Михаил БОГУСЛАВСКИЙ,
член-корреспондент РАО

ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ – РЕФОРМАТОР ШКОЛЫ

Многие деятели русской культуры принимали живое участие в развитии отечественного образования. Но только один из них – Осип Мандельштам – непосредственно служил в Народном комиссариате просвещения. Да еще в самое напряженное время.

Первым июня 1918 года датировано зачисление Мандельштама в Наркомпрос в качестве заведующего подотделом художественного развития учащихся в Отделе реформы школы (с окладом 600 рублей). Рекомендацию Мандельштаму дал глава Наркомпроса А.В. Луначарский.
Лето-осень 1918 года выдались очень горячими как в жизни страны в целом, так и в развитии российской школы. Руководство Наркомпроса приступило к осуществлению реформы образования. Эпицентром, где разрабатывались ее планы, стал отдел с соответствующим названием, куда и поступил работать Мандельштам.
Прямо скажем, что даже самым смелым из современных реформаторов очень далеко до тех, кто разрабатывал школьную реформу в то время. Деятели Отдела реформы школы предложили проект, согласно которому все существующие типы школ преобразовывались в школы-коммуны, а ученики вместе с преподавателями должны были не столько учиться, сколько заниматься производительным и земледельческим трудом. Отменялось преподавание отдельных предметов, вводились комплексные темы. Отменялись отметки, каникулы. Учебный год становился непрерывным и делился на четыре триместра вместо четвертей. Вообще очень много чего отменялось и вводилось. И вот в гуще этой кипящей борьбы радикальных реформаторов с более осторожными прагматиками и оказался великий поэт.
В протоколах коллегии Отдела реформы школы Наркомпроса, приводимых в интересной статье
П. Нерлер («Вопросы литературы», 1989, № 9), мы не раз встретим его имя. И впервые – при весьма и весьма неординарных обстоятельствах. Началось все 7 августа (протокол № 3), когда секретарь отдела выступила с заявлением о недопустимом манкировании служащих своими обязанностями; ее заявление было принято к сведению.
12 августа (протокол № 5) по заявлению руководителя отдела тов. Вольберга обсуждался вопрос о праве пользования отпусками тт. Добровольского и Мандельштама. Если Добровольский представил уважительные причины и свидетельства врача, то Мандельштам, судя по всему, не представил ничего.
На следующий день, 13 августа (протокол № 6), Мандельштам положил на стол следующее объяснение: «В начале июля я захворал истерией. По получении отпуска я уехал домой. Чувствуя себя плохо, я к 15 июля передал товарищу просьбу довести до сведения коллегии о просьбе освободить меня от занятий еще немного времени. Товарищ пробыл две недели в дороге и не сообщил в Комиссариат о моем нездоровье. Единственно, в чем виноват я, – это в неофициальном осведомлении коллегии о причинах моей неявки». После чего мудро постановили считать этот вопрос выясненным и ликвидированным.
Почти ничего неизвестно о том, что делал Мандельштам в Наркомпросе в первой половине осени 1918 года. Упоминание о нем встречаем в отчете от 16 октября 1918 года эмиссара Московского библиотечного отдела Наркомпроса П.Г. Богатырева об осмотре библиотеки члена Юридического общества и издателя С.И. Сахарова. В отчете отмечается, что Сахаров С.И. приобрел латиноязычное издание «Legends Aurea» Перра де Ворагине в связи с тем, что он намеревается издать русский перевод этой книги, сделанный поэтом Мандельштамом.
11 ноября Мандельштам сопредседательствовал в совместном заседании литературно-издательского подотдела и подотдела эстетического воспитания. Осип Эмильевич предложил целый ряд книг к изданию и переизданию: «а) книгу
Д.А. Колоцца «Детские игры» (М., 1909. – П. Н.). Для рядового учителя 1-й ступени эта книга, быть может, окажется несколько трудной, так же как и для учащегося 2-й ступени, но она дойдет до них путем популярных рефератов. Для учителей же 2-й ступени эта книга является незаменимым пособием – она дает биологическую и социологическую основы, а также раскрывает воспитательное значение детской игры. При обилии примеров естественнонаучного характера она отличается большой интимностью и любовью к детям; б) книгу Кейра «Детские игры. Исследование о творческом воображении у детей», в которой заключается много элементов творческой иллюзии, элементов воображения; имеется много ссылок на Толстого, что делает ее особенно приятной для русской школы; в) Н.Н. Бахтина «Театр и его роль в воспитании» (глава из части «В помощь семье и школе»). Этот труд является миниатюрной энциклопедией русского театра».
Уже из этого перечня видно, что Мандельштам хотел ввести в советскую школу гуманную литературу, имеющую глубокий культурно-исторический контекст.
В «Хронике Отдела реформы школы» № 2, в разделе «Подотдел эстетического развития», отмечено, что 10 ноября состоялось заседание коллегии ритмистов, на котором обсуждался доклад, подготовленный О.Э. Мандельштамом для прочтения в коллегии Наркомпроса.
16 ноября Мандельштам выступил на заседании коллегии с проектом сметы Института физического (ритмического) воспитания. Смету утвердили и препроводили в финансовый отдел.
3 декабря под председательством Осипа Эмильевича состоялось заседание коллегии секции эстетического развития, в котором участвовал также и А. Белый – секретарь секции. В повестке дня стоял вопрос о составлении брошюр и сборника по ритмическому воспитанию. Было постановлено, что Мандельштам займется редактированием сборника «Ритм».
8 декабря Мандельштам снова выступает в наркомате, включившись в обсуждение доклада тов. Вольберга «Предметы в трудовой школе», сделанного 30 ноября. Докладчик говорил о невозможности сгруппировать образовательную работу в школе вокруг трудовых заданий без ущерба для тех и других – иными словами, о практической невозможности синтеза труда и знаний и об угрозе для школьников лишиться культурных ценностей, если они не будут эмансипированы от ценностей материальных. Точка зрения Мандельштама была такой:
«Утопия думать, что человек, представленный самому себе, в естественных условиях может развиваться только благодаря своим внутренним стимулам. Вырастающее поколение противостоит всей уже существующей культуре, и задача старого поколения воспитать новое. Но чтобы не было случайностей и насилия в воспитании, необходимы гарантии некоторой объективности, гарантии того, что каждый усиленный этап культуры наложит свою законченную печать на это поколение. Гарантия такой объективности есть наука, а потому науку как таковую нельзя и вредно от школы отнимать».
После этого фамилия Мандельштама встречается в протоколах коллегии Отдела реформы школы лишь по незначительным поводам. В начале февраля 1919 года поэт оставляет работу в Наркомпросе и переезжает в Харьков. С 19 февраля Мандельштам – член Всеукраинского Литературного комитета и заведующий его поэтической секцией. Но это уже совсем другая история...