Защита Кезиной

В традиционном соперничестве московского и федерального влияния на образование, не только столичное, в августе Любовь Кезина, руководитель московского департамента, вырвалась вперед.

Пока федеральное министерство тянет с обнародованием результатов очередного года эксперимента по единому экзамену; пока генерал С.Шойгу не отчитался перед президентом по результатам своей сверхжесткой инспекции о готовности образовательных учреждений по линии противопожарной безопасности; пока МВД не подвело итоги операции «Образование-2003», федеральному ведомству приходится довольствоваться старыми запасами. Их, впрочем, не так много: многострадальные стандарты, законопроект о которых имеет весьма туманную перспективу из-за жесткой позиции Минфина не давать денег под мнимый минимум содержания образования; туманный профиль профильной школы; необъяснимая реформа отметок – то ли 10-балльная, то ли 100-балльная, и уж совсем провальный план перехода на 12-летку. Не совсем убедительные перспективы школьных советов, которые почему-то должны контролировать директора, как будто уже совсем некому его контролировать, – вот, пожалуй, и все.
Забегая вперед, скажем, что знаковым признанием московского лидерства в соревновании с федеральным ведомством стало заявление о том, что и по всей России будет вводиться школа полного дня – по примеру Москвы.
Кстати говоря, это вполне закономерная ситуация, ничего в ней позорного для министерства нет. Наоборот: навязывание регионам своей воли как раз и привело к тому, что ни одна из федеральных инициатив толком не реализована. И не будет реализована – экономическая, правовая и политическая реальность в стране такова, что в системе образования будет происходить только то, что поддерживается регионами.
Например, пока Москва заинтересовывает регионы финансированием единого экзамена – часть из них будет в этом участвовать. Как только финансирование ЕГЭ из центра прекратится – никакие уговоры не помогут, а заставить слабый Минобраз никого не сможет.
А уж заинтересовать деньгами по окончании эксперимента будет очень трудно.
В то же время московское руководство свой городской педсовет начало с сенсационной новости: повышение заработной платы учителям на 30%.
После этого объявления мэр Ю.Лужков мог говорить все, что угодно, – потому что на эти 30% должны наложиться еще 30% федерального повышения в октябре и московские учителя уже считают себя почти обеспеченными людьми. Дай-то Бог.
И кстати о Боге. Самым серьезным поступком Московского комитета образования стало заявление о том, что в столице не поддержат намерение федерального центра продвигать преподавание религии в школе.
Надо отдать должное смелости и мудрости лидера московских учителей: Л.П. Кезина сделала твердое и определенное заявление, в котором четко обозначила свою линию. В многоконфессиональном мегаполисе преподавания религии в светской школе не будет.
Хотят деятели церкви обучать религии – пусть открывают негосударственные школы.
Это фактически единственный противовес мягкотелому письму Министерства образования о предоставлении школьных площадей под преподавание религии.
И, конечно, Любовь Кезина тут же оказалась врагом веры и народности.
От интернетовских дискуссий до патриотических телепрограмм – посыпались удары и обвинения. Даже не хочу их повторять: наполовину вымысел, наполовину жестокая травля. По тому, как отреагировала ура-патритическое и клерикальное сообщество на позицию московского департамента образования видно, что клерикалы не ожидали сопротивления со стороны светских властей в продвижении преподавания религии в школе.
Им казалось, что если министерство «за», то дело сделано. Оказалось, что нет: есть еще женщины в русской столице.
Я давно знаю Л.Кезину, далеко не всегда и не во всем с ней согласен. Это очень жесткий и даже авторитарный руководитель. В ней сочетаются и партийно-советская прямолинейность, и довольно современная гуманная линия защиты ребенка от издержек авторитарной педагогики.
С недавних пор защита ребенка от давления школьного авторитаризма стала для Л. Кезиной ведущей линией. Это видно и по поддержке ряда инновационных проектов, и по тому, как Л. Кезина ищет не только академические параметры оценки качества столичного образования, и по тому, как противостоит проектам, спускаемым из центра, – по форме модернизационным, а по сути реставрирующим советскую авторитарную школу.
Так или иначе, а Л. Кезина оказалась единственной, кто ясно и твердо сказал, что в светской российской школе в Москве ни священники, ни раввины, ни муллы, ни ксендзы преподавать религию не будут.
И это мощная защита ребенка от религиозного авторитаризма, куда более сильного, чем педагогический.
В советское время был такой школьный анекдот. Учительница заставляет учеников кричать, поднявши головы вверх: «Бога нет! Бога нет! Бога нет!» Один мальчик этого не делает, и учительница требует объяснений. Он отвечает: «Если Бога нет – зачем кричать, он все равно не услышит. А если есть – зачем портить отношения?»
...Если Бог есть – путь к нему у каждого свой и не надо портить с ним отношения школьной принудиловкой.
А если нет – зачем кричать?

Александр АДАМСКИЙ