|
Двадцать лет назад, когда школа только
открывалась, определяющим компонентом ее
образовательной среды стала методика
коллективно-творческих дел Игоря Иванова. С
самого начала здесь пытались растить людей
свободных и в то же время стойких, умеющих
держать слово.
Сегодня школы № 1026 больше нет, вот уже
полгода на дощечке у дверей новая надпись –
«Гимназия № 1591». Какие перемены приготовил
жителям школьного дома новый статус, что
понимается в этих стенах под школьной средой, что
такое дух школы? Об этом наш разговор с директором
гимназии, кандидатом педагогических наук
Владимиром ГОЛЬДБЕРГОМ.
– Владимир Абрамович,
школа-лаборатория № 1026 была известна всей
Москве. Смена статуса – это вопрос тщеславия
или нечто большее?
– Тщеславие в том смысле, в каком его
обычно понимают, тут ни при чем. Согласитесь,
каждый из нас и в личной, и в профессиональной
жизни ставит перед собой какие-то цели. Даже
говорят, что счастье – это реализованная цель.
Так же и школа: когда 1 апреля 1988 года мы
открывались, то, конечно же, предполагали, чего
хотим достичь в самом скором времени, на что его
потребуется чуть больше, а на что уйдут годы.
Это было время учителей-новаторов,
педагогики сотрудничества, триумфа
гуманистических ценностей. Мы впервые
почувствовали, что можно строить школу для детей,
где ребенок сможет расти и развиваться не на
бумаге, а на деле.
Начали с создания единого
детско-взрослого коллектива. Затем выездные
сборы, орлятский круг, песня, костер, общение,
совместное творчество детей и взрослых. Когда
фундамент окреп, и все это стало для нас
естественной повседневностью, мы двинулись к
новой цели.
Получили статус школы-лаборатории,
начали исследовать, насколько такая педагогика
вообще возможна в массовой школе. Ведь и у нас она
приживалась с трудом, потому что учебный процесс
излишне заформализован, в чем-то он до сих пор
остается авторитарным, все это мы буквально
«взламывали».
К счастью, у нас был «маяк» – школа
Караковского, достигшая огромных успехов на этом
же пути. Но нам, естественно, хотелось сказать и
свое слово, понять, что еще можно сделать, какие
условия создать, чтобы талант ребенка вспыхнул
раньше, ярче и мощнее. В этих поисках родилась
наша книга «Гуманистическая воспитательная
система школы: становление и развитие».
А теперь мы пришли к гимназическому
образованию. Начали с одного гимназического
класса. Эксперимент был более чем успешным:
четыре года назад первый же выпуск дал нам сразу
13 медалистов. И дело не в том, что этот показатель
для нас так уж значим. Важнее другое – этот
результат доказывал очевидную гармонию
выбранного нами соотношения учебы, воспитания,
дополнительного образования.
В Москве около 2700 школ, и среди них мы
были не последними. Гимназий значительно
меньше – 60 с небольшим. Но занять свою нишу
среди них гораздо сложнее. Поэтому для нас новый
статус – возможность максимально
сконцентрироваться и донести свои мысли, идеи и
ценности до еще более широкого круга.
– Вы работаете в спальном районе за
кольцевой дорогой. «Правила игры» отличаются от
тех, по которым живут ваши коллеги в районе
Тверской или Арбата?
– Конечно, Новокосино – не Арбат.
Заселялся он в основном многодетными и рабочими
семьями. Дети, пришедшие 20 лет назад в нашу
новостройку, твердо знали только одно: учиться
они не хотят и не собираются. Тогда, чтобы
вылечить их от этой стойкой аллергии, мы
направили все свои силы на дополнительное
образование, внеурочную работу, на наши, ставшие
теперь традиционными, сборы, но в основу всего
заложили главное понятие – «культура». Ведь
все беды нашей страны – исключительно из-за ее
отсутствия.
Каждым своим шагом, словом и жестом мы
пытались пробудить в ребятах культуру мышления,
действия, бытия. Шутили в те годы: образование мы
даем среднее, а воспитание – высшее. Сегодня
эта шутка, правда, уже частично неактуальна –
теперь у нас и образование практически «высшее».
Классный руководитель Юлия
Германова прощается со своими выпускниками
Иностранные языки, информационные
технологии, риторика, крупный блок детской
научно-исследовательской работы – все-таки
гимназия, если сравнивать с гостиничным
ранжиром, – это «пятизвездочное» учебное
заведение. О культуре мы не только не забыли, но
уже третий год серьезно работаем над проблемой
«Разработка и реализация модели
культурообразующей среды школы».
Самый простой пример: в один не очень
прекрасный день мы поняли, что внешний вид наших
детей вошел в глубокое противоречие с их
богатейшим внутренним миром. Что делают в таком
случае в большинстве образовательных
учреждений? Директор издает приказ о введении
формы, дескать, с 1 сентября без бордового пиджака
и зеленых брюк в школу не попасть. Но это не наш
путь.
Мы не могли себе позволить решать эту
деликатную и болезненную проблему так, чтобы
наши годами выстраиваемые отношения рухнули. Да,
я мог издать приказ, но это был бы ультиматум,
который раз и навсегда нарушил бы законы этого
дома. Поэтому мы начали с ребятами разговаривать,
убеждать, объяснять, чем уместное отличается от
неуместного. Изо дня в день. Методично и спокойно.
Вместе установили некие общие принципы внешнего
вида.
Что только не придумывали, чтобы
«достучаться» до ребят: однажды Наталия
Михайловна Хомутовская, одна из наших завучей,
красавица, безукоризненная во всем, пришла на
работу… в халате. Естественно, вся школа
сбежалась на такое посмотреть. Мы тут же позвали
детей в актовый зал, где Наталия Михайловна им
рассказала, что их джинсы, кроссовки и растянутые
майки выглядят в этих стенах не менее нелепо, чем
ее домашний халат.
Сейчас у нас существует термин
«школьная одежда», а с 1 сентября, по решению
Совета гимназии, вводится понятие «школьного
костюма». Ребенок имеет право выбирать фасон,
ткань, цвет, главное – не выходить за рамки
классического стиля. Но все же решающее
слово – за учеником. Потому что право
выбора – еще один важный «кирпичик» нашего
фундамента.
– Для того чтобы добиться чего-то в
старшей школе, вам, наверное, приходится не
спускать глаз с младшей? Но главное –
прогимназия должна полностью разделять ваши
взгляды…
– А мы так и говорим: с нашей
прогимназией № 1757 мы – два учреждения, но одна
школа. Это по молодости я считал, что все силы
надо бросать на старших, а малыши пусть бегают
под ногами. И только годы практики убедили: все
закладывается в начальной школе.
Именно поэтому у нас начальным
образованием занимается профессионал
высочайшего класса, единый со мной по духу,
разделяющий те же педагогические ценности.
Директор прогимназии № 1757 Татьяна Александровна
Гольдберг – коренная петербурженка,
воспитанница санкт-петербургской школы, ученица
Игоря Петровича Иванова.
С самого начала она даже в большей
степени, чем я, была проникнута духом
гимназического образования и заложила в нашу
начальную школу принципы общей эстетики,
культуры поведения и общения. Здесь работают 17
кружков, все дети поют и танцуют. И что важно –
каждый умеет себя держать!
Я ежегодно специально преподаю
историю исключительно в пятых классах, чтобы в
очередной раз лично убедиться – методы
Татьяны Александровны сбоев не дают.
Кстати, нам удалось так выстроить
систему преемственности, что теперь мы уже
позабыли о том, что такое «феномен пятого
класса»: и старшие, и младшие с самого начала
вместе, поэтому переход в основную школу
проходит совершенно безболезненно. Более того,
мы торжественно посвящаем детей в гимназисты не
осенью, как это принято, а весной, чтобы вчерашние
четвероклашки и их родители ушли на каникулы
спокойно, заранее познакомившись со своим
будущим классным руководителем и со всеми
учителями.
– Педагогика, возможно, еще больше,
чем все остальные сферы нашей жизни, подвержена
капризной моде. Но вы, судя по всему, даже став
гимназией, заведением элитарным,
«пятизвездочным», не изменили выбранной однажды
«народной» коммунарской методике. А ведь,
казалось бы, это сегодня не самое модное течение.
– Коммунарская педагогика – это
наша основа основ. Как же от нее откажешься?!
Коллективно-личностная методика сплачивает и
старших, и младших. Она учит нехитрым, но важным
правилам общежития, благодаря которым мы
практически забыли о том, что такое серьезные
внутренние конфликты, раздоры и распри.
Ежегодно в школу приходят не меньше
35–40 новеньких, не считая первоклассников. И не
было случая, чтобы кто-то не прижился. Это
механизм, с помощью которого можно решать любые
задачи – и учебные, и воспитательные, и даже
управленческие и хозяйственные.
Посмотрите на наш пришкольный
участок – 10 лет назад это был голый пустырь. А
теперь здесь фруктовый сад, все утопает в цветах.
И эту роскошь нам не Мосзеленстрой организовал.
Сами, своими руками ее взращивали – учителя,
дети, все вместе. И только потому, что методика
коммунарского воспитания сделала это общим
делом. И ни у кого даже вопроса не возникает: а
почему я должен?
Результат коммунарской методики –
высокая степень включенности детей и взрослых в
школьную жизнь, в ее проблемы. Кстати, пару лет
назад, кто-то повадился выкапывать в нашем саду
цветы. Так ребята сами, несмотря на каникулы,
организовали дежурство.
– В чем отличие директора школы,
пусть даже школы-лаборатории, от директора
гимназии?
– Чем громче статус, тем выше степень
ответственности. Но как бы ни называлась школа,
руководителя никто не избавит от забот о
хозяйстве, о содержании и о людях. С одной
стороны, ты должен следить, чтобы каждый закоулок
был чист, ухожен и удобен, с другой –
привлекать в школу как можно больше Личностей.
Потому что детям нужны только они – личности и
профессионалы. Подмастерья им не интересны.
Учитель должен быть молодым и
красивым. Как говорил Остап Бендер: «Девушки
любят молодых длинноногих и политически
грамотных». А дети любят молодых, веселых,
отзывчивых. И если молодость быстро проходит, то
все остальное учитель обязан сохранить до конца.
Я директорствую уже почти 30 лет. За эти
годы пришел опыт, владение управленческой
технологией, но эту школу определили в основном
мои человеческие взгляды. Просто я точно такой,
как она. Я более чем демократичен: разве в
гуманной школе могут быть негуманные модели
управления? Мы все обсуждаем вместе. Но я упрям,
когда дело касается исполнения того, что мы
решили вместе. Единственное, за что расстаюсь
сразу – за неуважительное отношение к
школьным традициям и оскорбление ребенка.
Беседовал
|