкцию обветшавших зданий, образовательных учреждений. Нам дополнительно удалось найти 112,5 млн. рублей. И сейчас в инвестиционной программе присутствуют 76 образовательных объектов. А это очень важно для многих регионов, что строительство и реконструкция их образовательных учреждений есть отдельной строкой в бюджетной инвестиционной программе. Такая же работа была проведена по программе «Дети-сироты» – по вопросам строительства Детских домов и интернатов правительством было запланировано 59 млн. рублей, дополнительно при доработке бюджета было выделено еще 50 млн. рублей на эти цели.

Нам удалось найти средства на издание учебной литературы для специальных образовательных учреждений, для незрячих, учебной литературы на языках малочисленных народов Крайнего Севера и для системы здравоохранения – новые учебники нового поколения для учебных заведений по линии Министерства здравоохранения. Конечно, это не слишком меняет общую тяжелую картину, которая сложилась с учебниками, но тем не менее сдвиги есть.

И, наконец, еще одна бюджетная позиция, хотя и не этого года. Я имею в виду переход школы на 12-летнее обучение.

Считаю, что это вопрос не только системы образования – это вопрос общегосударственный. И мы считаем, что он должен быть предметом самого широкого общественного обсуждения, в том числе на заседании российского правительства.

Мы не выступаем против введения 12-летнего обучения в школе, это не так. Но мы указываем на реальные вопросы, которые с этим связаны. Среди таких вопросов есть и финансовые, и законодательные, и социально-значимые. Скажем, не получится ли так, что количество детей, которые захотят получить полное среднее образование, не увеличится, а уменьшится? Те люди, у которых есть хорошие финансовые возможности для обучения своих детей, будут учить детей 12 лет. А те, у кого таких возможностей нет, ограничатся получением неполного среднего образования?

На первом этапе реформы, безусловно, потребуется значительное увеличение расходов и из федерального и из региональных бюджетов. Насколько они оправданны, надо взвесить и подсчитать. Кроме того, потребуется новое поколение учебников, новые учебные планы, программы, это тоже потребует новых дополнительных затрат.

Еще на подходе к двенадцатилетке необходимы существенные поправки в законе о воинской обязанности и военной службе.

И еще в одном я, честно говоря, сомневаюсь. Сомневаюсь, что введение 12-летнего обучения разгрузит школу. Хотелось бы верить, что это будет так. Но в нашей жизни чаще бывало прямо противоположное – мы программы удлиняли, а в итоге получалась не разгрузка, а более интенсивный процесс обучения.

Как бы нам не создать очередную проблему.

В заключение я бы считал нужным подвести некоторые итоги.

Наш комитет работает в Госдуме последний год. Мы понимаем, что далеко не все сделали, что можно было сделать, для помощи системе образования. Да, мы приняли ряд законов, но законами, как известно, учителя не накормишь. И потому к нам можно предъявить много справедливых претензий.

Но в то же время считаю, что наш коллектив, который работал три с небольшим года, сделал немало для сохранения общедоступной бесплатной системы образования в нашей стране.

Мы приняли в 1996 году очень важный закон – закон о выплате пенсий за выслугу лет работникам образовательных учреждений. Комитет добился того, что учащимся ПТУ начали выплачивать пусть очень маленькую, но стипендию, которая соответствует законодательству, – это было в 1997 году, когда правительство внесло проект бюджета, согласно которому реальная стипендия стала равна 4 копейкам. Мы добились того, что она была увеличена до 40 рублей.

Мы сохранили для студентов вузов отсрочку от службы в рядах армии, хотя Президент и внес проект соответствующего закона, согласно которому студенты фактически лишались этой отсрочки.

Совместно с профсоюзами мы не допустили реализации антисоциальной концепции реформирования системы образования, которую в прошлом году активно пыталось протащить предыдущее правительство.

Мы сорвали попытку приватизации вузов. Это была уже вторая попытка – первая в 1992 году, очередная – в прошлом году.

Вы знаете, недавно Государственная Дума приняла закон, согласно которому первая ставка ЕТС составит 110 рублей, его одобрил Совет Федерации.

Однако главное, чего мы так и не смогли добиться – своевременной выплаты заработной платы учителям. И пока могу констатировать, что существенных сдвигов в решении этой проблемы не наблюдается.

Анна КУЗНЕЦОВА, корреспондент газеты «Управление школой»:

– Вы рассказали о тактике руководимого вами думского комитета. А в чем ваша стратегия?

Иван МЕЛЬНИКОВ, председатель Комитета по образованию и науке Государственной Думы:

– Назову три компонента этой стратегии. Первый – и основной ее компонент – без существенного изменения государственной социально-экономической политики мы не сможем защитить и сохранить систему образования в сколько-нибудь нормальном виде. Это центральный вопрос, по нему дискуссий нет. И мы будем использовать все возможности давления на президентскую власть и на правительство, с тем чтобы реальные изменения социально-экономической политики в области образования происходили как можно быстрее.

Вторая составляющая стратегии – надо безусловно мобилизовать все возможности тех скудных ресурсов бюджетов, которые есть на федеральном и на региональном уровнях для нужд образования, сделать так, чтобы все до копейки было получено школой.

Третья составляющая, которая касается и школы, но в большей степени – вузов и средне-специальных учебных заведений, – мы должны обеспечить возможности зарабатывания денег самими образовательными учреждениями. И чтобы эти деньги не изымались и не обкладывались налогами. Собственно говоря, эта задача в значительной степени выполнена.

А.К.: Какую позицию занимает комитет в связи с необходимостью внесения поправок в закон о местном самоуправлении? Как известно, у нас школы находятся в муниципальном подчинении и финансируются из муниципальных бюджетов, что стало одной из причин неравномерной выплаты заработной платы учителям.

И.М.: Я получил письмо от председателя ЦК профсоюза работников народного образования и науки Владимира Яковлева, в котором он просит наш комитет (хотя мы не являемся профильным комитетом по этому закону) выйти с инициативой о пересмотре ряда положений в законе о местном самоуправлении.

И мы с такой инициативой, думаю, выйдем.

А.К.: Кто лоббировал идею приватизации вузов? Возможна ли реставрация этой идеи?

И.М.: Не люблю критиковать тех, кто ушел. Но первоначальный импульс шел от Министерства общего и профессионального образования. Они обратились с письмом в Госкомимущество, и Госкомимущество на основании этого письма внесло соответствующий проект закона. Особенно печально, когда люди, которые, на мой взгляд, должны защищать систему образования, оберегать ее, время от времени выходят с инициативами, которые направлены фактически на ее разрушение.

Будут ли еще такие попытки предприняты или нет, зависит от общего развития событий. Если тот, пока небольшой вектор позитивных изменений, который наметился сейчас в деятельности правительства, будет сохранен, то таких попыток не будет. Если же те изменения, которые сейчас наметились, приведут к отставке правительства и вернутся люди, которые проводили так называемый либеральный курс, то, полагаю, и попытки реставрировать приватизацию вузов будут.

А.К.: Не могли бы вы прояснить, в каком направлении идет сегодня работа над законом об образовательном стандарте?

И.М.: Проект закона находится в Государственной Думе примерно с октября 96 года, и над ним идет очень непростая, кропотливая работа. Мы считаем, что пока его качество далеко от того, чтобы закон выносить на всероссийское обсуждение.

Стандарт состоит фактически из двух частей – сам закон, в котором прописана система защиты ученика от некачественных программ, защиты учителя, и приложения, которые расписывают рамки конкретных программ.

Максимум, на что мы выйдем в составе нынешней Государственной Думы, – на принятие самого закона после соответствующего обсуждения с широкой общественностью. И если база закона будет одобрена – будем принимать. Что касается приложений, то над ними будет идти конкретная работа, и лишь по мере того как конкретное приложение будет готово, обсуждено в Государственной Думе и в обществе, его можно будет принимать. Возможен и такой вариант: мы утверждаем «тело» закона и прописываем механизм утверждения приложений. Но для меня как гражданина, педагога, законодателя важно одно – эти приложения, программы конкретных предметных областей должны приниматься гласно.

Образовательный стандарт – это не учебный план, не учебная программа. Стандарт на свободу учителя не покушается – он только определяет: вы не должны выпустить школьника, который не имел бы конкретного перечня навыков, знаний, умений. А как вы этого добьетесь, при помощи каких учебников, каких программ – это ваше дело. Причем стандарт выделяет и федеральную компоненту, и региональную компоненту. Таким образом, никто на вариативнсть обучения, свободу выбора программ, учебников не покушается.

Но в целом по закону пока остается много серьезных проблем, над которыми надо работать.

А.К.: Что сегодня вас радует?

И.М.: То, что, попадая в экстремальные условия, многие школы и вузы развиваются даже успешнее. Ищут, как выжить, учатся более рачительно расходовать средства, которые попадают в систему образования.

А.К.: А что огорчает?

И.М.: Огорчает то, что в целом позитивных примеров меньше, чем негативных.

Мы теряем, если говорить серьезно, систему бесплатного образования. Платим за учебники, охрану, уборку школы, за преподавание ряда предметов – это тоже наша потеря. У нас нет обязательного среднего образования. Вот скоро начнем говорить о борьбе с неграмотностью. Это уже печальная реальность. А дети вне школы? Миллионы детей школьного возраста, которые не посещают школу? Появилось, правда, много элитных школ, вузов, но если взять средний уровень, то качество образования падает.

А.К.: Ваше отношение к спорным инициативам типа образовательного страхования?

И.М.: Есть две возможности у законодателя реагировать на такого рода инициативы. Во-первых, отслеживать их соответствие нормам существующих законов и действовать по закону. А вторая возможность – как мы не раз делали в течение трех лет по ряду вопросов – поднимать общественное мнение.

А.К.: Срок полномочий Госдумы истекает, в комитет придут новые люди. Что бы вы им пожелали?

И.М.: Жизнь, опыт, практика показывают, что в своих внутренних вопросах педагоги умеют разобраться. Умеют достойно и хорошо работать, не испытывают недостатка в идеях, неожиданных, но правильных решениях.

Вот почему важно, чтобы все законы самым широким образом обсуждались законодателем с общественностью. В конце концов, от педагогов, от учителей, студентов и преподавателей вузов в значительной степени зависит, какая власть будет сформирована в нашей стране.